Часть 14 из 43 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Когда все собрались, Сергей не увидел двух человек, каждый из которых мог бы пролить свет на происходящее, – Сашу и Руслана. Не было также никого из помощников.
Все начали обмениваться мнениями и обрывками сведений, и потихоньку стало понятно, что всё случилось во время того, как Президент работал вместе с Сашей. Что было на самом деле, точно никто не знал, но мнение сложилось однозначное: «Президент попробовал на себе «Нимб», и тот его грохнул». Серёга попытался возразить, ведь у него был опыт непосредственного общения с «Нимбом» и ничего дурного с ним не стало, но на это ему сказали, что в науке часто такое бывает – один раз всё нормально, а другой раз всё очень плохо. Ну, Серёга и сам это хорошо знал. Впрочем, долго умствовать им не дали. В зал ворвался здоровенный мужик всё в той же робокоповской форме, правда, без шлема. «Лучше бы он шлем надел» – подумал Сергей, поскольку рожа у того мужика была, мягко говоря, очень немирная, а если быть честным, то громилы и убийцы.
– Господа учёные! – начал мужик неожиданно вполне интеллигентным голосом. – Мне, полковнику Штаевскому, поручено обеспечить дополнительную безопасность этого объекта. Прошу вас всех соблюдать спокойствие, вы в полной безопасности. Завтра работа будет продолжена в обычном режиме. Если есть вопросы – задавайте.
– Что с Президентом? – несколько голосов слились в один.
– Наш Президент стал жертвой собственной неосторожности, приняв участие в эксперименте на плохо изученном оборудовании. Не мне вам объяснять, что бывает в таких случаях. Сейчас он находится в состоянии комы третьей степени. Шансы на выздоровление есть, будут приняты все меры и использованы все возможности. У руководства страны достаточно сил для восстановления стабильности, – несколькими короткими предложениями Штаевский сумел сразу успокоить аудиторию.
– А что будет с нами?
– Я же сказал, работа над проектом будет продолжена в полном объеме.
– А где Руслан и Саша? – осмелев, спросил Сергей.
– Господин Дадоев плохо себя чувствует, а господин Астафьев временно изолирован службой безопасности до полного выяснения обстоятельств произошедшего. Всё будет в рамках закона, с ним будет работать прокуратура.
– А зачем на этажах охрана и почему нам не разрешают выходить из номеров?
– Как вы понимаете, произошедшее не было из ряда ординарных событий, поэтому нами были приняты некоторые дополнительные меры безопасности. Охрана пока ещё побудет, для вашей же безопасности, в первую очередь, а по территории вы можете уже спокойно перемещаться. Единственное, о чём вам настоятельно напоминаю, так это о соблюдении режима секретности – никаких сношений с внешним миром. Всё, господа, прошу расходиться, завтра продолжаем работу.
– А наши помощники, что с ними? – Сергей очень переживал из-за того, что не видел Люду с самого утра этого злополучного дня.
Полковник чуть помялся, но потом ответил:
– Думаю, что завтра они будут с вами, и, более ничего не сказав, вышел из зала.
«Как-то неуверенно он это сказал, что-то тут не чисто», – подумал Серёжа и отправился к номеру Люды. На стук никто не отозвался, дверь была заперта. В ещё большем смятении Сергей вернулся в свой номер и стал нервно выхаживать из угла в угол. Больше всего его волновала Люда, всё остальное было как-то по барабану, уж слишком много эмоций сегодня выплеснулось. Потом он понял, что ничего путного всё равно не выходит, а утро вечера мудренее, и решил ложиться спать. Где-то в душе он понимал, что Людочка – это человек даже не с двойным, а с неким многомерным дном, слишком много непонятного и неопределённого в ней было. Через полчаса, изрядно поворочавшись в кровати, он начал проваливаться в сон…
«…Святогор, нам нужно твоё слово, – обступившие его воины были суровы, все выжидательно смотрели на своего воеводу. А он не знал, что им ответить, как промолвить страшные слова своим боевым друзьям, как донести им, что Круг Волхвов решил оставить сопротивление? Святогор помялся, покрутил в руке рукоять своего верного меча, глубоко вздохнул, открыл рот…»
На грани забытья, почти провалившись в сон, Сергей, вдруг, даже не услышал, а краем сознания уловил, почувствовал, что в комнате есть ещё кто-то, кроме него. Как всегда бывает в таких случаях, когда человек что-то неожиданно получает в виде информации на границе бодрствования и сна, Сергея накрыл адреналиновый всплеск, и он буквально взвился из кровати, приземлившись с другой её стороны и автоматически приняв защитную стойку.
– Тихо, тихо, Серёженька, – из темноты послышался отчетливый шёпот. Рядом с кроватью проявилась неясная фигура и бликом фонарика осветила своё лицо. Это была Людочка.
– Люда? А ты как?… – мало что понимая, но также шёпотом произнёс Сергей.
– Сейчас всё объясню, только не шуми. Садись.
Серёга накинул на себя одежду и сел. Ему было очень приятно, что Люда сейчас рядом с ним, и в то же время тревожно. Кажется, день так просто не закончится.
– Понимаешь, то, что случилось с Президентом, – это очень плохо. Я не могу утверждать точно, но, похоже, всё это подстроили наши враги.
– А ты откуда это знаешь?
– Поверь мне, знаю. И если ты мне веришь, то должен помочь.
– Ну, я, конечно, тебе верю, но хотелось бы поподробнее знать, что здесь на самом деле происходит и кто ты такая, тоже на самом деле.
– Милый, давай всё после, сейчас не время. Я к тебе пришла потому, что ты мне… – девушка запнулась, но затем продолжила сбивчиво: – Поверь, что завтра ты бы меня уже не увидел, если бы ты для меня… если бы я… А ты мне небезразличен, правда, так оно и есть, – и девушка вдруг легко и нежно поцеловала Серёжу. Потом также быстро отстранилась и сказала:
– Если бы это было не так, я бы ушла одна.
Серёжа от поцелуя как будто захмелел, и перед глазами стали прыгать разноцветные зайчики. Прыг-прыг, прыг-прыг… Он тряхнул головой, прогоняя распрыгавшееся зверьё.
– Я тебя… – он хотел сказать «люблю», но Люда не дала ему договорить.
– После, милый, после, сейчас нельзя терять ни минуты. Эти бойцы и полковник, который перед вами выступал, – всё это люди от плохого дяди. А я – от хорошего. Он, этот плохой дядя, заставит вас работать на других плохих дядей, а страна ничего не увидит. Скорее всего, вас под охраной перевезут куда-нибудь подальше, и будете потом всю жизнь в «золотой клетке» сидеть. Прикроют всё вопросами безопасности страны. А главным камнем преткновения оказался, как ни странно, этот самый злополучный «Нимб». Поэтому сейчас мы постараемся выкрасть «Нимб» и исчезнуть отсюда, а там – разберёмся. Может быть, сумеем и Президента в сознание вернуть.
– Слушай, солнышко, я конечно парень хоть куда, но диверсионной работе не обучен, не совсем представляю, как мы будем его воровать. Да и зачем нам «Нимб» без Саши?
– Сашу мы сейчас не сможем прихватить – моих сил хватит только на один объект. С «Нимбом» я управлюсь и сама, у меня есть вся база данных и управляющая программа. А Саша? Чтобы воспроизвести ещё один «Нимб», понадобится время, и это будет наша фора, мы, может быть, что-нибудь и придумаем за это время. Сейчас «Нимб» важнее, поверь мне.
– Ну, хорошо, допустим, хотя и не до конца логично. Но всё-таки, как мы этих робокопов нейтрализуем?
– Я отвлеку их внимание, а ты войдёшь в комнату и возьмёшь «Нимб». Потом мы вместе уйдём известным мне путём, – уверенно ответила девушка.
– Ха-ха, легко звучит. Ладно, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – покачал головой Сергей, но с кровати встал, показывая, что он полностью доверяет своей загадочной подруге.
Через десять минут, когда Сергей полностью оделся и прихватил свои документы, деньги и необходимые вещи, которые не стесняли бы движений, они вышли в коридор. В коридоре вдруг стало темно, но стражник, стоявший в углу у окна, даже не дёрнулся. Так они прошли по лестнице и спустились вниз к комнате, где хранился «Нимб». На протяжении всего их перемещения гас свет, а робокопы застывали, как памятники. При этом Люда дышала всё тяжелее и всё неувереннее шла. Когда они подобрались к коридору, где находилась комната с «Нимбом», Люда с трудом прошептала:
– У нас три минуты, больше я не выдержу.
– Понял. Вперёд, – и Серёга рывком бросился вперёд, хотя сердце отчаянно билось, а в душе было прохладно. Он не понимал, как всё это Люде удаётся, но результат видел.
Комнату охраняли аж четыре робокопа, но Сергей спокойно проскользнул мимо них. Впрочем, они стояли и сидели так, как челядь в замке из сказки про спящую красавицу, и взять «Нимб» оказалось совсем несложно, тем более что он был уже упакован в лёгкий металлический чемоданчик. Когда молодой человек добежал до Люды, она с трудом стояла, опираясь на стену.
– Куда?
– К тому окну и на улицу, а дальше – на склад. Только помоги мне, я уже сама бежать не смогу.
Серёга быстро взвалил Люду на плечи и побежал. Добежал до окна, открыл его, выскочил сам, а потом подхватил свалившуюся из окна девушку, стараясь при этом не выпустить из рук чемоданчик с прибором.
– Куда теперь?
– Вот к тому зданию, и быстро, – Серёга опять взвалил Люду и побежал. Вбежали в здание, которое на самом деле оказалось складом. – Что теперь?
– Иди в тот угол. Отодвинь большой ящик. Под ним люк. Кнопка на стене, над ним, замаскирована под пожарную сигнализацию.
Серёга побежал к углу, и тут сверху вдруг кто-то мягко спрыгнул. Не раздумывая, на рефлексах, Сергей нанёс удар рукой в район головы и добавил ногой по падающему телу.
– Серый, братан, стой! – раздался окрик у него над ухом. Серёга в запале развернулся и не поверил своим глазам – перед ним стоял Шайба, освещающий фонариком своё ухмыляющееся лицо.
– Ты? Откуда? – Серёга ничего не мог понять.
– Оттуда. Эй, Кощей, ты там жив?
– Да вроде, только этот придурок мне нос разбил.
– На хер было прыгать. Ладно, давай сматываться, тут, кажется, хипеж поднимается.
А на территории уже горел свет мощных фонарей, слышалась суетливая беготня людей и отрывистые крики: «Где они? Кто это был? Найти!!!».
Братва живо отодвинула коробку и подняла люк.
– Давай, Серый, вниз, бегом. Бабу мы твою прихватим, – и они действительно схватили на руки Люду, которая, находясь в полуобморочном состоянии, нашла в себе силы спросить у Шайбы: – Вы кто?
– Санта-Клаус, мать твою!
– А… понятно, – прошелестела девушка и окончательно вырубилась.
– Кощей, вперёд! Серый, тащишь свою телку. Я прикрываю, оставлю тут пару сюрпризов. Ну, попёрли, братва!
Когда-то, очень и очень давно…
Что-то тягучее, тёмное, липкое вертелось в голове… Через пелену, сковавшую сознание, пробивался лишь чей-то монотонный голос и навязчивый, сладкий запах. «Кто я?» – нет ответа, не удаётся вспомнить. Вращение в голове усилилось, бешеный вихрь всё ускорялся и ускорялся. Темнота…
Опять этот запах назойливо лезет в ноздри. Что-то горит? Какая-то трава? И кто это всё время бубнит, и что он (она?) произносит? Несусветная тарабарщина. Открыть глаза? А зачем? А вдруг не получится? Страшно… Ладно, я – Эвниар… О, какое счастье – я Эвниар! Я вспомнил, кто я! Это хорошо… Так вот, я могу сделать это с лёгкостью. Сейчас разомкнём одно веко, затем другое. О, Боги, как больно! О-о-о… Свет? Нет, это огонь, в котором и горит эта трава. Пить… Пить… Вот сейчас встану и попью… И кто это бубнит… Антахиол… Нет, не он. Вот ведь, сын Сетха, когда же ты заткнёшься… Пить… Сейчас, вот только поднимусь… А-а-а!!! Темнота…
Эвниар резко очнулся и тут же открыл глаза. Над ним склонилось чьё-то белобородое морщинистое лицо. «Ага, очнулся, касатик!» – удовлетворённым голосом произнесло лицо.
«Где я, кто это, что со мной?» – рой вопросов довольно стройно прошагал в сознании. И тут же пришло воспоминание – бешеное, неудержимое, стремительное падение к земле, вспышка и темнота… «Я умер? А это один из Богов? Нет, кажется, там всё должно быть по-другому. А что он мне сказал? Касатик… Арии… Ага, значит, я жив».
– Да жив, жив, дружок, – вполне доброжелательно произнесло лицо, которое стало обрастать телом и, наконец, превратилось в могучего, седого, белобородого деда. Надо же, как в сказке. Арии и Атланты уже давно не старели до такой степени, они могли сохранять свои тела молодыми довольно долго – пока не уставали жить. Затем они уходили. Маги и Волхвы при желании могли менять тела – им нельзя было уходить, пока Боги не подавали знак или их не убивали, что случалось гораздо раньше естественной смерти. Войны Магов и дикая, злобная до крайности конкуренция. По крайней мере, так было у Атлантов. А как было у Ариев, Эвниар никогда не задумывался, его интересовали только живые и дееспособные враги.
– Вот и славно, милок, вот и добро… – дед говорил так, как будто журчал на камешках лесной ручеёк, таким звонким, молодым и бесконечно тёплым был его голос. У Эвниара мурашки по спине побежали, так ему стало хорошо и уютно. Тут он, наконец, обратил внимание, что прекратился так достававший его бубнёж, да и приторный запах исчез.
– Так что, помнишь что-нибудь? – участливо спросил дед, но какой-то настораживающий блеск на секунду мелькнул в его глазах.
– Пить… – с трудом прохрипел Эвниар.
– А, касатик, сейчас, сейчас, – дед отошёл куда-то, а затем вернулся, неся в руках традиционный сосуд Ариев – деревянный ковшик на ручке. Приложив ковшик к губам Эвниара, дед своей мощной ладонью слегка приподнял ему голову, и чудесно-вкусная, просто божественная влага потекла в рот.
– Благодарю, почтенный, – после того, как вода смочила язык, говорить стало намного легче.