Высокая кукуруза надежно скрывала бойцов от посторонних взглядов, но она же значительно ограничивали обзор. Идущий первым Андрей видел перед собой только сплошную стену стеблей с широкими, острыми листьями и несозревшими зелеными метелками и слышал ее шуршание и тихое сопение пробирающегося следом Морозова. Треск мотоцикла, раздавшийся совсем рядом, заставил остановиться и застыть неподвижно, напряженно прислушиваясь, а потом шарахнутся вправо. Дорога оказалась неожиданно близко, Карасев чертыхнулся про себя, чудак, знал же, что при ходьбе человек забирает влево, так могли и на фрицев наскочить. К счастью мотоцикл пронесся на приличной скорости и немцы ничего просто не успели заметить. Деревянные ворота, МТС, судя по всему, были вынесены лихим таранным ударом, о чем красноречиво свидетельствовали остатки левой створки, висящие на погнутой петле. Вместо них, доступ на машинный двор перегораживала длинная березовая лесина. Как и стоящее рядом здание сторожки, новые хозяева, аккуратно с чисто немецкой педантичностью, разрисовали ее диагональными черными полосами. У шлагбаума неторопливо, внимательно созерцая что-то у себя под ногами, прогуливался часовой с карабином на плече. Еще один караульщик, поставив оружие на расстояние вытянутой руки, вроде как дремал, сидя на лавке и откинувшись спиной на полосатую стену караулки. Еще раз, внимательно оглядев дышащую миром и спокойствием почти идиллическую картинку, Андрей попятился назад. Похоже, это единственный пост, правда, подойти к нему незамеченным, не так-то просто. Кукурузное поле отделяет от сторожки почти сто метров совершенно открытого и прекрасно просматриваемого, а ночью, судя по наличию большого фонаря на столбе и тянущихся от него проводов, еще и освещаемого пространства. Разве, что попробовать вдоль забора, он достаточно высок и тень от него должна надежно скрывать крадущегося человека. Махнув бойцам, призывая их следовать за собой, Карасев двинулся в обход территории МТСа к небольшой березовой роще. Глава 12 Вместе с сумерками подошло подкрепление. — Докладывай отделенный чего тут у тебя — Подошедший Малышенков взмахом руки остановил «подорвавшегося» было с места Карасева и устало присел на траву рядом. — Наружный пост у них один, в воротах — начал Андрей — днем было двое караульных, сейчас усилили еще парочкой. Часовой у шлагбаума, остальные в сторожке. Весь день грохотали сильно и машины ревели, сейчас еще работают, но вроде, потише стали. Основная масса фрицев два часа назад куда-то укатила на двух грузовиках. Судя по всему, осталась только охрана и ночная смена работяг. Не больше пятнадцати рыл. — Данные точные? — Семушкин весь вечер на березе просидел, по головам сосчитал. Там во дворе техники полно и их, и нашей, еще в боксах что-то стоит. — Ясно — лейтенант поднялся — берешь своих, выдвигаетесь вдоль забора, твоя задача караулка. Как думаешь действовать? — Думаю особо мудрить, смысла нет, часового в ножи и гранату в окошко. Ремонтников немного с ними управимся быстро. — Шумно будет — нахмурился взводный — здесь, рядом деревня, наверняка немцы там ночуют. — Так ведь технику рвать будем, все равно шум поднимем — заметил устроившийся рядом Олексич — в километре отсюда место хорошее есть. Я второе отделение и всех пулеметчиков возьму, если фрицы сюда кинутся, встретим как надо. — Ну, на том и порешим. Значит, после твоей гранаты мы начинаем — кивнул Малышенков — действуйте мужики. — Отделение становись — Карасев подошел к отдыхающим пограничникам — Игнатов временно поступаешь в распоряжение замкомвзвода. Хмурый пулеметчик вышел из строя и закинув на плечо оружие, двинулся следом за сержантом. — Слушай боевой приказ — Андрей окинул взглядом замершую перед ним троицу — выдвигаемся к сторожке, по-тихому снимаем часового, отдыхающую смену уничтожаем гранатами. Задача ясна? — Ясно — негромко откликнулись бойцы. — Тогда пять минут оправиться, подогнать снаряжение и выдвигаемся. Распустив бойцов, Карасев занялся собственным снаряжением, проверил оружие, подогнал ремни. Попрыгал на месте, прислушиваясь, вроде ничего нигде не брякает. Еще раз окинул взглядом занимающихся тем же, подобравшихся и посерьезневших пацанов. — Готовы? Ответом послужили только молчаливые кивки. — Ну, пошли хлопцы. Одной короткой перебежкой пересек небольшое пространство отделяющее опушку рощи от ограды МТС. Прижался спиной к шершавым доскам, прислушался. Рев дизельного двигателя и металлический стук из-за забора надежно маскировали негромкие шаги бегущих следом бойцов. Прохаживающийся у шлагбаума с винтовкой наперевес немец благоразумно старается не покидать пределов очерченного светом фонаря круга, за которым царила непроглядная тьма. Притаившегося в тени забора пограничника отделяют от часового метра три ярко освещенной площадки, но фашист, словно почувствовав на себе чужой взгляд, повернулся именно в его сторону и пристально уставился, тщетно силясь разглядеть что-либо в кромешной темноте. — И долго ты стоять так будешь? Ну, хоть ближе подойди что ли — у Карасева заканчивалась терпение, и он начинал потихоньку «закипать» — уставился, как баран на новые ворота. Повезло еще, что часть тыловая, расслабились немцы, привыкли в своих «европах» к спокойной жизни, караульщик, вон вместо того, чтобы в тени стоять на освещенное место вылез. Один хрен из света в темноту много ненасмотришь, чего стоять спрашивается, людей задерживать? Как будто услышав адресованный ему мысленный посыл, солдат, наконец, развернулся, и словно в насмешку, шагнул в противоположную сторону, разрывая расстояние между собой и затаившимся врагом еще на метр. Медлить было нельзя, и Андрей метнулся вперед. И надо же было такому случиться, именно в этот момент паранойя взыграла у фрица с новой силой и он резко обернулся. Счет шел уже на доли секунды, понимая, что не успевает, Карасев наотмашь ударил зажатым в руке длинным трофейным штыком. Часовой издал вместо тревожного крика какой-то невнятный булькающий звук, и выронив оружие, повалился на спину, зажимая руками перерезанное горло. Брякнул упавший на твердую, утоптанную землю карабин, с шумом свалилось умирающее тело. — Алярм! Алярм! Русишен зольдатн! — высокий, голый по пояс, перемазанный машинным маслом немец, стоявший возле серой бронированной танковой туши во дворе, расширившимися от ужаса глазами смотрел на расправу над часовым и орал, орал как резанный. Со стуком распахнулась легкая, дощатая дверь, в ярко освещенном дверном проеме показалась фигура в фельдграу. Рядом треснул винтовочный выстрел, и фриц, сложившись пополам, рухнул с крыльца. Почти одновременно зазвенело разбитое стекло. Сообразив, что сейчас произойдет, Карасев прыгнул в сторону, закрывая голову руками. Два гранатных разрыва слились в сплошной грохот. Хлипкое строение несчастной сторожки, кажется, даже подпрыгнуло на месте. Над головой что-то шумно разрезало воздух и с глухим деревянным стуком шлепнулось неподалеку. Крикливый фриц наконец заткнулся и стремительно нырнул под прикрытие танковой брони. Вовремя. Во двор МТС ворвались трое бойцов карасевского отделения. Бегущий первым Андрейченко вскинул карабин к плечу, выстрелил в кого-то невидимого, передернул затвор, снова выстрелил. Стараясь не отставать от подчиненных, Андрей подхватил свой МП и рванул следом. Слева метнулась какая-то серая тень, он полоснул в ту сторону короткой очередью. Пуля толкнула бегущего немца в спину, он изогнулся и упал лицом вниз. Хлестко и часто били карабины пограничников отстреливающих бестолково мечущихся, безоружных врагов. Что-то свистнуло, и звонко цокнуло по капоту стоящего рядом тягача. Карасев поспешно нырнул за колесо и закрутил головой, пытаясь определить, откуда стреляют. Ага, вон из-за гусеницы советского КВ с пробитым в районе двигательного отсека бортом, темной махиной возвышавшегося в дальнем углу двора, высунулся винтовочный ствол. Очевидно, кто-то из фрицев все-таки умудрился добраться до оружия. Ну, точно вон мелькнул кусок серого мундира и тут — же спрятался обратно. Хитрый сволочь, просто так его отсюда не взять, эх гранатку бы. Немец между тем выстрелил снова, один из бегущих по двору пограничников споткнулся и упал. — Твою мать…, вот гаденыш — Андрей злобно матюкнулся наблюдая как боец, волоча по-видимому простреленную ногу, пытается отползти в укрытие — чем же тебя сука достать. Он осторожно выглянул из своего укрытия, пытаясь найти позицию повыгодней. Тут же в пыль рядом с лицом звучно щелкнул кусок свинца, ушлый вражина заметил шевеление и не замедлил отреагировать. — Так дружок, да у тебя два патрона осталось — Карасев злорадно ухмыльнулся — а где же мои ребятки то. Где их черти носят. Словно в ответ из-за ближнего угла, заставленного техникой бокса, колобком выкатился Семушкин. Завидев нового противника, немец выстрелил, к счастью промазал, юркий уралец успел проскочить пару метров простреливаемого пространства и нырнуть в укрытие. Андрей осторожно выглянул, ствол немецкого карабина исчез. Или перезаряжается или позицию меняет, в любом случае времени терять нельзя. Дернул затвор автомата и, поднявшись в полный рост, бросился вперед. Холодная, мерзкая струйка побежала по спине, в ушах тяжелым молотом бухал адреналин, с минуты на минуту он ожидал выстрела, удара, но шаг, другой и вот уже окрашенный местами обгоревшей защитной краской борт КВ. Нога на каток вторая на гусеницу и он на броне. Фриц дико заорал, отскакивая от танка и вскидывая карабин, но не успел. Короткая очередь наискосок перечеркнула серую ткань мундира и отбрасывая назад к забору уже мертвое тело. — Готов? — окликнул снизу голос Семушкина. — Готов — не оборачиваясь, глядя на распростертое перед ним тело врага, хрипло отозвался Карасев. На освещенном фонарями дворе машинно-тракторной станции между тем уже часто замелькали защитные гимнастерки пограничников. — Давай родной, давай, поторопи своих орлов — Малышенков немного суетливо подгонял молодого сержанта с черными саперными петлицами на новенькой гимнастерке, с которой резко контрастировали выцветшие добела, грязные пилотка и шаровары. — Тащ лейтенант — оправдывался сапер — взрывчатки на все не хватит, техники слишком много. — Значит, выбирайте только исправную — отрезал взводный и заорал — Федосеев! Федосеев! — Здесь! — из бокса выскочил запыхавшийся бывший участковый. Милицейскую гимнастерку, он давно сменил на защитную, и только галифе оставались синими. — Твое отделение в помощь саперам — бросил взводный — Карасев! Организуй сбор трофеев и боевое охранение. — Есть — Андрей спрыгнул с моторного отсека КВ и обернулся к топчущемуся рядом Семушкину — найди…, не отставить лучше Морозова, займите позицию у ворот. А Андрейченко сюда направь. — Понял, командир — боец кивнул и исчез за кабиной грузовика. Карасев подошел к убитому немцу, поднял карабин. Дернул затвор, блеснув металлом на землю, шлепнулся патрон, последний. Да, похоже, повезло. Закинул оружие на плечо и отправился выполнять приказ. Трофейного оружия оказалось немного, с десяток карабинов с двумя сотнями патронов и четыре гранаты «колотушки», вот, пожалуй, и все. С техникой повезло гораздо больше. Помимо уже знакомых парочки тягачей, четверки «двадцатьшестых» и обгоревшего КВ, во дворе, в боксах стояло еще три танка: советский БТ с нелепо торчащим к небу из покореженной маски орудием, и два немецких. Именно они заинтересовали пока еще не сталкивавшегося с гитлеровскими «панцерами» Карасева больше всего. Стоявшая во дворе машина была совсем не похожа на показанные в знаменитых Озеровских эпопеях угловатые «коробки», в которых без труда угадывались загримированные Т- 44. Вообще ничего общего. Вытянутая в длину, смещенная к корме башня с короткой, толстой пушкой, высокой командирской башенкой, и люком для экипажа расположенным довольно непривычно, не сверху как у наших, а сбоку, слева. Честно говоря, что это за «зверь» и как воевать с ним Андрей представлял себе с трудом. Нет, конечно, во время срочной службы его учили, что танки следует поражать в борт, корму или гусеницы. Один раз, на полигоне, довелось стрельнуть из РПГ по разбитой, ржавой «полстапятке», вот, пожалуй, и весь опыт борьбы с «вражеской» бронетехникой. Не приведи Бог столкнуться с таким лицом к лицу, гранатометов то здесь еще не придумали. Хотя, судя по солидной, заваренной заплатой дыре в борту, и на этого монстра нашлась управа. Второй «немец» стоял в боксе, судя по снятой гусенице и отсутствующему переднему правому катку, имел проблемы с «ходовкой». От первого он на неискушенный взгляд совершенно не разбиравшегося в «древней» технике Карасева отличался лишь меньшими размерами башни и более длинной, но меньшей по калибру пушкой. — Слышь, земляк, куревом не богат? — из открытого люка выбрался саперный сержант. — Не курю. — Плохо — сапер уселся на броню, свесив ноги — что, раньше не встречался? — С кем? — не понял Андрей. — С кем, с кем, с танками немецкими. — Нет, не довелось как-то. — Повезло — сержант выудил из кармана шаровар тощий кисет, вытряс из него на клочок бумаги остатки табачной крошки и пыли, свернул маленькую «козью ножку», прикурил и с видимым удовольствием затянулся едким дымом — мы под них на третий день попали. Штук десять вот таких, откуда ни возьмись, на нашу колонну выскочили. От батальона, почитай, что ничего и не осталось, всю технику пожгли, народу уйму положили, а живых потом полдня по лесу собирали. — Да, несладко видно пришлось — представив себе картину разгрома, Карасев зябко повел плечами. — Страшное дело — кивнул собеседник — полуторку, как картонку… А самое хреновое знаешь что? Они колонну нашу раздавили и дальше пошли, как будто даже и не заметили. Вроде как между делом… Как муху прихлопнули. Прет он на тебя, а ты и сделать ничего не можешь. — Закончили? — в бокс заглянул Малышенков. — Закончили тащ лейтенант — спрыгивая на землю, откликнулся сапер. — Уходим. Поодиночке и группками, бойцы выскакивали за ворота и исчезали в душной, непроглядной темноте июльской ночи, подгоняемые разгорающейся со стороны дороги трескотней ружейной и пулеметной пальбы, время от времени сопровождающихся кажущимися такими безобидными хлопками пушечных выстрелов. Все? — коротко бросил взводный, выбежавшим из ворот командирам отделений. — Саперы только остались — кивнул Федосеев. — Давайте ребята, уводите бойцов — лейтенант обернулся — отправь посыльного к Олексичу, пусть тоже отходят. Встречаемся в роще, в двух километрах южнее Немовичей. Запомнил. — Запомнил — Карасев развернулся и припустил бегом, догоняя уходящих товарищей. — Морозов! — Здесь! — боец вынырнул из темноты.