– Рода Всевышнего благодари, касатик, только Он решает, когда нам пора уйти. Тебе, видать, ещё не пора. А я что, только волю Божью исполняю, – дед участливо смотрел на Эвниара. – Так что, помнишь, как сюда попал? – Как сюда попал, точно не помню, – ответил Эвниар и сделал попытку пошевелиться. Тело почти не послушалось, кроме того, стало очень больно. Настолько, что Эвниар, не сдержавшись, громко застонал. – Э-э, не торопись, милок, успеешь ещё, напрыгаешься. Придётся полежать чуток, пока тело твоё не обретёт прежней мощи. Или не твоё это тело? – вдруг строго спросил дед. – А… а откуда тебе, почтенный, это известно? – растерявшийся Эвниар даже и не подумал что-то скрывать, всё равно он был в полной власти странного белобородого старика. Вот только кто он? Волхв высокой степени посвящения? Этот, как его, Йога? – Да так, давно в этом мире живу, научился правду видеть, – снисходительно прожурчал старик. – Ну, а что всё-таки помнишь, касатик? – Что помню… – задумчиво протянул Эвниар. – Помню, как летел на платформе, а потом… В его памяти возник тот злополучный момент. Полёт, ощущение свободы и лёгкости, земля внизу, сплошь покрытая зелёными великанами, горы вдали. И вдруг, мгновенно, платформа теряет равновесие, впадает в крен, потом в пике и, ускоряясь и бешено воя, несётся к земле. Он даже испугаться толком не успел, как – ба-бах – жесточайший удар и дальше темнота… – Наверное, – неуверенно продолжил Эвниар, – что-то испортилось в платформе, она уже давно без ремонта… – Это в голове у тебя что-то испортилось, милок, – язвительно пробурчал дед, – думать надо было прежде, чем лететь сюда. Ну, да ладно, сделанного не воротишь, несколько Лун ещё приходить в себя будешь. – Лун? – встревоженно спросил Эвниар. – В смысле, Лилит? А что, всё так серьёзно? – А ты думал, что ты здесь как будто на Жемчужном полумесяце, в Доме Отдохновения силу жизни восстанавливаешь? Нет, милок, всё вот именно что серьёзно. Если бы не я, был бы ты уже пылью Мироздания, – дед вдруг заговорил таким голосом, каким разговаривал старший Наблюдатель, командир Неосязаемых. Такая осведомлённость седобородого о самом модном курорте Атлантов почему-то ничуть не удивила Эвниара, впрочем, он уже принял для себя решение ничему не удивляться и быть предельно откровенным. А ради чего было что-то скрывать? Мир, в котором противостояли Маги и Волхвы, ушёл в бездну, и сейчас любой персонаж из прошлого был родным, даже если раньше ты готов был распылить его сущность на кирпичики Мироздания. – Прости, почтенный, так это ты меня уронил? – прямо задал Эвниар мучивший его вопрос. – Ты, милок, видать крепко головой о корягу приложился, – сочувственно ответил дед. – Сам посуди, зачем мне было бы тебя вытаскивать из Нави, если бы я сам тебя уронил? Да и к чему мне это было нужно, отвлекаться на всяких неразумных летающих Атлантов? Мне бы дожить себе спокойно свой срок, а не возиться с бывшим, считай полумёртвым, Неосязаемым. Ты сейчас уже никому не опасен – нет больше ни Ариев, ни Атлантов, а есть только древние, как те вымершие драконы, осколки былой мощи. Никому мы уже не нужны, милок, – грустно закончил дед. – А… понятно… – на самом деле мало что было понятно, но Эвниар здраво рассудил, что время ещё будет, чтобы получить побольше необходимой информации. – Я так и подумал, что тебе всё понятно, – дед опять улыбался. – Ладно, спи, набирайся сил, чуть позже покормлю тебя. Есть-то хочешь? – Пока, вроде бы, нет, – попытался понять свои ощущения Эвниар. – Да, после Живой воды кушать долго не хочется, – кивнул головой старик и куда-то делся из поля зрения. Повернуть за ним голову не удалось, и Эвниар решил расслабиться, а в голову неспешным потоком потекли воспоминания… …Ритуал посвящения для Перемены тел провели, как и договаривались, на следующий день после памятной ночной беседы. Для этого жрецы пригнали человек сто молодых и сильных хеттских рабов. Эвниар придирчиво осмотрел их, проверяя на наличие скрытых недостатков, и отобрал среди них двадцать три наиболее крепких особи, а остальных отослал обратно. Затем последовала церемония очищения новых тел. Ничего особенно торжественного в ней не было – Маги уже давно отказались от всякой внешней мишуры, только мешающей творить наиболее сильные процедуры. А такая вещь, как отрыв тонкого тела с полным сохранением работоспособности физического, была не из лёгких, и понадобился серьёзный расход энергии Ускорителя. Затем и ритуал по вселению новых жильцов в столь любезно освобождённые для них дома тоже отнял много сил. Эвниар к концу церемонии уже не понимал, где он настоящий, а где созданный им проводник, вводящий в тела своих новых хозяев. Старые тела сгорали, превращаясь в пыль, а выдворенные полевые сущности бедных хеттов в испуге метались по всему пространству Ускорителя, ни на мизинец не понимая, что же с ними произошло. Эвниар мог их выпустить, но, имея в виду будущий эгрегор, решил этого не делать, а собрал их в специальное хранилище-аккумулятор, созданный в тесном контакте Магов и Технологов. Наконец, все подчинённые прошли сложный ритуал, и оставалась только очередь Эвниара. Но, несмотря на неоценимую помощь Ускорителя, сил уже не было, и Эвниар решил перенести эту потеху на следующий день, благо забот и так хватало. Тело выбранного им для себя раба он поместил в холодильник, в специальный сохраняющий раствор, а сам стал помогать осваиваться своим коллегам в новых телах. Было смешно смотреть, как они пытаются двигаться, вставать, ходить, даже вращать глазами. Все эти простые действия давались им с таким трудом, что казалось, у них у всех перебит позвоночник. Но недаром в его отряд отбирали самых лучших и самых устойчивых – обучались ребята довольно быстро. Вот они уже начали ходить, размахивать руками, потом прыгать и, наконец, говорить. Столько косноязычной болтовни Эвниар ещё никогда в жизни не слышал. Сидя в удобном кресле перед пультом Ускорителя, он сгибался от хохота, пытаясь уловить смысл в потоке бессвязного лепета новообретённых тел. Тут к нему подошёл один из этих чудиков и настойчиво попытался что-то выяснить: – Пму. шты… пы… нами… ны… пшл… плы… – туловище бешено вращало руками и строило чудовищные гримасы. Присмотревшись, Эвниар заметил маленькую пометку, сделанную на теле – «Анти». – Что, о, Могучий Страж Полуночи, язык к щеке прилип? Или слова забыл? – ехидно улыбаясь, спросил Эвниар. Новое тело Анти начало ещё ожесточённее махать руками и ещё больше выпучило глаза. – Зарза, дстали твы штки. Ты пчму не першл? – уже внятнее спросил Антахиол. – А я передумал, мне моё тело ещё не надоело, – решил пошутить Эвниар. Надо было видеть, как побледнел смуглый бывший хетт и каким недоумевающим стал его взгляд. – Ты в свом ум? – сумел вытолкнуть непослушный текст Анти. – Да ладно, шучу я, шучу. Просто устал. Ведь мне Архитектор даровал это посвящение почти в последний момент, и я его ещё ни разу не выполнял. А вас тут много. Так что я завтра… – У меня идея, – совсем чётко произнёс Антахиол и сел в соседнее кресло. – Двай, – иногда сбиваясь, продолжил он, – тво перемещне превртим в зрелище для этих тупиц, а? – Торжественно сгореть и возродится вновь на глазах у изумлённого фараона и его друзей? Так ведь этот царёк и так весь наш, зачем его ещё больше приводить в смятение? – Эвниар с непониманием уставился на заместителя, к чьему внешнему виду никак не мог привыкнуть. – Нет, – упрямо помотал головой Антахиол. При этом он настолько увлёкся, что казалось, голова вот-вот оторвётся. – Нет, ты не пнял… Надо сделать так, чтоб это видели, но как бы случано. Мы как будто тбя убём, разрежем, утопм, а ты птом воскреснешь. Предствлшь, как это будт ошеломляще… Заодно и отрептирм, проверм реакцию публик. – Ничего себе ты придумал. Зачем резать на части и топить, нельзя просто убить и сжечь? Впрочем, мысль здравая. Подобный Ра Осирис вернётся из царства мёртвых. Воскресший Бог… Да, народишко нужно готовить, пусть эта идея ложится на умы, будем создавать матрицу на будущее. Да и Архитектор говорил то же самое. Ладно, так уж и быть, принесу себя на алтарь Магии, не пропадать же добру, – и Эвниар любовно оглядел себя. – Хотя, конечно, жаль такой великолепный экземпляр! – Ладно уж, экземпляр, – Антахиол с сомнением осмотрел несколько субтильного Эвниара, – зато какое у тебя будет новое тело! – и горделиво напряг рельефные и очень объёмные бицепсы. – Смотри, оратор, как бы вся твоя сила в это мясо не ушла, – беззлобно поддел Эвниар. – Нет, я ещ ого-г, очн умны, – и Антахиол расхохотался… – Эй, касатик, проснись, – прожурчал дедов голос. – Да я и не спал, – очнулся Эвниар. – Да, думал с закрытыми глазами. Время трапезы. Тут Эвниар уловил соблазнительный запах просто-таки божественной пищи и ощутил, что не ел очень давно. Он опять предпринял попытку пошевелиться, и на этот раз ему удалось даже привстать без особых болезненных ощущений. – Хорошо, – одобрительно отреагировал старик. – Молодец, Атлант. Но и Живая вода помогает. Сейчас, покормлю тебя. Больше не дёргайся, а то опять упадёшь, всё нужно делать постепенно. После того как Эвниар насытился, он умиротворённо прилёг. Делать ничего не хотелось, но не терпелось понять, как поживает его тонкое тело. Он попытался ментальной силой приподнять одно из поленьев, которое дед кидал в огонь, но ничего не получилось. Тогда, закрыв глаза, он попробовал выйти в эфирное пространство. И опять ничего не вышло. Такое было ощущение, что он никогда и не умел ничего подобного, но ведь этого быть не могло. Даже совершить простейшее действие – просмотреть собственное тело – и то не получалось. От злости и бессилия Эвниар застонал. – Однако, милок, не мучайся, не выйдет у тебя ничего, – неожиданно проговорил старик, – сейчас, по крайней мере. Кто-то тебя отрезал от Силы, как будто в кокон заковал. Очень сложно это будет преодолеть… – Ты видишь это, почтенный? – всё-таки удивившись, несмотря на данное себе обещание, пробормотал Эвниар. – Зови меня Астра Яром, Неосязаемый, – с усмешкой ответил дед. – Астра Яр? Тот самый? Верховный Волхв защитной черты? – Эвниар не смог скрыть своего удивления. – Так ты всё-таки не легенда… – Конечно, нет. Это вы так думали, чтобы мне легче было вас ловить. Впрочем, тебя я не ловил ни разу, а это значит, что ты очень хороший Неосязаемый. А такой оставался здесь один. Ну что ж, Эвниар, добро пожаловать, – и Астра Яр, к большому удивлению Эвниара, встал и совершил ритуальный поклон. – Прости, Великий Волхв, пока не могу ответить тебе тем же. Но я тебя очень уважал во времена расцвета, ты был достойный враг, – Эвниар ни капли не кривил мыслями, он и в самом деле относился с боязливым уважением к легенде Школы Неосязаемых, самой её раскрученной страшилке. – Ну что ж, приятно слышать. Так кто же тебе всё это устроил, Эвниар? – Не знаю, Астра Яр, пока не знаю. И боюсь, что если не получу обратно Силу, то и не смогу узнать, – озабоченный Эвниар незаметно для себя сумел почесать свой затылок. – Ладно, я попробую тебе помочь, тряхну стариной, – рассмеялся волхв. Смех у него был, как и голос, звонкий и заразительный. – Но, – посерьёзнев, заметил он, – на это уйдёт много времени. Однако тебе ведь всё равно некуда торопиться, верно? – Верно, – ответил Эвниар, смущённый таким расположением к себе вчерашнего врага. – До следующей, как ты говоришь, Луны я абсолютно свободен. – Эти слова обязательно попадут в историю, – с серьёзным видом заключил Астра Яр. Глава 20. Колдовство, да и только Отец Савватий и отец Сергий были в недоумении. Впервые они столкнулись с кем-то, кто смог им противодействовать. Их можно было понять, ведь целенаправленная работа в энергетических полях очень сложна – нужно обладать множеством знаний и умений, чтобы за неё безбоязненно браться. Если твоего умения и сил не хватит, если твоя воля легко подавляема обстоятельствами, то не контролируемая тобой Сила пожрёт тебя или, по крайней мере, может нанести серьёзные увечья психике, а то и телу. Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что о самом существовании плотных полевых структур, обладающих своей волей, или эгрегоров, мало кто знает, а те, кто знают, просто мирятся с этим фактом, никак не используя его в повседневной жизни. На неосознанном уровне кое-кто из людей может влиять на эгрегоры, на их суть и содержание, но буквально считанные единицы, песчинки в океане человечества, могут эффективно воздействовать через эгрегор на других людей. Проще пользоваться разлитой вокруг энергией Жизни. Но её воздействие также требует, во-первых, умения, а во-вторых, у такой энергии есть своя сущность, можно сказать, даже свой Разум и Воля, и не всегда её действие можно направить куда-либо по своей прихоти. Одним из таких редких индивидуумов, могущих влиять на эгрегоры, был отец Евпатий. Но умел он не только это, он мог передавать свои умения, так сказать, делегировать полномочия, своим ученикам, в число которых входили монахи Савватий и Сергий. Им уже приходилось пользоваться переданными им способностями, но каждый раз это требовало непосредственного их присутствия в том месте, где находились объекты приложения сил. Вот и в этой ситуации они были в полной уверенности, что всё идет, как надо, воздействие удалось и план отца Евпатия набирает силу. Ещё несколько дней – и сообщество неординарных личностей превратится в стаю истеричных и параноидальных человекоподобных, и не надо будет им ничего: ни славы, ни открытий, ни признания, ни восхищения. Передерутся между собой и разбежатся или, по крайней мере, президент вынужден будет их разогнать. А дальше кто-то из них, возможно, придёт в себя, а кто-то окончательно съедет с катушек, ведь от гениальности до безумия один шаг. И тут на тебе, вмешался какой-то приспешник Сатаны, из-за чего всё пошло прахом. Мало того, что ему практически удалось снять воздействие с большинства учёных, так его присутствие каким-то образом соединилось с тем, что провели монахи, повлияв на работу «Нимба». Они пытались на время вывести аппарат из строя, а он всего лишь дал сбой, но сбой в самый неожиданный момент. Из-за этого «Нимб» и его изобретатель сейчас находились под усиленной охраной, что существенно усложняло выполнение основного задания. Монахам пришлось разделиться, как только они почувствовали, что вмешался ещё кто-то. Отец Савватий попытался своей Силой отследить пакостника, а отец Сергий предоставил своё «расширенное сознание» под контроль отца Евпатия. Это было очень рискованно – в случае какого-либо воздействия на Сергия Евпатий тоже мог серьезно пострадать. В эзотерике такой процесс называется «созданием аватара», или образа-проводника. И аватар на какое-то время действительно может стать носителем большой мощи, особенно, когда овеществляет Силу одной из высших личностей, иногда называемых Богами, или коллективный интеллект какого-нибудь мощного эгрегора. Например, святые, творящие чудеса именем Бога, являются проводниками эгрегориальной мощи соответствующего коллективного разума, но при этом они очень рискуют, ибо, как уже говорилось, в случае неспособности умело контролировать поток энергии люди могут быть запросто уничтожены этим потоком. То же касается всех магов, колдунов и экстрасенсов. Многие из них получают доступ к этим силам, почти не понимая их природы, из-за чего не могут держать их под контролем и, уж тем более, правильно ими управлять. Поэтому так и велик процент смертности от внезапных и очень сильных болезней среди практикующих экстрасенсов и прочих колдунов, а заодно и их не в меру доверчивых клиентов. Впрочем, каждому даётся по вере его. Чаще всего именно неверие и становится причиной фатальных отклонений от выбранного пути. Монахи всё это знали, но спокойно продолжали выполнять порученное, ибо были твёрдо уверены в том, что для отца Евпатия эти силы представляют не большую опасность, чем для Теслы электричество. Однако таинственного соперника отследить не удалось – видимо, он потратил все свои силы и сейчас отдыхал, находясь в пассивном режиме. Так в темноте не виден выключенный светильник. Отец Евпатий быстро оценил обстановку, но операцию отменять не стал, наоборот, велел, чтобы монахи, несмотря ни на что, были готовы к осуществлению той её части, которая касалась «Нимба» и его изобретателя. После этого он покинул сознание отца Сергия, незаметно выехал из монастыря и направился к базе в Томилино, чтобы воздействовать на происходящее в непосредственной близости, поскольку почувствовал, что противостоит ему очень серьёзный противник, и очень хотел познакомиться с ним воочию. Когда уже стало совсем темно и на территории комплекса всё затихло, отцы решили приступить к выполнению решающей стадии операции и для этого разделились. Сергий должен был добыть «Нимб», а Савватий прихватить Александра. После этого, отведя всем глаза, они собирались просто воспользоваться одной из машин охраны, чтобы на ней выехать с территории и спокойно доставить Сашу и его игрушку в монастырь. Поначалу всё шло так, как было задумано, но потом начались непредвиденные проблемы. Отец Сергий, направляясь по коридору за «Нимбом», активизировал ментальное воздействие на охрану, отключил камеры и вдруг почувствовал ускользающий след такого же воздействия, которое было совершено от силы пять минут назад. Он мгновенно перешёл в трансовое состояние и помчался к комнате с «Нимбом», но успел только увидеть, как кто-то выскользнул в окно в конце коридора. Монах бросился следом, но сумел разглядеть в темноте только силуэт человека с какой-то тяжёлой ношей, уже входящего на склад. «Врёшь, не уйдёшь!» – подумал Сергий и проскользнул к складу. Нейтрализовать внезапно возникшего противника монах мог бы без проблем и уже готовился ворваться на склад, как вдруг почувствовал, что человек на складе не один, их несколько, они вооружены и кто-то из них на ментальное воздействие не среагирует. «Вот искушение!» – подумал монах и тенью проскользнул в приоткрытую дверь, поняв, что эти люди начинают смещаться в угол здания. «Надо же, подземный ход», – не без удивления понял Сергий и решил уже скрытно последовать за беглецами, но потом одумался. Негоже оставлять одного отца Савватия, которому тяжелее, так как он вынужден вести человека под своим контролем, а не тащить в руках достаточно лёгкий прибор. А ведь при этом необходимо и отводить внимание охраны. Поэтому отец Сергий решил помочь напарнику, рассудив, что изобретатель важнее, чем его изобретение, и вернулся к основному корпусу. Из него уже выходил отец Савватий, ведущий ничего не соображающего Александра, как вдруг резко взвыла сирена в караульном помещении, а вокруг разлился яркий свет мощных прожекторов. Раздались топот бегущих бойцов и отрывистые команды. Сейчас всё решали мгновения. Отец Сергий, молча присоединившийся к отцу Савватию, выставил защиту. Обычные бойцы не должны были бы заметить их группу, но не дай Бог нарваться на кого-нибудь, не подверженного ментальному воздействию. В этом случае защита не помогла бы, а прямой бой на открытой местности мог иметь фатальные последствия – пришлось бы бросать Сашу и спасаться бегством. Но обстоятельства оказались на их стороне, и монахи достаточно спокойно добрались до одного из броневиков охраны и загрузили туда Александра. Отец Савватий сел за руль, а отец Сергий побежал открывать ворота и нейтрализовывать охрану на контрольно-пропускном пункте. Кроме того, предстояло ещё сломать привод ворот сразу после выезда, чтобы задержать возможную погоню, поскольку происходящее было далеко от идеального варианта. В спешке оба монаха не заметили, как на заднее сиденье проскользнула вёрткая лёгкая фигурка, сразу перебравшаяся в багажное отделение броневика, чтобы прикрыться там кучей сумок из-под амуниции, оставленных охраной… Зигфрида, успевшего задремать, из неги сна вырвал вой сирены. Он в ярости выскочил из комнаты, которую занял в основном корпусе, на бегу натягивая форму. В коридоре было темно, вокруг суетливо бегали бойцы, раздавались маловразумительные команды. Полковник мощной лапищей выхватил одного из пробегавших мимо бойцов: – Стоять! Кто такой, и что происходит, докладывай, живо! – Лейтенант Зеленцов, твщ пкник, кажется, проникновение! – Как это, кажется?! Капитана Тарасюка ко мне, живо! Блокировать все окна и наружные двери! Ты, лейтенант, бери вот этих бойцов – и по номерам с проверкой, при сопротивлении – захват, но старайтесь никого не убить и не покалечить! Полковник стремительно помчался в сторону комнаты, где четверо бойцов должны были охранять «Нимб». Наконец кто-то догадался включить освещение, и тогда стало окончательно ясно – случилось что-то экстраординарное. Единственное, что пока утешало, так это то, что люди полковника быстро сориентировались, уже успели блокировать все входы и выходы и начали проверять номера. Полковник влетел в комнату с «Нимбом», где капитан Тарасюк короткими ударами по щекам приводил в чувство охрану. Оглядев комнату, Зигфрид понял, что дело плохо – чемоданчика с прибором в комнате не было. Тут раздался топот, прибежал лейтенант Зеленцов.