— Разумеется, — выдавила она. — Не волнуйтесь, Солитарио я больше не потревожу. Физически. Себастьян рассмеялся добрым, сердечным смехом. Бьянка, как ошпаренная, рванула в ванную комнату, где ее стошнило. Ее трясло, как осиновый лист, зуб не попадал на зуб, а в голове раз за разом прокручивался страшный сценарий, который обещал прописать ей Себастьян. Ополоснув лицо, она уставилась на свое отражение и сама поразилась своей бледности, которая делала уродливый синяк на щеке еще заметней. После вчерашней ночи, когда Себастьян едва не выбил ей зуб, а потом по-рыцарски спас от Санторо, она не могла находиться с ним рядом дольше нескольких минут. Невероятным усилием она держала себя в руках, но его смех проник под самую кожу и вывернул ее наизнанку. Она попросту боялась его. Непредсказуемый, неуравновешенный и явно страдает биполярным расстройством. Кошмарный тип. Тряхнув головой, она отбросила ненужные мысли. Теперь у нее остался лишь один способ заполучить «Гандикап». Может быть, с самого начала следовало так поступить. И сейчас, пока Солитарио в больнице и никак не может ей помешать, самое время. Дождавшись, пока ноги перестанут трястись, она вернулась в кабинет. Себастьян развлекался тем, что листал ее ежедневник. Подавив возмущение таким неприкрытым вмешательством в личную жизнь, Бьянка уселась за стол. — Это все, о чем вы хотели поговорить? — как можно равнодушнее спросила она. — Если так, то мне надо работать… Над моим планом, который вы так любезно мне подсказали. — Я верю в вас, Бьянка. И раз уж вы наконец нашли выход, будьте добры рассчитаться со мной. Он положил перед ней лист бумаги, на которой она обычно писала письма особо важным клиентам. Сверху изящным шрифтом была набрана ее фамилия, внизу стояла личная печать. Никто, кроме Бьянки, не смел пользоваться этой бумагой, пачка была заперта в сейфе, так как этот дьявол добыл ее?! — Прошу вас написать рекомендательное письмо. — Кому? — Вашей бабушке. Марии Альварес. Глава 8. Чего бы это ни стоило Близнецы рассорились из-за того, в какую настольную игру поиграть сегодня вечером, когда Тео придет в гости, и Катрин вышла из себя. Такого с ней не случалось уже давно — после смерти родителей жизнь стала серой, но относительно спокойной. Просто продолжалась, как ни в чем не бывало, просто ушли двое самых дорогих ей людей. Катрин все так же продолжала ходить на занятия, играть с близнецами, присматривать за не в меру пылким братцем — как будто ничего не произошло. Иногда, правда, она закрывалась в ванной, когда все ложились спать, и там беззвучно плакала, но год за годом это случалось все реже. Она и правда приспособилась, поняла, что ничего не закончилось. А потом умер дедушка. И все в одночасье переменилось. Чертово завещание! Катрин с удовольствием порвала бы его на мелкие кусочки или закрасила черной краской так, чтобы ни строчки нельзя было прочесть! Какого черта он так поступил? Почему взвалил на Даниэля такую ношу, зная, что он всего лишь мальчишка? Разумеется, он не мог предполагать, что так рано умрет, может, надеялся, что Даниэль успеет подрасти, но все равно! Как можно было обречь Дэнни на такое? На ненависть собственной семьи! Конечно, они с Бьянкой и Бартоло и раньше не особо ладили. Точнее, практически не общались, особенно после смерти родителей. Бьянка просто вела себя так, будто Бенуа не существует. И сейчас Катрин хотелось, чтобы все снова стало так же. Пусть Бьянка живет своей жизнью и не трогает никого из них! Но Катрин понимала, что это возможно лишь в том случае, если Даниэль откажется от завещания. А он этого не сделает. Не только из-за мсье Амадео, о котором Даниэль талдычил сутки напролет. Но из-за нее и близнецов. Он не мог отказаться от всего из-за груза ответственности, который водрузил себе на плечи. Пусть не по своей воле, но все же… Таким уж он был с самого детства. Но Катрин боялась. Действительно боялась того, на что брат себя обрек. Уже несколько раз с начала этой истории на Амадео покушались. Едва не взорвали машину. Теперь еще и потеря сознания в разгар праздника. Катрин ни на секунду не поверила, что это было переутомление, как написали журналисты. Это было покушение на убийство. Достаточно было взглянуть на Даниэля, чтобы убедиться в этом. Братец едва приволок ноги в ту ночь, лицо было белее простыни, волосы всклокочены, а в глазах плескался страх. Вот только не за себя этот балбес боялся. А стоило бы. После выволочки Люк и Лили поутихли и только шепотом ворчали друг на друга, а Катрин, ненавидя себя за вспышку гнева, заперлась в своей комнате и яростно возила кистью по мольберту. Это всегда помогало, правда, иногда она сама пугалась образов, что появлялись на холсте. Вот и сейчас она с ненавистью и страхом смотрела на карикатурное лицо, в котором, однако, безошибочно угадывались черты Бьянки. Тела не было — вместо него извивалось змеиное туловище, обернувшееся вокруг кривого дерева. Катрин хотелось разрубить змею пополам, чтобы она больше никого не могла ужалить, и она уже погрузила кисть в краску, намереваясь иссечь рисунок толстыми штрихами, но тут раздался стук в дверь. — Войдите, — механически произнесла она. Наверняка близнецы помирились, потому что приехал Матео. Пока Амадео не было дома, Даниэль предложил пригласить мальчика в гости. Бедный малыш совсем приуныл из-за случившегося с папой, ему стоило отвлечься. Катрин слегка улыбнулась. Чудесный паренек, наверняка никогда не капризничает, не то что эти мелкие… — Это я? — услышала она мелодичный голос. И вздрогнула. Бьянка стояла за ее спиной и разглядывала монстра со своим лицом. — А что, похоже? — Катрин положила кисть, чтобы Бьянка не заметила дрожи ее рук. — Как ты сюда попала? — Густав впустил. А почему не должен был? Мы ведь семья. Последнее слово она будто выплюнула. Катрин подавила дрожь и покрепче сжала палитру. — Даниэля нет дома. Зачем ты пришла? Бьянка продолжала разглядывать портрет. На губах играла усмешка, и Катрин не могла понять, нравится ли ей то, что она видит, или она сейчас схватит холст и швырнет в окно. — У тебя несомненный талант. Общее сходство ты улавливаешь отлично, даже если отдельные черты непохожи. — Она задумчиво коснулась своего носа. — Мне казалось, он не такой уж длинный. — Зачем ты пришла? — нетерпеливо повторила Катрин. Ей стало холодно, зубы начали едва слышно стучать, и она попыталась взять себя в руки. В доме же охрана, что Бьянка может сделать? Та отвернулась от картины и нацелила дуло пистолета на Катрин. — Пойдем в гостиную, и я все тебе расскажу. Франк лежал на полу, и Катрин едва не запнулась о него. Вскрикнув, она отскочила, но Бьянка нетерпеливо подтолкнула ее пистолетом вперед. — Не волнуйся, он не мертв. Просто оглушен. Сейчас Густав его свяжет, так, на всякий случай, и мы поговорим. — Г-густав? — прошептала Катрин, уставившись на охранника, который когда-то катал ее на широких плечах и втихую от родителей угощал конфетами. Тот выглядел виноватым, но все же склонился над напарником и связал ему руки и ноги мотком бечевки. Только сейчас Катрин заметила в углу еще одного связанного человека. Он был не из их охраны, а значит, привез сюда Матео. — Густав работает на меня. Неужели ты не догадывалась? — Бьянка уселась в кресло и жестом велела Катрин занять диван напротив. Там же съежились и Матео, и до смерти перепуганные близнецы, и Катрин прижала их к себе, пытаясь охватить всех троих. Лили сунула в рот большой палец и таращилась на Франка, а Люк, храбрясь, громко сопел. Катрин вдруг разозлилась. После смерти мамы и папы Лили начала сосать большой палец, совсем как в глубоком детстве, и Катрин отчаялась ее отучить, прекрасно понимая, что это реакция на стресс. И только совсем недавно, после знакомства с Тео и Паоло, Лили наконец избавилась от этой привычки, а сейчас опять! Чертова Бьянка, чтоб ей пусто было… Бьянка, должно быть, тоже заметила ее злость, потому что с любопытством уставилась на нее. — Ну? Ты хочешь что-то мне сказать? — Зачем все это? — рыкнула Катрин. — Ты устроила это представление ради «Гандикапа»? — Браво! — Бьянка похлопала себя свободной рукой по запястью — пистолет она ни на мгновение не выпускала из рук. Катрин узнала оружие Франка — должно быть, Густав разоружил его. — Разумеется, это все ради «Гандикапа». Будь твой братец поумнее, сразу бы отказался от него. Тогда сейчас ничего этого не было бы. — Дедушка хотел видеть преемником его, а не тебя, — огрызнулась Катрин. — Теперь понятно, почему. Лицо Бьянки застыло. — Помолчала бы ты, милая, — пропела она. — Не думала, что от тебя так много шума, ты всегда была тихой девочкой. Ее прервал звонок в дверь, и дети встрепенулись. Катрин надеялась, что это помощь, но до ужаса боялась, что Даниэль наконец-то оторвался от любимого учителя и явился прямиком в лапы Бьянки. Густав пошел отпирать дверь. Нежданным гостем оказался Бартоло. Он прошел в комнату, оставляя грязные следы на ковре, и водрузил на журнальный столик между креслом и диваном новехонький «дипломат». — Ты чего это? — Он покосился на пистолет, который Бьянка держала на коленях. Слава богу, целиться в Катрин она перестала. — Не ожидал, что ты к этому прибегнешь. Не слишком ли прямолинейно? — Мне надоело ходить вокруг да около, не гунди, — отмахнулась Бьянка. — Ты принес то, что я просила? — Конечно. — Он глянул на детей, и Катрин почудилась неуверенность в его взгляде. Затем он щелкнул замками «дипломата» и достал тонкую папку. — Здесь документы об отказе от наследства в твою пользу. Даниэль их подпишет, я как юрист заверю и… — Да ни за что! — воскликнула Катрин. Близнецы вздрогнули, и она сильнее притиснула их. — Дэнни не подпишет ваши бумажки! — А я думаю, что подпишет, милая. — Бьянка широко улыбнулась. Дуло пистолета вновь смотрело на Катрин. — Еще как подпишет. — Ты сделал что? — переспросил Амадео. Даниэль, ожидавший бури, втянул голову в плечи. — Пробрался в Старый квартал, хотя вы мне строго-настрого запретили, и нашел подпольный игровой клуб, где играют в баккара. Я просчитал, что найду там Себастьяна, с небольшой вероятностью отклонения от… — Я не о том! — Амадео повысил голос, и Даниэль подпрыгнул. — Зачем ты вообще задумал такую глупость? — Принц, твой ученик — точная твоя копия, — съехидничал Ксавьер, перекатывая во рту леденец. — Когда тебе говоришь не соваться в адский котел, куда ты лезешь в первую очередь? — Это не смешно! — рыкнул Амадео и снова повернулся к красному, как рак, Даниэлю. — Повторяю: зачем? — Ради моего плана, — пискнул Даниэль. — Я же говорил вам, мне нужно было…