Неожиданные встречи Передвижение по местным буеракам, после их радикального ребрендинга «черная пелена» стайл, легче не стало. И, хоть предыдущий дизайн, по мнению Курта, тоже не был верхом эстетики, но там хотя бы присутствовали нормальные горизонтальные поверхности. Здесь же пришлось не столько идти, сколько карабкаться по по свисающим обломкам помостов. Путники, мучимые голодом и жаждой, быстро выбились из сил. — Стоп, — сказал Курт, поймав умоляющий взгляд Яны после очередного, особо неудобного участка подъема. — Так дело не пойдет. Если мы продолжим себя вести как полные идиоты, то добром точно не кончится. Прислонившись к стенке трубы и упершись ногами в какой-то выступающий технический хлам Яна кивнула. — И что ты предлагаешь конкретно? — Давай объективно. «Верх» — понятие растяжимое. В предыдущей версии Колодца, так и вовсе, условное. Где верх у предполагаемой бесконечности непонятно, как и то, есть ли он вообще. А тут, мы до этого верха уже пол пути, считай, прошли. Чем не статистика? И при этом мы вообще не знаем, как это тут работает. Это же вроде как данж, мы решили? Может тут вообще зря корячимся — а на самом деле набери семь малиновых мухоморов, заруби их матку и вот он, выход? — В целом так, хоть твое видение понятия «данж», по прежнему, игровое. На деле, это вообще не подходит, слова иногда только портят смысл. Но я, все одно, не слышу, что ты хочешь, по факту? Если ты ждешь конструктива от меня, то прости, я все. У меня тут новая страшная цацка на руках и по игровому какому сценарию я должна крушить монстров на право и налево, а на деле я скоро тупо сдохну от усталости, а единственный монстр лез к нам до ее нахождения. К слову, все те же злые языки говорят — если три раза отварить и почистить, то мухоморы весьма недурны на вкус. Да и кузнечиков в Азии едят. — Я сам уже на местных сколопендр согласен. Если прожарить. Но, вообще, я предлагаю не маяться дальше дурью и проверить первый же проход, из которого льется жидкость. Если льется — значит она там есть. Если она там есть, значит можно попробовать нырнуть. А все эти верх, низ, поперек… По боку. Не сработает, будем менять план, — озвучил Курт. — Знаешь что меня подкупает в твоем предложении? — Ответила со вздохом Яна, помолчав и оглядевшись вокруг. — Нет, не простота, которая хуже дури, и даже не логика, каковой у тебя через край. Меня подкупает исключительно то, что описываемый тобой подходящий проход мы видели метрами пятьюдесятью ниже. А значит лезть до него обратно нам не так уж и далеко. И они, подарив себе еще несколько минут на подобие отдыха, полезли. А куда денешься? — Почему у меня такое чувство, что мы опять направляемся в какую-то жопу? — Поинтересовался Курт получасом спустя, когда они наконец добрались до нужного места. Темный зев тоннеля из которого, вдобавок, вытекала смолянистая жидкость с резким запахом, навевающим мысли о нефтепродуктах, никакого доверия не внушал. — Предлагаю продумать пути отступления, — вместо ответа предложила Яна. — Хотя у меня такое чувство, что ты меня покусал. — Это еще почему вдруг? — Заинтересовался Курт. — Потому что, «надо перестать быть дураками, надо все обдумать»… Ты сам себя не боишься? — Да нет. Я привык, — усмехнулся он. — Так что давай, начинай продумывать. — Не, не. Моя идея, твой план. — Пошла в отказ Яна. — Гуру, ты. — Ну что сказать, если что выбегаем, а дальше… Тут ведь еще достаточно полого. Первые метров пятнадцать придется кубарем лететь вниз спотыкаясь о провода, но дальше можно и притормозить. — Да, сломанными руками ухватившись за подходящий обломок поострее. Юморист. Я ведь серьезно, — хлопнула себя по лицу ладонью Яна. — Хорошо, намек понят. Курт, я устала смертельно, я в истерике, и я глупо прикалываюсь, не обращай внимания. Если ты уверен, что в эту черную жижу можно нырять, давай уже просто залезем туда и поймем что нас ждет. — Я не уверен, даже в том, что с ней рядом можно находиться без вреда. Но такой роскоши как выбор у нас маловато, по этому и каламбуры. Но есть существенное уточнение, не мы залезем, а я. Посиди пока здесь, передохни. Разведаю один. Да не мельтеши, я не пойду далеко и позову, при необходимости. Возражать и спорить дальше Яна в себе сил не нашла. Было очевидно, что спутница Курта уже на последнем дыхании. Он сам уже с трудом стоял на ногах, несмотря на то, что был привычен к длинным дистанциям, да и в целом полагал, что им везло все это время, по крайней мере, ни одной неразрешимой ситуации с ними не произошло. До этого момента по крайней мере. Нет, прямо при входе за углом, никакая тварь ранга «S» Курта не поджидала. И жижа, стекающая по дну импровизированной пещеры не оказалась каким-нибудь жутким зельем, растворяющим обувь вместе с ногами. Более того, ее поток, выписывающий затейливую спираль переходящую с пола на стену прохода, послужил отличным предупреждением о смене вектора силы тяжести, про который сам исследователь в пылу дискуссий немного подзабыл. Нет, все оказалось банальнее. Курта остановила обычная темнота. Если, в начале коридора, в створ его еще проникало освещение из основного зала, то там оно и оставалось, быстро поглощаемое темными стенами и чернильной жижей на полу. Уже в пятнадцати метрах от начала прохода он будто в стену уперся. Разглядеть, что его ждет дальше было решительно невозможно, а источников света, даже в виде остатков работающей техники чужих, тут не было совсем. Двигаться вперед, в таких условиях, рискуя пропустить препятствие и влипнуть во что-то вроде давешней «пелены», послужившей причиной их перехода в эту своеобразную часть локации, было бы неразумно. И собственная, по прежнему горящая синим огнем жемчужина, тут практически не спасала — недостаточно яркий свет тонул, растворялся в чернильном мраке, ничего не освещая, и только забивал зрение пятнами. Отвоевав у темноты еще несколько шагов расстояния, Курт понял — все! Дальше не выйдет. Пришлось, таки, звать напарницу, признавая свое поражение. Ее новый амулет направления «Энергия» проблему освещения решить был способен. По крайней мере, Курт на это очень рассчитывал. И не зря, но забегая вперед, их подвел контроль. Добравшись до Курта и оценив ситуацию, Яне понадобилось несколько минут на поиски решения. В итоге она обзавелась туманным сгустком, подсвеченным красноватым оттенком окружившего его силового поля, который удалось направить вперед в качестве лампочки и маяка. Не то, чтобы это радикально прибавило видимость, но теперь хотя бы можно было понять куда ступаешь. И следующий десяток шагов все шло нормально. И возможно шло бы так и дальше, будь возможности Яны по управлению энергией амулета гибче или местные потолки повыше. Но до гибкости настроек ей было еще далеко. Путь сотворенный пульсар освещал только им, но никак не себе самому, несмотря на вложенную с избытком мощность. Все, что было перед светящимся шаром, терялось. По этому, когда на его пути возникло препятствие, то уловить это и остановить полет вовремя не было уже никакой возможности. Силовое поле вокруг светляка вскрыло органическую перегородку, сочащуюся той самой черной слизью и закрывающую проход, словно лазерный клинок джедая, даже не ощутив сопротивления. И, лишь погрузившись метра на полтора, потеряло устойчивость, лопнув в глубине преграды огненным шаром! Вот в этот момент, освещения стало вполне достаточно. Чем бы ни были эти текущие чернила, но они оказались горючими. Не как бензин, но вполне достаточно, чтобы на поверхности черной реки заплясали, расползаясь и выедая кислород, первые языки пламени. К счастью, разгоралось не слишком охотно, оставляя пространство для маневра. Но главной бедой было даже не это. Прорванная светляком перегородка оказалась конечно же не просто стеной. А была она боком одного из тех самых коконов-личинок, что они наблюдали снаружи. Вот только не подсвеченной внутренними конгломератами шариков. Вернее не подсвеченной до момента столкновения. Спало ли существо, подыхало или занималось какими-то еще своими важными, интимными делами, но взрыв яниного пульсара процесс этот прервал. Сквозь дыру в распоротой шкуре на пол тоннеля, туша собой горящую жужуку, посыпался поток шариков-икринок, которыми данный экземпляр существа оказался набит словно бурдюк. И икринки эти начали разгораться знакомым светом, только во много раз интенсивнее. Пространство коридора прошило некоей стонущей вибрацией и первые икринки начали словно вдавливаться во внутрь себя и подниматься при этом в воздух, становясь похожими как две капли воды на эритроциты из учебника биологии. — Валим, — коротко скомандовал Курт уже на бегу, справедливо решив, что все наблюдаемое действо не несет им ничего доброго. Они ринулись к выходу и первые летающие эритроциты из нарождающегося потока устремились вслед за ними! Причем, надо сказать, летели они куда быстрее, чем хотелось бы беглецам. Выручил брошенный Яной за спину энергетический щит, перекрывший створ тоннеля. Продавить его сходу у преследователей не получилось, но было заметно даже на глаз как, каждый удар просаживает яркость барьера. Они до выхода едва добрались, а в его монолитной пленке уже появились первые прорехи. — Я могу повторить, но не больше пары раз. Потом потребуется перерыв, — озабоченно сообщила запыхавшаяся Яна. — Это что-то ненормальное, они словно силу из меня пьют. Куда дальше нам?! «Куда дальше», Курт понятия не имел. Но на него уже снисходило ледяное спокойствие, свойственное ему в экстремальных ситуациях, и позволявшее ему принимать столь идиотские решения, на какие в нормальном состоянии он бы в жизни не пошел. Причем, решения эти, как правило, были верными, иначе лежать ему в могиле задолго до описываемых событий. Вот и сейчас идея пришла моментально, даже поддержка артефакта не потребовалась. Не ясно, были ли летящие к ним объекты преследователями, или они просто оказались у на пути какой-то миграции, но Курт склонен был предполагать худшее. И в таком варианте без потерь уйти от маневренных летунов, карабкаясь по переломанному пандусу, шансов у них не было. Быстрый спуск вниз по стене в качестве горки они обсуждали еще до входа в злополучный тоннель, и лишь в контексте шутки. Но здесь жизнь и наблюдательность, вкупе с яниными новыми талантами, предоставили им интереснейший шанс. По крайней мере, Курт на это надеялся. Времени на подробные разъяснения у них не оставалось, по этому он дернул свою спутницу к краю помоста и обняв ее прыгнул вниз, уже в полете проорав «Верь мне, щит вниз, прямо под нами!». Банальная идея, если вовремя обращать внимание на детали. Вот Курт и обращал. В частности, на то, что, несмотря на очевидную неспособность Яны тонко манипулировать возможностями ее амулета, поле ее не наносит вреда ни ей самой, ни даже лишь формально прикрываемым им объектам. Один светляк на тумане чего стоил, и ведь не лопнул, не рассеялся. Было ли это базовым свойством поля или интуитивным разграничением целей защиты и атаки со стороны напарницы, но сейчас им это было более чем на руку! Яна не подвела и развернувшаяся под их летящими телами полусфера их не убила, став им своеобразными санями, словно раскаленным тараном прожегшими им дорогу среди обломков! Долго пелена щита под такой нагрузкой не продержалась, но долго было и не надо. За несколько секунд скользящего полета они миновали самый опасный участок и, утратив щит, покатились по достаточно пологому склону. Смачно приложившись спиной об очередной короб с оборудованием Курт остановил их падение. Смог закрепиться. Оба они, несмотря на весь экстрим, оказались целы и даже относительно здоровы, и это был жирный плюс в пользу решения о проделанном спуске. Но на этом плюсы и исчерпывались. Бросив свой взгляд наверх, на оставленный ими позади выход, Курт обнаружил, как оттуда мощным потоком вырываются сотни светлячков. И их основной рукав, разбрасывая по округе десятки отдельных разведчиков, вполне целенаправленно искривлялся вслед беглецам. Дальнейшее же бегство по заваленному строительным хламом, но по прежнему слишком крутому склону, представлялось малопродуктивным. Идеи кончились и спасения из ситуации не просматривалось. К счастью, в этот драматичный для спутников момент, помощь пришла откуда не ждали. — Oigan, intrusos! Tengan miedo, peligro!* (Эй, нарушители! Бойся, опасность!) — Прозвучало снизу непонятное, и над их головами пронесся огненный вихрь, одним ударом разметавший стаю эритроцитов и заставивший их основной кулак осыпаться вниз безобидными тлеющими искрами. — Испанцы! — Выдохнул Курт, узнав язык. — Кавалерия из-за холмов прибыла! Часть первая, глава восьмая Логика тут не работает Ни заядлый путешественник Курт, ни Яна, несмотря на свою работу в формально международной структуре, испанским не владели в нужной мере, но разводить с ними долгих разговоров никто и не планировал. Поняв, что собеседники формально улавливают суть его слов хоть с пятого на десятое, повстречавшийся им персонаж, упакованный в экзоскелетную броню, просто выпалил еще несколькими огненными шарами по остаткам эритроцитов, после чего повелительно махнул рукой, предлагая спускаться к нему. Яна и Курт артачится не стали, и путем не долгой эквилибристики добрались до мест, где уже можно было стоять вертикально без опаски соскользнуть вниз, если обувь подведет. — English, may be? (Возможно, английский?) — уточнил сняв маску собеседник. — Yes! gladly! — Просиял Курт, переходя на понятный ему язык. — Are you аspanish tactical group service control of distortions? Can you help us, to find of exit from anomaly zone? (Да, великолепно. Вы испанская тактическая группа службы контроля искажений? Можете помочь нам найти выход из аномальной зоны?) — Culo! — Экспрессивно сообщил на смеси языков собеседник. — Si yo también lo conociera! Go with me. You are under arest. (Исп. Жопа! Если бы я тоже его знал! Переход на английский. Следуйте за мной. Вы арестованы.) Из всей фразы Курт понял только первое и последнюю фразу. И даже на секунду задумался, как его это знание характеризует. В остальном причин спорить с собеседником не было, благо, на его доспехах был даже нанесен международный тактический символ оперативной группы службы, что практически исключало подлог здесь и сейчас. А коммуникацию можно было попробовать наладить попозже. Неподалеку обнаружилась расчищенная и даже нахоженная тропа, на которой, вскоре, им встретились еще двое, похожих как две капли воды своей экипировкой и совершенно неразговорчивых бойца, явно спешивших на подмогу. Соединившаяся группа без излишних строгостей отконвоировала спутников в лагерь, где их ждали еще двое людей, один из которых, согласно полоске на наплечнике доспеха, являлся командиром группы, а второй выглядел со своей хипстерской бородой, темными очками и кожаной курткой-косухой в этом месте так неподходяще, что Курт поначалу заподозрил в нем такого же потеряшку, как они сами. Однако быстро выяснилось, что это преждевременные выводы. После длинного и экспрессивного доклада их сопровождающего командиру, тот попытался было заговорить с ними на английском, причем гораздо успешнее подчиненного, но был остановлен короткой речью этого самого хипстера. — Espere, sargento, hablaré con ellos. (Погоди, сержант, я с ними поговорю). — Сообщил командиру их новый собеседник, и обратился к Курту на чистейшем русском. — Вы откуда здесь такие потрепанные? Я по лицам вижу, что вы из наших, из славян. Москва? — Не дай боги, ну ее, — ответил ему Курт. — Республика Славия. Это Яна, она действующий офицер службы. Возможно даже при корочках, я как-то не уточнял. А я — Курт. Яна аккуратно, чтобы не напрягать встреченных бойцов резкими движениями такого рода, достала из внутреннего кармана удостоверение и передала его командиру группы. Непонятный кожанковый персонаж у нее закономерно доверия не вызвал. — Дела… — Протянул удивленно хипстер. — А я — Вячеслав. Без малого коренной испанец. А то малое мое прошло в том, чего уже нет, и помнить не хочу. А вон тот хмырь, он — сержант Гонзалес. Слава словил славцев. Оборжаться. Собеседник действительно заржал как конь, и, реагируя на скептически вскинутую Куртом бровь, добавил, потыкав пальцем в наплечник брони Гонзалеса: — Та не кривитесь вы. Если вы насчет брони и шмоток моих, то мне оно ни к чему. Наоборот, это я тут за главного по костюмчикам. — Стой, стой, — сказала вдруг Яна. Испанец? Слава? — А это не тот Испанец, которого прозвали так за манеру представляться, выходец из бывшей империи? Носитель «С» ранга, с направленностью силы «Связь»? Тот, что тинкертехом обеспечивает счастливчиков в испанском подразделении и не только? Слава развел руками и снова жизнерадостно заржал: — Я Слава, и моя слава бежит впереди меня. И аж до Славии добегает, оп-оп, и так бывает! А вы тут какими судьбами? За артой полезли? И чего сами такие пляжные тогда?