– Последовав твоему примеру, я потратил целый день на изучение некрофилии. – И это говорит человек, который все свое время проводит в морге, – пробормотала Ди-Ди. Нил нахмурился. Он был явно не в лучшем расположении духа. – Дело вот в чем. С одной стороны, убийце уютно рядом с трупами, да. Но с другой… не так уж ему с ними уютно. В том смысле, что он не имел с ними полового контакта. А это значит, его, по определению, нельзя назвать некрофилом. То есть мы до сих пор не знаем, что именно ему нравится. Так что Алекс прав. Кто он? – У меня тоже есть кое-какие соображения на этот счет, – обратился к коллегам жены Алекс. Глубоко засунув руки в передние карманы брюк, он продолжил: – Я тут решил тряхнуть стариной и полистать статьи по криминалистике и психологии преступников. Раньше я слышал, что маньяков разделяют на две категории: организованные, или расчетливые, которые, как правило, заранее планируют все свои действия по выслеживанию и убийству жертвы, и дезорганизованные, или импульсивные, их деятельность связана в основном с тяжелыми психическими заболеваниями. Однако сегодня я наткнулся на статью, где убийц разделяют на четыре вида в соответствии с их мотивами. Это визионеры, миссионеры, гедонисты и властолюбцы. Наш убийца мог бы относиться к последней категории. Как пример в статье был упомянут Тед Банди[7], который был ведом жаждой установить полный контроль над жертвой путем подчинения, насилия, издевательства и так далее. Если принять во внимание, как быстро наш маньяк обезвреживает жертв, не говоря уже о том, что он в прямом смысле этого слова выдавливает жизнь из их тел, можно с уверенностью сказать – он жаждет полной и безраздельной власти… – Но ведь он, в отличие от Теда Банди, не насилует их, – возразила Ди-Ди. – Ты права. Но в теории властолюбцы получают сексуальное удовлетворение от одной только мысли о своем превосходстве. Но у нас нет этому никаких доказательств. То же самое касается и гедонистов, классических сексуальных маньяков, для которых похоть находится наравне с жестокостью. В нашем случае… жертвы умирали быстро, так что для гедониста тут слишком мало боли и страдания. Этот вариант тоже отпадает. Есть еще визионеры, страдающие от слуховых и визуальных галлюцинаций, которые и приказывают им убивать. В большинстве случаев это преступники с умственными расстройствами, неспособные контролировать свои действия. Но учитывая, как расчетлив наш маньяк… – Не тот случай, – кивнул Фил. – Не тот случай, – подтвердил Алекс. – Поэтому остается последняя категория – миссионеры. – Миссионеры? – переспросила Ди-Ди. – Преступления на почве нетерпимости и ненависти? Линчеватели или как их там? – Именно. Миссионеры обычно настроены против определенных групп людей. Ненавистники или мстители-линчеватели. Могут действовать из каких-либо социально-экономических побуждений, как, например, снайпер, снимающий только белых богачей с Уолл-стрит. Иногда мотивы известны лишь самому убийце. Был, например, один, который соблазнял замужних женщин. А после того как те с ним переспят, убивал их, потому что они были неверны своим мужьям и заслуживали смерти. Конкретно в этом случае жертвы, казалось бы, выбирались совершенно произвольно. Чтобы определить целевую группу, необходимо было понять, по какому принципу он выбирает женщин. И хотя в этом случае убийца занимался сексом с жертвами, но обычно миссионеры не прибегают к сексуальному насилию. Ими движет чувство мести, а не жажда власти, контроля или удовлетворения жестокой похоти. Поразмыслив над услышанным, Ди-Ди решила выдвинуть свое предположение: – Получается, наш убийца движим не сексом и не голосами в голове. Может быть, в таком случае он просто хочет отомстить… – Женщинам, которые ему отказали? – вслух подумал Нил. – Шампанское, роза, даже меховые наручники. Может, он когда-то пытался поэкспериментировать со всем этим в реальной жизни. Над ним посмеялись. И с тех пор он жаждет отомстить. – Обе женщины были одиноки, – добавил Фил. – Мы опросили друзей, вдруг жертвы состояли в отношениях. Ответ отрицательный. Наверное, стоит спросить, были ли у них ухажеры, которым они отказали. – Все может оказаться куда сложнее, – сказала Ди-Ди. – Например, жертва могла и сама не понять, что кого-то обидела. Какой-нибудь незнакомец придержал для тебя дверь, а ты в последний момент передумала выходить, и бац – нажила себе врага. Кто ж его знает? Алекс прав, связь между убийцей и жертвой может быть очевидна одному только убийце. – Ну, пока мы можем начать с явных для нас вещей, – отозвался Фил. – Если убийства не связаны с тягой к жестокости или с похотью, что ж… месть тоже отличная мотивация. – Или, – продолжила Ди-Ди, – иная высшая цель. Только подумай: что, если нашего убийцу терзает вовсе не жажда крови – отсюда и относительно безболезненная смерть, – а необходимость пополнять свою коллекцию? – Какую еще коллекцию? – не понял Фил. – Из кусков человеческой кожи, разумеется. Нил состроил гримасу: – Поклонник Эда Гина? Ди-Ди сразу догадалась, о чем он: Эд Гин – печально известный серийный убийца, в чьем доме были обнаружены различные изделия из человеческой кожи, включая костюм, в котором он любил расхаживать по дому[8]. – Сегодня утром, – продолжила она, – когда я пыталась нарисовать в своем воображении портрет нашего неопознанного подозреваемого, у меня перед глазами все представал одинокий паренек – хрупкого телосложения, совершенно нелюдимый. Только подумайте еще раз о его почерке: поджидает, пока его жертвы лягут спать, использует хлороформ для пущего эффекта, а затем оперативно их убивает. Мне кажется, его цель – не месть, а кожа. А это в теории означает, что мы ищем маньяка-социопата с пунктиком касательно человеческой кожи. Ну как? Правдоподобно звучит? – Весьма, – нахмурился Алекс. – И зачем только я снова полез в психологию преступников? – Потому что ты жаждешь все контролировать, – улыбнулась Ди-Ди. – Тебе нужно самому до всего докопаться. Ее супруг закатил глаза, ведь они оба знали, кто из них двоих был диктатором: явно не он. – Только вот проблема, – продолжила Ди-Ди. – Даже две. Первая – это моя рука. Кстати, познакомьтесь с Мелвином, – представила детектив коллегам свое левое плечо. – А вторая – та ночь, когда я упала с лестницы. Так вот, откуда у нелюдимого коллекционера кожи нашлось столько смелости, чтобы снова вернуться на место преступления? Пройти под полицейским ограждением – все равно что купить билет в один конец до тюрьмы. И это еще не говоря о том, что он напал на ведущего детектива и – я точно сказать не могу, но когда-нибудь обязательно вспомню, – столкнул его с лестницы. Какие-то чересчур отважные маневры для убийцы, атакующего спящих женщин. Алекс поджал губы. Фил и Нил одновременно кивнули. – То же касается и последних событий. С чего это вдруг наш социопат решил вломиться в дом копа? Да еще и среди бела дня? Приехал на фургоне охранной компании в соответствующей одежде, протанцевал через парадную дверь наверх в спальню и оставил в изголовье моей постели свою визитку. Этакая психологическая атака или чистой воды трюкачество. – Ди-Ди нахмурилась, ее плечо болезненно дернулось. – Мне кажется, что человек, заинтересованный в такой открытой борьбе, и тот, кто убивает женщин во сне, – разные люди. Я тут подумала, может, на самом деле… – Убийц двое? – догадался Фил. – Вполне вероятно, – согласился Нил. – Вожак сделал своей прерогативой охоту на детектива, в то время как его подчиненный должен работать с трупами, проводя с ними по несколько часов. – Но следов сексуального насилия обнаружено не было, забыл? В делах, где речь идет о нескольких маньяках, работающих в команде, подчиненный никогда не насилует жертву, но альфа почти всегда имеет с ней половой контакт. Сексуальное доминирование является неотъемлемой частью ритуала. Без него… убийство было бы… неполным. – Газета, – резко заговорил Алекс. – Что изменилось за эти шесть недель? О первом убийстве не знал никто, кроме полиции, а вот весть о втором разлетелась по всем газетам, включая подробности о бутылке шампанского, розе и наручниках. Ди-Ди уставилась на него: – Думаешь, газету прочитал мой некий тайный поклонник? И, узнав обо всех подробностях убийства, решил оставить мне такой же подарочек? Алекс снова нахмурился: – Может быть. Постой… «Желаю скорейшего выздоровления». Так ведь он написал? Но в газетах же не было ни слова о тебе. То есть наш незваный гость мог знать об этом только в том случае, если… – Если он сам столкнул меня с лестницы. – «Вдова Клико», – вставил Фил. – Именно эту марку шампанского он оставлял в домах своих жертв, и этот факт в газете не упоминался. Будем считать это нашей маленькой победой. Хоть что-то ускользнуло от пронырливых журналистов. – Итак, кто бы сегодня к нам ни приходил, ему известны все подробности убийств, – подвела итог Ди-Ди и посмотрела на Алекса. – Он определенно к ним причастен… только как именно… – Я все же думаю, что он действует в одиночку, – твердо заявил Алекс. – Маньяк, который старательно ищет отмщения и/или возможности пополнить свою коллекцию. Как бы то ни было, он очень серьезно настроен в своих стремлениях, считает себя настоящим профессионалом своего дела. А что необходимо каждому преступнику, который предан своей святой цели? Ди-Ди поняла, к чему он клонит. – Злейший враг, – предположила она. – Точно. Сообразительная детектив-трудоголик, которая поклялась ни в коем случае не дать ему уйти. – Ну да, я не люблю расстраивать своих фанатов, – иронично буркнула Уоррен. – Желаю скорейшего выздоровления, – повторил Фил, вспомнив найденную наверху записку. – Может такое быть, что этот ублюдок искренен в своих пожеланиях? Ты нужна ему, чтобы завершить миссию. Без тебя… – Его преступления потеряют всякий смысл. Его мир лишится красок. Не знала, что произвожу на людей такой эффект. Но, опять-таки, если я ему так сильно нужна, то почему он столкнул меня с лестницы тогда, шесть недель назад? – Но ты же выжила, – внезапно заговорил Нил. – Что? – Ты выжила. Мы говорим о парне, который привык быстро расправляться со своими жертвами. Усыпляет ее, душит – и готово. Затем он возвращается на место преступления и встречает тебя. Что ему остается? Правильно, сделать все как обычно. Только на сей раз хлороформа под рукой не оказалось, и он решил столкнуть тебя с лестницы. Вроде должно было сработать, верно? Он думал, что ты мертва. Однако… – Я осталась жива, – кивнула Ди-Ди. – Да. Ты восстала из мертвых. Супердетектив против суперзлодея. Ты могла заставить его усомниться в своих силах – когда он осознал, что не довел работу до конца, или, наоборот, уверовать в твои силы и превратить тебя в достойного противника. – К тому же ты от него отбивалась, – добавил Алекс. – Имеешь в виду выстрелы? – Да. Он столкнул тебя с лестницы, но вместо того, чтобы молча свалиться вниз, ты три раза выстрелила в его сторону. Учитывая его предыдущий опыт убийств с одинаково удачными финалами, это было что-то новое. Обычно этот тип проникает в дом жертвы, и все, игра окончена. Ты же дала ему отпор, что сделало тебя особенной в его глазах. – Но я не хочу быть особенной, – пожаловалась Ди-Ди. – Я хочу внушать страх. Я стреляла в него и избегла уготованной мне участи. Он должен бояться меня, а не присылать открыточки. – Полностью тебя поддерживаю, – мрачно сказал Алекс. – Не самое приятное чувство – осознавать, что новый поклонник твоей жены – серийный убийца, который собирает коллекцию кусков человеческой кожи. – Кстати говоря… – начала Ди-Ди. Взоры всех присутствовавших в гостиной обратились на нее. – Нам нужно обсудить еще кое-кого. Маньяка-психопата по имени Гарри Дэй. * * * Вместе с Филом Ди-Ди рассказала им о вакханалии насилия Гарри Дэя, со дня смерти которого прошло уже сорок лет. О женщинах, которых он похищал, пытал и в конце концов убивал. О его страстной привычке расчленять тела и хранить фрагменты кожи жертв в стеклянных флаконах, найденных после смерти Гарри под полом в шкафу. Алекс и Нил были настроены скептически, пока рассказ Ди-Ди не подошел к самой интересной части. Старшая дочь Гарри Дэя, Шана, по праву заслужила звание одной из самых жестоких убийц и теперь отбывает свой пожизненный срок в Массачусетском исправительном центре. И… ах да, вторая его дочь – не кто иная, как доктор Аделин Глен, новый психотерапевт детектива Уоррен. – Что? – взорвался Алекс. – Это не может быть случайным совпадением. Что, если к нам в дом вломилась сама эта Глен? Ей все известно о твоей травме, а также известны детали обоих убийств, коль скоро вы с ней их успели обсудить. Дочь серийного убийцы, у нее есть веские причины прикончить копа. Может, это она тогда столкнула тебя с лестницы… специально, чтобы ты стала одним из ее пациентов. Ди-Ди раздраженно закатила глаза: