– Только вы никогда в тюрьме не сидели. Вы слишком хорошо выглядите. Доктор Глен в ответ слегка улыбнулась. – У меня был брат, – сказала вдруг Уилли, – на пять лет меня младше. В детстве, когда наш отец выпивал… Я следила, чтобы Бенни не попался ему на глаза. А если он его замечал, то пыталась отвлечь внимание на себя. – И это помогало? – спросила Аделин. – Первое время. А затем, когда Бенни исполнилось двенадцать, он сам начал пить, так что смысла не стало. Они оба были гнусными алкоголиками. – Мне жаль. – Я любила Бенни. По крайней мере, до тех пор, пока ему не исполнилось двенадцать. Я бы умерла за него. Несколько раз я даже была близка к этому. Когда Шана посмотрела на меня и прошептала: «Аделин…» – я знала, что она имела в виду. Она словно говорила: «Бенни». Как я постоянно старалась защитить его, так и она защищала вас. – Может быть. – Интересно, вы того стоите? – пристально глядя на Аделин, спросила Уилли. – Или вы такой же неблагодарный кусок дерьма, каким оказался мой братец? – Не знаю. Как и у всех сестер, наши отношения очень… сложные. – Я рада, что она убила Фрэнки. Плевать, правильно это или нет. Он напоминал мне отца. Другое лицо, другая одежда, но такой же сукин сын. Шана это знала. Она видела его насквозь и использовала это против него. – Откуда ей стали известны подробности его личной жизни? – спросил Фил. – Про развод, детей, собаку. Это ведь все правда? – Понятия не имею, как она узнала, но после смерти Фрэнки мы подслушали разговор двух надзирателей. Они говорили, что жена бросила его несколько недель назад и стала встречаться с другим охранником. Поэтому Фрэнки и начал проводить ночи в тюрьме. – Но до смерти Фрэнки подобных сплетен вы не слышали? – уточнил Фил. Кристи хмыкнула: – Я, по крайней мере, не припомню. Судя по всему, Шана и о Ричи кое-что знала. Может, какие-то его потаенные мысли, секреты. Думаю, их-то Шана ему и нашептывала той ночью. Например, она могла сказать ему, что все, чего он боялся, может стать правдой. Поэтому он захотел умереть. Ну, знаете, одно дело, когда ты сам знаешь, что ты жалкий кусок дерьма, а другое – когда об этом знает весь мир. В таком случае смерть кажется не таким уж плохим выходом. Ричи упал прямо в ее объятия, и Шана обошлась с ним очень… аккуратно. Даже почти нежно. Она его загипнотизировала, вот что я думаю. – Вы рассказывали об этом Чарли Сгарци? – спросила Ди-Ди. – Тому репортеришке? Да-а, он приходил ко мне несколько месяцев назад. Все вынюхивал про Шану. Якобы для работы над своим «бестселлером». – Последнее слово Кристи произнесла с издевкой. – И вы ему все рассказали? – За это он оплатил мой обед в «Олив Гарден», – сказала Кристи, словно это служило весомым аргументом. – Слушайте, девушке же нужно кушать. – Он вас спрашивал об убийстве своего двоюродного брата, Донни Джонсона? – Да, но тут мне нечего было ответить. Шана об этом никогда не говорила. Даже имя не упоминала. – Но вы ведь знаете, что она с ним сделала, верно? В свое время это дело получило довольно широкую огласку. Наверное, другие девушки спрашивали ее об этом? – с нажимом спросил Фил. Кристи удивленно на него посмотрела, а затем разразилась смехом: – Вы с ней не встречались, верно? – Встречался. – Серьезно? И сколько вопросов вам удалось задать? С такими людьми, как Шана, нельзя просто… просто болтать. Она ведь не то что слегка с головкой не дружит или малость не в себе. У нее проблемы посерьезнее. Шана просто сумасшедшая, которая продала душу дьяволу. Ей всегда было плевать на меня и на всех остальных. Да, она убила Фрэнки и все такое, но… Может быть, Шана действительно хотела защитить нас всех, черт ее знает. Но совершенно определенно одно – она хотела убить его. Она ударила его ножом черт знает сколько раз, а затем слизала кровь. Не припомню, чтобы Чудо-женщина творила что-то подобное в конце какой-нибудь серии. – Почему она назвала вас Аделин? – спросила Ди-Ди. Этот момент казался ей весьма любопытным. Когда Фрэнки попытался в очередной раз изнасиловать Кристи, Шану, похоже, переклинило, и она зарезала его, в то время как смерть второго охранника, Ричи, случилась чуть ли не по его воле и даже выглядела нежной, как выразилась Кристи. – Ну, она же Аделин, – Уилли махнула рукой в сторону доктора. – Ее и спросите. Ди-Ди повернулась к Аделин. – Базовая защита, – сказала доктор Глен. Ее голос звучал грубовато и для нее нетипично. Откашлявшись, она продолжила: – Четыре года своей жизни Шана провела не в самой благополучной семье. После ей пришлось сменить множество приемных родителей, что также не слишком благотворно действует на психику. Как правило, для таких людей младшие братья и сестры становятся воплощением их собственного внутреннего ребенка. В попытках спасти младшую сестру старшая пытается вернуться в прошлое и спасти саму себя. Шана зациклена на моей защите, потому что в свое время некому было защитить ее. То же самое касается и ее поведения в тюрьме: защищая молодых и менее опытных заключенных, она пытается сохранить хоть какую-то часть своего «Я». – Ммм, правда? – протянула Кристи. – А слизав с руки кровь, что она там хотела сохранить? – Здесь уже замешана генетика, – ответила Аделин, и на ее лице появилась мрачная улыбка. – Что вам рассказал Сгарци о своей книге? – вмешался Фил. – Немного. Шана убила его двоюродного братца, и он решил написать об этом, для этого ему нужно интервью с Шаной и такими людьми, как я, чтобы накопать как можно больше дерьма. – И как он отреагировал на историю об охранниках? – Честно? Его это немного шокировало. Я считаю, если ты собираешься писать настоящий криминальный триллер, то научись сперва поспокойнее реагировать на вид запекшейся крови. – Значит, Чарли об этом не знал? – Похоже на то. – Он вас спрашивал, есть ли у Шаны друзья или поклонники? – Да, но тут нечего особо рассказывать. У нее никого нет. – Вы продолжаете с ней общаться? – спросила Аделин. – Ну, после того, как вас освободили? – Неа. Мы с ней не общались, даже когда сидели в соседних камерах. С чего бы нам общаться теперь? – Но при желании заключенные ведь могут обмениваться сообщениями? – Разумеется. – Кристи заерзала на стуле, виновато глядя на своего инспектора. Кэндис сразу поняла намек. – Я, наверное, схожу купить еще пару бутылочек воды, – жизнерадостно предложила она и поднялась со стула. – Хорошо. Как только Кэндис отошла на достаточное расстояние, Кристи наклонилась вперед и вполголоса продолжила: – Люди там постоянно передают друг другу записки через других заключенных. В соседнюю камеру или даже в другой блок. Иногда помогают охранники, просто так или в обмен на какую-то услугу. Шоколад, секс, наркотики. Зависит от типа сообщения и от того, кто его отправляет. – И что насчет Шаны? – Охранники ей не доверяют, она ведь убила двоих из них. И даже если вы не относились к фанатам Фрэнки или Ричи, способ, которым она их убила… – Кристи слегка передернуло. – Эдакий местный Ганнибал Лектор, – пробормотала она. – Вы слышали, что она даже как-то раз порезала себе палец и выдавила кровь в яблочное пюре? Ди-Ди и Фил покачали головой. Аделин кивнула. – Может, если бы Шана торговала наркотиками, – оживленно продолжила Кристи, – у нее бы были деньги, чтобы подкупить охранников. Или, не будь она такой страхолюдиной, могла бы по-быстрому сделать кому-нибудь из охранников минет, и все. Но Шана – это… Шана. Охранники ее боятся. Заключенные тоже стараются держаться от нее подальше. Черта с два кто-то будет передавать через нее записки, с ней и здороваться-то никто не хотел. Такова вот суровая реальность. Уоррен кивнула. Сидя напротив Аделин, она видела ее напряженное выражение лица. Она задалась вопросом, знала ли доктор все подробности тюремной жизни Шаны. Одно дело – просто знать, что у твоей сестры диссоциальное расстройство личности. И совсем другое – знать, что из-за этого психического расстройства она сильно страдает. – Вы действительно считаете Шану умной? – спросил Фил. Ди-Ди с любопытством на него посмотрела, не понимая, к чему он клонит. – Еще бы. – Думаете, она смогла бы поймать настоящего убийцу? – Если бы захотела, то без проблем. – Уилли пожала плечами. – Но в таком случае вы бы вряд ли получили его целым и невредимым. – Она точно никогда не рассказывала вам о Донни Джонсоне? – Неа. – А ночью вы не замечали за ней ничего странного? – вмешалась Аделин. – Может, у нее бывали кошмары или она разговаривала во сне? – О, я уверена, что ей снились кошмары. Всем они снятся. – Но она ничего при этом не говорила? – Каждую ночь она шептала во сне всего одно слово. – Какое? Кристи внимательно посмотрела на доктора, на ее изможденное лицо и сказала: – «Аделин». Какой бы сон ни снился вашей сестре, в нем всегда были вы.