– Считаете, это разумно? – спросила Ди-Ди. – У нее есть ключи от вашей квартиры. – Если бы она хотела меня убить, то уже давно бы это сделала. – Доктор указала на свои повязки: – Не так трудно, знаете ли, уродуя лицо, заодно перерезать горло. – Почему тогда она этого не сделала? – Спросите ее саму. – Все еще думаете, что Шана хочет вас защитить? – У меня на лице десятки швов и не хватает куска пальца. В такой ситуации крайне сложно говорить о защите, когда речь идет о моей сестре. Ди-Ди кивнула. Они с Филом по-прежнему не двигались с места, отрезая доктору все пути к побегу. Аделин снова вздохнула: – Что вам от меня нужно? – Зачем вам понадобилось встретиться сегодня с сестрой? – Я хотела спросить ее о наших родителях. – И о Донни Джонсоне. Аделин посверлила Уоррен взглядом. По крайней мере, попыталась это сделать. Глаза доктора были стеклянными. «Видимо, побочный эффект от шока, или страха, или болеутоляющих», – подумала Ди-Ди и только потом поняла, что болеутоляющие Аделин ни к чему. Ей стало интересно, каково было лечащему врачу наживую, без наркоза и анестезии, зашивать раны пациентке, чувствуя на себе при этом ее взгляд. Аделин нервно облизнула губы. – У меня есть теория насчет Донни Джонсона. Я хотела ее проверить. – Какая теория? – спросил Фил. – Думаю, у Шаны в тот день был приступ психоза… – Вы уже говорили об этом вчера. – Да, но чем больше я об этом думала, тем более правдоподобной казалась мне эта идея… Вы знаете, что случилось с нашим отцом? Знаете, как именно умер? – Самоубийство, – коротко ответила Ди-Ди. – Не совсем. По словам Шаны, его убила наша мать. Гарри забрался в ванну, сунул ей в руки бритву, и она вспорола ему вены. И все это на глазах у Шаны. Представляете, как это могло отразиться на психике четырехлетней девочки? Фактически это был решающий момент в становлении ее личности. Любое событие, похожее на это, бьет по сестре, как психологический молоток. – Секундочку. – Ди-Ди подняла руку, призывая к молчанию. – Думаете, в тот день Шана увидела нечто подобное? Какая-то девочка убила Донни, так же как ваша мать убила отца? – Думаю, что-то такое вполне способно спровоцировать приступ психоза. – Девочка-убийца, – пробормотала Ди-Ди, – которая через тридцать лет превратилась в женщину – серийную убийцу. – И каков был ответ? – нахмурившись, спросил Фил. – Что сказала ваша сестра? – Ничего. Я только упомянула имя Донни, и она… слетела с катушек. Завыла сирена, послышались крики, и Шана набросилась на меня. Вот и все. Аделин на секунду зажмурилась. Она все еще выглядела слегка ошарашенной после случившегося. – А она вас неслабо порезала, – заметила Ди-Ди. – У нее не было выбора. Иначе бы никто не поверил, что я – это она. – Продолжаете ее защищать? – Ну, я же еще жива. Для Шаны это высшая степень сдержанности. Ди-Ди покачала головой. – Как вы думаете, куда могла отправиться ваша сестра? – спросил Фил. – Не знаю. Она не была на свободе вот уже тридцать лет. Мне кажется, она сейчас так… так уязвима. Имело бы смысл найти меня, но так как она порезала мне все лицо, чтобы выбраться на свободу… Думаю, она понимает, что теперь я вряд ли стану ей помогать. – Мы считаем, что ей кто-то помог, – бросила Ди-Ди. – Но у нее нет друзей. – Зато у нее есть поклонник. Убийца с розой. Впервые за весь разговор Аделин вздрогнула. – Нет, – выдохнула она, хотя голос ее звучал не очень уверенно. – Шана и Убийца с розой, – повторила Ди-Ди. – Шана и Убийца с розой. Куда бы эти двое маньяков могли пойти поразвлечься? И тут же, в следующий миг, ей пришла на ум новая догадка. Аделин могла ничего не отвечать, все и так стало ясно. Они вернутся к истокам, туда, где все началось ровно тридцать лет назад. Ди-Ди резко повернулась к Филу. – Дом миссис Дэвис, – прошептала она. Глава 34 Суперинтендант МакКиннон настояла на том, чтобы отвезти меня в агентство проката автомобилей, поскольку полицейские уже конфисковали мою машину. Теперь им предстояло подвергнуть ее многочисленным исследованиям, так что я понятия не имею, когда получу свой внедорожник обратно, если вообще получу. Пока мы ехали, в машине царило неловкое молчание. Я думала о тех вещах, которые не могла рассказать другим. А по сосредоточенному выражению лица МакКиннон было сложно понять, какие мысли крутятся в ее голове. Казалось, у нее тоже были свои секреты, которые она не могла никому доверить. За годы совместной работы с Кимберли я поняла, что мы с ней стали больше чем просто коллегами; мы стали друзьями. Интересно, могу ли я так же сказать про Марию Лопес, Криса и Боба? А еще мне интересно, как они отреагируют, когда узнают, точнее, если узнают, что это я помогла своей сестре сбежать из тюрьмы. Они мне так доверяли, а я не оправдала их надежд. Мне захотелось что-то сказать, может, даже принести извинения, которые сейчас Кимберли не поймет, но которые в нужный момент ее утешат. Тут суперинтендант обернулась и посмотрела на меня своими темными глазами, и мне ничего не оставалось, кроме как молча смотреть на дорогу. – Умная женщина на вашем месте сменила бы все замки, Аделин, – заметила МакКиннон. Она скорее предупреждала, чем советовала. – Вы ведь умная женщина? Я ничего не ответила. – Умная женщина взяла бы отпуск. Улетела, скажем, на Бермуды. Да куда угодно, лишь бы подальше отсюда. – Если бы сестра хотела меня убить, я бы уже давно была мертва, – твердо сказала я. МакКиннон снова пристально посмотрела на меня: – Зря вы считаете, что вам следует бояться только Шаны. – Что вы имеете в виду? – резко спросила я. Но моя собеседница отвернулась и сосредоточилась на дороге, не сказав больше ни слова. Увидев мое перебинтованное лицо и левую руку, агент по прокату автомобилей в ужасе отшатнулся, однако МакКиннон не обратила на это внимания. Она начала отдавать отрывистые команды, и уже через двадцать минут, а то и раньше, в моем распоряжении оказался средних размеров темно-голубой седан. – Я доеду с вами до дома, – непререкаемым голосом сообщила МакКиннон. – Помогу вам устроиться. – Спасибо, в этом нет необходимости. Я в порядке. Мне просто нужно немного отдохнуть. – Думаете, вы в состоянии открыть входную дверь такой рукой? Вставить ключ в замочную скважину? – Суперинтендант жестом указала на мою перебинтованную руку, которая больше походила на бейсбольную перчатку, чем на часть тела. – Не говоря уже о том, чтобы вести машину, переодеться и хотя бы немного поесть. – Я справлюсь. – Аделин… – Кимберли. Суперинтендант МакКиннон выходила из себя каждый раз, когда ее называли по имени. Она снова пыталась сделать суровый взгляд, но поняв, что это не сработало, вздохнула: – Не поймите меня неправильно, Аделин. Но когда речь заходит о Шане, можно в два счета оказаться в дураках. Я коснулась перебинтованного лица: – И это расплата за мою глупость?