— Вот даже как, — покачал шеф головой. — Прискорбно. В таком случае у меня неофициальный вопрос, и все-таки персонально к вам, дражайшая Вероника Андревна, ввиду вашей посвященности во все тонкости следствия. Виктор Михайлович работал? — Можете без экивоков, Конрад в курсе насчет ВМ, — облегчила ему задачу Вероника. — Работал, но не по этому вопросу. Когда производилось воздействие, мы еще понятия не имели о том что случилось в театре. Я дала санкцию на повторную проверку, но на это нужно чуть больше времени. Детали я безусловно сообщу, но уликой они быть не могут, не мне рассказывать. — Вот и чудесно. В таком случае, нам осталось согласовать делали перевозки подозреваемого, а с уликами позвольте разбираться нам, — сказал шеф Черных. — Будем с Конрадом на связи, в базы полиции его данные, как вашего сотрудника, внесем сегодня же. Или остались какие-то еще вопросы? — Я хотел бы глянуть записи камер видеонаблюдения из театра, если не затруднит, — вежливо, но твердо попросил Курт, чем явно немного удивил присутствующих. — Они ведь существуют? — В принципе, не вижу препятствий, — ответил шеф Черных, переглянувшись со своим подчиненным. — Но что вас конкретно интересует? — Мне интересно посмотреть запись эпизода с покидающим театр бригадиром. Хочу для себя кое-что прояснить, а то у меня концы с концами не сходятся. — Пояснил Курт свою несколько неожиданную просьбу. — Выводами надеюсь поделитесь? — Спросил усмехаясь шеф. — Детектив, покажи нашему гостю кино. — Безусловно, — вполне серьезно пообещал Курт. — Если они того будут стоить. * * * Детектив Коровкин, приняв на себя шефство над залетным посетителем, среагировал вполне дружелюбно, несмотря на несколько наглую попытку влезть в его работу. Он поманил Крта за собой, и они двинулись в глубины полицейского управления. Вероника вместе с ними не пошла, отчего-то предпочтя остаться в офисе шефа полиции на чашечку кофе и, очевидно, перемывание куртовских младых костей. — Я не собираюсь делать за тебя твою работу, Роман, — на всякий случай раскрыл свои планы Курт по пути к комнате для просмотра видеоархивов. — Мне просто, действительно, кое-что не понятно. — Воу, воу, бро, как молодежь сейчас любит говорить! — Не стал усложнять детектив. — В принципе всем ясно, что это не простая история, а раскрытием ваша служба все одно не занимается, так что я или при своих или в дамках, если ты вдруг сможешь оказать неоценимую помощь следствию. Но скажу сразу — ты зря рассчитываешь увидеть там что-то полезное. Этот фальшивый бригадир, а я думаю, что он именно фальшивый, знал толк в том, как укрыться от камер. Там ничего не разобрать, ни лица, ни характерных деталей. — Дело даже не в том, смогу ли я разобрать что-то или нет, детектив, — разъяснил Курт усаживаясь в кресло, пока его спутник доводил до оператора, что им требуется. — Дело в том, что у меня не складывается. Скажи, зачем Песочному человеку вообще был весь этот маскарад? — Что ты ввиду имеешь? — Насторожил профессиональное чутье Коровкин. — Не темни. — Смотри, детектив, — развернул ответ Курт. — Допустим ты, крутой носитель артефакта, который, только что, заморочил своей магией и загубил двенадцать человек, и чуть-чуть не добил тринадцатого. Для начала, я сомневаюсь, что вы могли упустить из виду такой существенный вопрос, как проникновение в театр. Скажи мне, вы нашли, как этот персонаж вообще туда попал? — Нет, — расстроенно помотал головой Коровкин. — Хотя и искали конечно. В ускоренной перемотке два дня отсмотрели, ничего. Даже по головам считали, на глаз. Не выходит каменный цветок. Все на месте, все сходится. Возможно техники что-то найдут, но это долгий процесс и, откровенно говоря, я в это не верю. Дело с самого начала пахло паранормальщиной и мы с Гошей решили, что это «ваши штучки». Без обид. — Никаких обид, Роман. Это чисто рабочая ситуация, — успокоил собеседника Курт. — Но штучки штучками, а логику-то никто не отменял. И вот скажи мне, если он смог войти не замеченным благодаря своим штучкам, то на кой черт ему палиться на выходе? — Хороший вопрос, — засопел Роман. — Думаешь, цель была именно в разговоре с вахтером? — Версия была бы хорошая, детектив. — отмел Курт. — Но есть забавная деталь. Нашему подозреваемому весь этот балаган вообще ни разу не уперся. Ему, для того, чтобы усыпить охрану, и показать ей любые картинки, хоть бригаду таджиков-строителей, хоть бригаду сочных гурий, никакой физический контакт не нужен. Получается, что не было в этом проходе под камерами и разговоре никакой нужды. Внушить что-то или считать из головы он не может, но сделать так чтобы человеку привиделось то, чего нет или не увиделось то, что есть, это его основная способность. Но тем не менее контакт произошел. Почему? — Это ценно. Непонятно, но деталь интересная, удивил, — признал, потирая переносицу Коровкин. — Получается, что ничего не получается. Но тут кино с камер тебе мало поможет. Смотри. И Курт стал смотреть. И даже увидел. Нет, конечно же не лицо, не огненный череп и не знакомые детали одежды, вроде плаща с песочной восьмеркой на спине. Ничего такого не было. Он увидел куда более важное с его точки зрения. Трудно сказать, был ли выходящий из здания театра реальным бригадиром ремонтной бригады. Это еще предстояло установить. Но одним он точно не был. Не был высоким мужиком с пергаментного вида кожей и болезненной худобой. Не был Аланом-Песочным человеком. А камеры, в отличие от людей не усыпишь. История с их подозреваемым запутывалась. * * * Покинув полицейское управление, Курт огляделся в свете догорающего дня и, не обнаружив на стоянке приметной бугатти, зашагал к центру города, где его дожидалась снятая на длительный срок квартира. Следовало все обдумать, а делать это он предпочитал в комфортной обстановке. В одном Вероника точно оказалась права. Несмотря на гору трупов, воспринятых им с привычным фатализмом, новая работа ему начинала нравится. Сам для себя неожиданно поймав мысль об интересе, он приостановился, достал телефон и набрал сообщение одному из добавившихся вместе с новой работой контактов. — «Я очень хотел бы почитать тот архив из Даркнета. Но сам не найду и не знаю, можно ли обратится к Кириллу?» Ответ, хоть он и не ожидал его так быстро, пришел уже через несколько секунд. Видимо собеседник считал его сообщения для себя вполне приоритетными. — «Ок, я озадачу своих, но с некоторыми оговорками, загляни завтра. Есть новости. Скажу лично» ВМ больше тумана нагнал своим ответом, лишь добавив таинственности и оставив Курта мучится догадками. Но это, отчего-то, разожгло интерес еще больше. Наверное это и называют «подсел». Часть третья, глава третья В поисках ответов Проснулся Курт практически по классике. С головной болью. Шея в зоне имплантации жемчужины немного саднила, и он подумал, что стоит заглянуть к Ольге на осмотр и замену пластыря. Безуспешно стараясь не мочить последний, он принял душ и глянул новости пока сушился. Новости после местной утренней классики номер два — «чай, хлеб, масло, сыр», заходили умеренно позитивно. Славия все еще могла гордится своим постимперским сыром, а позитив, был как всегда. Кто-то где-то с кем то воевал, кто-то выигрывал дебаты, доказывая своими речами и примером, что можно и не воевать. Что-то ограбли, а что-то наоборот, нашли. Какого-то носителя артефакта «C» ранга, например, нашли мертвым, продемонстрировав тем самым миру в очередной раз, что лучше быть умеренно умным, чем очень сильным. В общем, выдвинулся Курт на работу. Не то, чтобы именно эта часть новой жизни с ее некоей предопределенностью ему особенно нравилась, но нарушать установленный обществом порядок он не хотел. По крайней мере, в течение первой рабочей недели. Улицы столичного города приняли его в свои объятия обернув недружелюбным саваном ноября. Курт ощущению безысходности зимы не поддался и не стал нырять в контролируемый климат нутра общественного транспорта, благо, идти было не столь уж и далеко для тренированного человека. И даже мелкий пакостный дождь, пролившийся из вечно хмурого неба, не заставил его свое решение изменить, и лишь направил в сторону от больших проспектов, в попытке срезать путь. Ноги сами повели и он, внезапно для себя самого, оказался на площади перед зданием вчерашней недоброй памяти ТЮЗа. Здание, построенное в стиле постмодерна, несмотря на свое, казалось бы доброе и мирное предназначение, с детства навевало на него странные ассоциации, а после вчерашнего, да еще в осеннем антураже, предстало и вовсе мрачным утесом, рассекающим своей громадой дыхание тяжелого северного ветра. На мгновение, ему показалось даже, что многочисленные статуи, установленные архитекторами под нависающими фронтонами вынесенного вперед на опорах фасада, шевелятся, искажая свои и без того гротескные очертания. Курт вновь, где-то на грани фантомной боли, ощутил своим свежеприобретенным «шестым» чувством, как меняется звучание пространства вокруг и даже подумал, не это ли стало причиной головной боли, списанной им ранее на воспаление в зоне внедрения под кожу артефакта. Встряхнувшись от капель дождя, скопившихся на влагостойкой ткани куртки, он отогнал наваждение. Его ждало продолжение интересно начавшейся работы, а переживать попусту о произошедшей тут бойне не было практического смысла. Курт считал себя в достаточной степени рационалистом и предпочитал помочь жертвам, разобравшись в произошедшем, без рефлексий. * * * Бывший дом художника в который раз уже распахнул перед ним свои стеклянные двери, и, знакомый уже на этот раз охранник, приветственно кивнул. — Так и не зашли в кадры за пропуском, — с укором сообщил он Курту. — А люди, между прочим, вас ждут, подписи вашей хотят. — Я исправлюсь, — с улыбкой пообещал Курт, уже не слишком удивляясь тому, что он, казалось, продолжает вчерашний диалог, хоть и с другим человеком. И действительно подумал, что в кадры надо бы зайти. Ибо ребячество. Ну не комплексы после пережитого попаданчества же это, в самом-то деле? Однако, подумав, пошел он естественно не туда, и даже не в вотчину Ольги Слуцкой, напрочь позабыв уже о своем желании показаться врачу. Нет, его неуемная жажда нового направила ноги к тому, кто подразнил его вчера новой информацией и Курт свернул в направлении кабинетов начальства, устремившись прямиком к обиталищу ВМ. Предбанником с секретаршей Виктор Михайлович отчего-то не обзавелся, может было не положено по штату, а может секретарши с неохотой шли к боссу, который видит их насквозь в буквальном смысле, и может в любой момент гипотетически посягнуть на их ментальную невинность. Самого ВМ, как ни удивительно для местных порядков, в кабинете тоже не оказалось. Однако, не успел Курт разочароваться своим ранним приходом аж к девяти(чисто из вредности по большому счету), как тот вывернул из-за поворота коридора к научной секции, предупредив о своем появлении покашливанием. — Доброго утречка, Конрад, — сообщил он с таким довольным видом, будто утро и впрямь было добрым. — Не опасаешься бродить в одиночку по местным коридорам? «Чертовы телепаты», — подумал Курт. — Это был риторический вопрос, конечно, шуточный. Да и утро, признаться, поганое, — не разочаровал его чертов телепат. — У меня возникли некоторые сложности с нашим позавчерашним «клиентом». Все несколько запутывается. Проходи. Уже однажды виденный кабинет был достаточно безлик, чтобы не заострять на нем внимание, то ли отражая слабую эмоциональную сферу хозяина, то ли призванного подчеркнуть монументальность его личности, на фоне голых стен с одинокой репродукцией «Побег Анри Рошфора» кисти Мане. По крайней мере Курт искренне надеялся, что это репродукция, так как его не профессиональный, но знакомый с темой, глаз никаких признаков копии не улавливал. — Не думал я, что у носителей «С» ранга с вашей направленностью таланта вообще могут возникнуть сложности в таком деле, — сказал Курт. ВМ явственно поморщился. Что бы там не говорили о его эмоциональной сфере, но проигрывать он очевидно не любил, и картина на стене косвенно на это намекала. — Это очень особый для меня случай, — признался он. — Еще вчера я был более-менее уверен в том, что получаю из его головы, но сегодня пришлось копать глубже, и чем сильнее я погружаюсь в его воспоминания тем больше вижу откровенной тарабарщины. Признаться, он меня обхитрил… Понимаешь, этот парень, мало того что поехавший сам по себе, так еще и его дар… Все, что я вижу в его голове происходило с ним. Так или иначе. Но вот во сне или наяву, сказать крайне сложно. Он живет постоянно под воздействием своей собственной силы. Невозможно сказать, когда он бодрствует, а когда спит и видит сон про реальность вокруг. Причем видит он сразу несколько вариантов. В уме и продуманности ему не откажешь. — Даже так? — Курт начинал понимать проблему ВМ и даже несколько ему посочувствовал. Находясь в чужой голове отличить реалистичный вымысел, от нелепой реальности представлялось задачей нетривиальной. — И каков итог? — Итог неутешителен, — не стал скрывать своего поражения ВМ, морщась еще сильнее. — Я умываю руки. Он совершенно точно связан со вчерашним массовым убийством, так как я видел это в его воспоминаниях, а к просмотру СМИ, находясь у нас, он допущен не был. Но там столько противоречащих друг другу трактовок, что утверждать о его безоговорочной виновности я не могу. Максимум, что могу предложить, это соучастие, но в суде в любом случае показания мои не примут, как ты помнишь. — А что насчет бригадира? — Уточнил Курт. — Я вчера смотрел видеозаписи из театра и этот фигурант у меня вызывает вопросы.