— Час. Выдохнула ли Эйнсли чуть слышное «спасибо» или Гретхен почудилось, осталось загадкой — Эйнсли прервала разговор. Если въедливые копы поднимут запись их беседы, то Гретхен, несомненно, потащат в суд, где потребуют объяснений, почему она позвонила Эйнсли. Но разве Гретхен когда-нибудь задумывалась о последствиях? Так стоит ли начинать? Смартфон весело запиликал, информируя о поступивших на него сообщениях. Маркони. Сопровождаемая радостным перезвоном, Гретхен пересекла улицу и подошла к припаркованной машине. Возможно, она погорячилась: час слишком много. Маркони наверняка позвонит Шонесси и наябедничает на нее. Тогда Шонесси позвонит ей и спросит, почему она не с Маркони. А затем, сообразив, что она занялась частным сыском, Маркони и Шонесси кинутся на ее поиски и довольно быстро в них преуспеют. На случай, если вдруг Шонесси в кои-то веки решит пораскинуть мозгами и догадается отследить ее местоположение, Гретхен отключила телефон и поехала к дому Лены. Вырулила на знакомую улицу и припарковалась там же, где и три дня назад, когда примчалась сюда на всех парах, ожидая самого худшего. Поднялась в квартиру и какое-то время бесцельно слонялась из угла в угол, пока не остановилась напротив заваленного папками стола. Вчера она самонадеянно бросила Маркони, что на нем нет ничего интересного. Но Лена не упускала ни одной мелочи. Про книгу Дюма она намекнула Гретхен за несколько месяцев до смерти. Лена предвидела, что у нее сдадут нервы, предвидела, что все пойдет прахом, и решила подстраховаться. Возможно, она искренне полагала, что Виола заслуживает тюрьмы, иначе чем объяснить ее халатно выстроенную защиту. Но чувство глодавшей ее вины оказалось сильнее. И эту вину не заглушили даже сильнодействующие опиаты. «Я наломала дров, Грета». Лена понимала, какое несмываемое пятно наложит на девочку тюремное заключение: перед ее глазами несколько лет маячил наглядный пример — Гретхен. А еще она понимала, что Гретхен, в отличие от эмпатов, не страдает угрызениями совести. Потому и оставила ей коротенькие аудиофайлы, раскрывающие подноготную сложных отношений их маленькой группировки. Потому и указала прямо, что не особо доверяет Риду и дурачит Деклана Мерфи. Но, главное, она указала, что во всем полагается на Эйнсли Кент. Поднажми кто на Гретхен — и она, вероятно, призналась бы, что именно по этой причине и позвонила Эйнсли. Саму Гретхен судьба Эйнсли Кент волновала мало, чего не скажешь про Лену. А отказать Лене в последней просьбе Гретхен не могла. Где-то глубоко-глубоко в душе слабенький голосок запищал, что, возможно, на сей благородный поступок ее сподвигла не только Лена, но и внутренняя сущность самой Гретхен, но она придушила этот голосок в зародыше. По внезапному наитию она переворошила лежавшие на столе документы в поисках папки с именем «Клэр Брентвуд». Вчера вечером она не поленилась и выяснила девичью фамилию жены Рида. Папки располагались в алфавитном порядке, и найти нужную не составило никакого труда. Ключ к разгадке прятался на самом видном месте. Разрываемая смешанными чувствами — раздражением от своей недогадливости и восхищением Лениной смекалкой, Гретхен потянулась к папке и перелистнула страницы. Содержащейся на них информации хватило бы, чтобы возбудить против Клэр Кент уголовное дело. Брачный договор, согласно которому Рид после двадцати лет брака получал половину состояния жены. Список телефонных звонков, свидетельствовавший, что Клэр несколько раз общалась с абонентом по имени Тесс Мерфи (в новой жизни — Фиона Деклан), после чего абонент перестал выходить на связь. Распечатки электронных писем Деклана Мерфи и Клэр, со всей очевидностью доказывавших, что Клэр готовила почву для выдвижения ложных обвинений против Рида. Не улики — мечта. Не хватало лишь чистосердечного признания. В конце папки лежал конверт, подписанный «Гретхен». А в конверте — записка с одной-единственной строчкой. Самая последняя просьба Лены. Ее последняя воля. Гретхен во все глаза уставилась на записку, когда на ее телефоне ожил таймер. Затолкав записку в карман, Гретхен спешно бросилась к выходу. Время Эйнсли Кент истекло. 56. Рид. За два дня до гибели Клэр… Рид понимал, что надо молчать и хранить спокойствие. Понимал, что надо продолжать играть свою роль и дать Лене возможность собрать улики против Клэр. Он знал, что надежда опасна. Знал, но не догадывался о ее сокрушительной силе. Силе, способной вдохновить на борьбу. — Врач останется прежним. Мы не будем искать нового, — в двадцатый раз повторил он. — Сколько бы ты ни притворялась, что проблема надумана, она по волшебству не исчезнет. Он кипятился, входил в раж, но Клэр его не слушала. Она расчесывала волосы. — Мэри Бет Шаффер тоже посещает доктора Слоуна. Если она наткнется на нас в приемной, слухов не оберешься. — К черту Мэри Бет! — взревел Рид, пугаясь собственного голоса. — К черту всех! Речь о нашей жизни, понимаешь? Нашей! И жизни нашей дочери! — Не устраивай мелодрам. Рид спрятал лицо в ладонях и напомнил себе: «Две недели». Всего лишь. Две недели. Но продержится ли он так долго? — На днях Виола осталась наедине с Майло, — тихо, чтобы возбудить интерес Клэр, сказал он. Клэр замерла со щеткой в руке, и Рид чуть не разрыдался. Наконец-то Клэр проняло! Наконец-то она осознала серьезность происходящего! — В доме? — В гараже. — Почему ты не уследил за ними? — вскинулась Клэр. Голос ее обдавал холодом, но лицо исказилось от напряжения. — Какие мировые катаклизмы заставили тебя отвлечься от детей? Клэр вечно переводила на него стрелки. Вечно обеляла себя, перекладывая на него всю ответственность. — Они уже не маленькие, — грустно вздохнул Рид. Две недели показались ему извилистой бескрайней дорогой. Ухабистой стезей, которую ему не суждено пройти до конца. — Я не могу находиться с ними ежеминутно. Скрюченными пальцами Клэр потянулась к ключу от спальни мальчиков. Раньше она вешала замок и на холодильник, но запертый холодильник вызывал чересчур много вопросов у беспрестанно менявшихся нянечек. Замок на двери спальни в глаза не бросался и позволял Клэр держать сыновей взаперти сколько ей вздумается. Ограничивать чью-то свободу ей нравилось гораздо больше, чем перекрывать доступ к пище. Контролировать и подавлять — вот чего добивалась Клэр, вот чего она жаждала. Рид сознавал, что сейчас, когда они приблизились к долгожданной победе, ему следует терпеть и помалкивать. Но зародившаяся надежда, полыхавшая в его груди ярким заревом, неудержимо рвалась наружу. — Они должны научиться давать ей отпор, — с упоением произнес он. Клэр прислушалась к его словам — это ли не чудо? Это ли не счастье? Рид обезумел, потерял голову. Ненавидя ее, унижаясь перед ней, бессильно содрогаясь под градом ее оскорбительных насмешек, он всегда мечтал об одном — привлечь ее внимание. Обратить на себя ее взгляд. — Как долго продержится этот замок? — Заткнись, — прошипела Клэр. Голос ее слегка дрогнул. Слегка… Но Рид это услышал. Услышал! — Думаешь, тебя убьет Виола? — издевательски спросил он. — Само собой, она первая в списке. Ей и карты в руки. — Заткнись! — затряслась Клэр, едва не срываясь на крик. — Или же ты думаешь… Мимо его виска просвистела ваза. Он был готов к этому и вовремя пригнулся. Ваза ударилась о стену, разлетелась на тысячу мелких осколков, и хрустальный дождь обрушился на плечи Рида. Клэр, тяжело дыша и стиснув кулаки, смерила мужа ледяным взглядом. Неудивительно, что она вызверилась от одного его слова — он уже и позабыл, когда перечил ей в последний раз. Давно это было. Очень давно. Воодушевление, охватившее Рида, озадачило и насторожило ее. Рид не просто искал ссоры: некая неведомая сила вдохновила его бросить вызов. Такой неожиданный, что Клэр не нашла ничего лучшего, чем запустить в мужа вазой. Рид потупился, с усмешкой глядя на усеявший пол хрусталь, такой же непрочный и хрупкий, как, по сути своей, и Клэр. Как и ее деспотизм. Еще немного — и от ее деспотизма останутся только воспоминания. Рид расхохотался. Ухмылку Клэр ему бы простила, но смех, смех она ему простить не могла. Рид и сам понял, что совершил ошибку. Непоправимую ошибку, о которой ему придется сожалеть всю оставшуюся жизнь, сколько ее там ни отмеряно. Клэр окостенела и вдруг схватила ключ и пулей вылетела в коридор. Прежде чем Рид сообразил, что происходит, она подскочила к спальне мальчиков. Их уложили в постель час назад, но Клэр рывком распахнула дверь и ворвалась в комнату. Мальчики, прижавшись друг к другу, лежали на нижней полке. Клэр стремительно сдернула с койки Майло и поволокла его, сонного, по полу. Рид, ослепленный яростью, бросился к ней, но Клэр, предвосхитив его рывок, метнулась в сторону. Рид промахнулся и с размаху врезался плечом в кроватную стойку. Болезненно хрустнула ключица.