Император, порывавшийся закричать, вздохнул, махнул рукой и пошёл обратно к стулу, на ходу мимолётно удивившись, что прошло уже столько времени, а никто так и не потревожил их уединение. – Я несколько отвлёк внимание Ваших слуг, государь, чтобы они нам не мешали, – спокойно произнёс Руслан, усаживаясь по-турецки рядом с царём на неожиданно возникший коврик. – Уж, простите, Ваше величество, я без церемоний. Поверьте, я понимаю, что Вы взволнованы и вряд ли сейчас испытываете по отношению ко мне добрые чувства. Я прошу у Вас прощения за то, что досадил Вам и заставил испытать неудобство, но у меня не было другого выхода – мне необходимо было прийти к Вам и побеседовать. На российском престоле должны быть правители, которые знают, что на самом деле происходило и происходит с миром, а не безвольные пешки, душевнобольные или подчиняющиеся собственной плоти женщины. – Я бы попросил вас, сударь, – мрачно глядя на необычного гостя, сказал Павел, – не позволять себе оскорбительных намёков в адрес моих предков. – Простите, Ваше величество, но я знаю, о чём говорю. Впрочем, прошу меня извинить, если Вас это обижает, у меня не было таких намерений. Мой визит сюда преследует всего лишь одну цель – открыть Вам правду, а уже дело Вашей совести, принять её или нет. Но почему-то я уверен, что Вы разберётесь, ведь Вы очень умный и верящий Богу человек. – Оставьте ваши нелепые похвалы и переходите к делу. Хочу я того или нет, мне всё одно придётся сейчас выслушать вас, не так ли? – Павел обречённо вздохнул. – Только берегитесь, ежели слова ваши окажутся пустыми! – Ну что ж, извольте. Сначала о себе. Как Вы уже поняли, я не перс. Я – один из хранителей русского духа, когда-то почти уничтоженного теми, чей Совет мы с Вами только что наблюдали. Как Вы и сами догадались, было это давно, около шестисот лет назад. Для Вас это срок и срок большой, а вот для них – так, пустяки. Но и для меня, к сожалению, тоже. Мне удалось присутствовать при этом разговоре, только сами говорившие об этом, хвала Всевышнему, не догадывались. Поверьте, Ваше величество, я не душевнобольной, ведь Вы это всё и сами видели, своими глазами. – Это ещё ни о чём не говорит, – перебил Павел, – вы, сударь, видимо, колдун или изрядный фокусник. Вот и заставили меня всё это увидеть. – Разумно, государь. Сознаюсь, можно было обойтись и без показа Вам этих забавных картинок, но тогда Вы бы меня слушать не стали. А так – мне удалось привлечь Ваше внимание. А вот в том, что увиденное Вами было не иллюзией, не фата-морганой и не каким-нибудь фокусом, Вы, Ваше величество, сумеете убедиться позднее, когда я представлю Вам неопровержимые доказательства. Дело в том, что из увиденного Вами вытекает вторая часть нашей беседы. Вы человек, безусловно, умный и из услышанных слов сумели сделать вывод, что миром правят вовсе не цари и короли, и даже не императоры, а всего лишь небольшая, ничтожная по численности, но, отнюдь, не по могуществу, кучка чрезвычайно таинственных особ. Как ни огорчительно вам это осознавать, Ваше величество. В правлении своём они опираются на британский королевский двор, чью родословную они пытаются вести от Иисуса Христа. А вы не знали, государь? Так оно и есть, корни у британской монархии действительно древние и уходят в иудейские колена, вот только вряд ли в этом роду был подлинный Иисус. На лицо Павла было страшно смотреть, казалось, ещё секунда – и он либо сорвётся в один из своих истеричных припадков, либо его хватит удар. – Я умоляю вас, Ваше величество, спокойно воспринимать мои слова. Всё, что я говорю, безусловно будет Вам подтверждено документами, древними манускриптами и современными бумагами, – отреагировал на состояние Павла Руслан. После долгого, пристального взгляда на императора, от которого тот стал более спокойным, мнимый купец продолжил: – Второй опорой этих мировых правителей являются банкиры-иудеи. Вы, конечно же, слышали фамилию Ротшильд? Очень мерзкая личность, не правда ли? Третья их опора – это Папский престол. Да, да, Ваше величество, к сожалению, церковь – это лишь средство управления народами. Это Вы тоже сможете понять из документов, которые я вам представлю. И последняя опора, якобы тайная, но та, о которой все знают, это – ордена. Тайные и явные. Как они были созданы, Вы слышали. А ведь Вы, Ваше величество, являетесь Магистром Мальтийского ордена госпитальеров, не так ли? Нет, нет, прошу Вас, не гневайтесь, я не пытаюсь утверждать, что Вы находитесь под чьим-либо управлением и выполняете чью-то волю, отнюдь. Для Вас это просто романтическая игра, как я понимаю. Красивая сказка, подкреплённая идеей о всеобщем счастье и братстве. Каждого ловят на своё – кого-то на власть и богатство, кого-то на титулы, кого-то на красивые слова. Они в этом деле мастера, Ваше величество. – А Бонапарт? – справившись со своим гневом, заинтересованно спросил император. – О… Наполеон – это не человек, это демон! Для него нет ни Бога, ни Дьявола. Он старается никому не подчиняться, думает, что играет свою игру. Он очень талантлив, но слишком самоуверен, а потому его сумеют обмануть. И тогда он погибнет, а вместе с ним и Европа. Но Вы, Ваше величество, лично Вы, ещё можете всё исправить. – Каким же образом? И почему я, всё-таки, должен вам верить? Может быть, это вы и есть Люцифер? – Павел встал со стула и начал нервно расхаживать по зале, бросая в сторону Руслана подозрительные взгляды. – Я, Ваше величество, и не надеялся, что Вы сразу мне поверите, несмотря на все мои попытки Вас убедить. Но, как я уже не раз Вам сказал, я подготовил множество письменных свидетельств. Многие из них уникальны и имеют возраст, сравнимый с возрастом вашей цивилизации. И те, кого Вы смогли увидеть с моей помощью, отдали бы приличную часть своего могущества, лишь бы эти документы никогда не появлялись, клянусь Вам. Изучив их, Вы сможете проверить, насколько я был честен с Вами. Они будут предоставлены в Ваше распоряжение сразу же после нашей беседы. Единственное, о чём я вынужден Вас просить, – это никому не открываться, даже своим близким соратникам, и хранить предельную осторожность. Я знаю Вас – получив в руки доказательства, Вы сразу начнёте действовать. Так вот, не наломайте сгоряча дров, иначе Вас убьют, – Руслан продолжал сидеть и наблюдать за мечущимся взад и вперёд императором. – Пусть попробуют! Кишка тонка! – выкрикнул Павел в воздух и потряс кулаком. Потом он остановился и, склонив голову набок, внимательно посмотрел на Руслана: – Что ещё вы можете мне поведать, сударь? Надеюсь, вы не пропадёте после того, как пришлёте мне бумаги? Если всё так, как вы описываете, то мне понадобятся помощники, а вы, судя по всему, обладаете весьма необычными возможностями. – Когда Вы ознакомитесь с содержимым документов, то поймёте, что необходимо совершить несколько неотложных дел. Перечислю. Вам надо будет помириться, более того, подружиться с Наполеоном и в союзе с ним начать войну с Британией, чтобы вышибить из-под тех, кто считает себя земными правителями, самую важную опору. Совместно с этим необходимо будет направить свои силы в Северную Америку, чтобы не дать сформировать там государство нового, масонского типа. Общих сил Франции и России на это хватит. Далее, Вам как главе Русской церкви надо будет заняться реформированием догматов христианской религии, особенно тех её постулатов, которые касаются Ветхого завета и статуса иудеев как богоизбранного народа, чтобы, наконец-то, Русская церковь стала Православной не на словах, а на деле. Далее. Необходимо разогнать все масонские ордена, действующие в Российской империи, а затем и в Европе, арестовать их лидеров, в том числе упразднить столь милый Вашему сердцу Мальтийский орден. Поверьте, Ваше величество, – умиротворяющим голосом сказал Руслан, увидев, что император опять готов впасть в ярость, – Вы сами этого захотите, когда узнаете, какую роль играют масоны в установлении нового мирового порядка. Вы давно не мальчик, и Вам придётся расстаться с игрушками, пусть и любимыми, ради блага России и всего мира. Ещё одно. Если хватит на то Ваших сил, то нужно будет арестовать всех банкиров-иудеев, а деятельность банков приостановить, перевести её в другое русло. В любом случае никогда более не берите займы у иностранных банкиров и не давайте им прав на выпуск денег в России, как бы Вас ни убеждали, что это полезно для государства. Выпуск денег всегда должен оставаться монополией государства. И вообще, если хотите, чтобы в России были мир и спокойствие, – не допускайте европейских иудеев к управлению государством и финансами. Только перейдя в Православную веру и делами доказав истинность своих намерений, они могут получить возможность касательства к этим вопросам. И ещё, это очень важно, но в передаваемых Вам документах об этом написано не будет, поэтому сообщу Вам это устно, – на этих словах императору показалось, что их будто накрыл невидимый полог, а время остановилось. – Где-то в персидских или в индийских, или в афганских горах хранится величайшая реликвия всех Арийских народов – Кладезь Силы. Он обладает несказанным могуществом, которое никто не в силах превозмочь, и сможет помочь нам победить всех врагов и открыть людям Истину. Только сам Кладезь Силы выберет Достойного, а наше дело – отыскать его или хотя бы взять под контроль ту землю, где он хранится. Может быть, не нам, так нашим потомкам он откроет свою Мощь. Поэтому будьте готовы вступить в войну за владение Индией и Персией. Это должна быть главная военная цель России, неважно, в Ваше ли правление или в будущее правление Ваших наследников она осуществится. Составьте по этому поводу тайное завещание и назначьте того, кто честно сумеет донести его до Ваших потомков. Я, разумеется, всегда буду рядом и буду Вам всемерно помогать, но на виду пока быть не смогу. Будем поддерживать тайную связь, – Руслан встал, и лицо его оказалось прямо напротив лица Павла. Двое мужчин долго смотрели друг другу в глаза, пока Павел не выдержал и не отвёл взгляд. – Не знаю, почему, – тихо сказал он, – но я верю каждому слову, что вы сказали. Надеюсь, это не колдовство. – Не сомневайтесь, государь. Если бы я хотел Вас околдовать, мне бы не пришлось перед Вами открываться, даже показываться Вам на глаза, – твёрдо успокоил Павла Руслан. – Тогда почему вы, при всём своём могуществе, не справитесь с супостатами сам, ведь это вам по силам? – с надеждой спросил император. – К сожалению, нет, не по силам, Павел Петрович, – грустно покачал головой Руслан. – Моя надежда в том, что достойные и праведные люди, такие, как вы, захотят мне, а главное, себе, помочь. – Тогда почему Господь это терпит? Ведь это же всё происки лукавого? – Павел опять несколько раз перекрестился. – «Бог не меняет ничего с людьми до того, пока люди не изменятся сами». Это Коран. И ещё: «Отныне каждый сам, с усилием, должен войти в царствие небесное». А это Иссу. Мы все – дети Божьи, и Он, как любой отец, позволяет своим детям самим выяснить, кто прав. Надеюсь, что правыми окажемся мы… – и на этих словах Руслан медленно растаял в воздухе… На следующий день император Павел Первый получил несколько опечатанных сундуков с документами, доставленных на редких для Петербурга верблюдах, управляемых молчаливыми, чёрными, как смоль, погонщиками-абиссинцами. 11 марта 1801 года император Павел Первый был убит заговорщиками в своей спальне в Михайловском замке. Среди заговорщиков был Великий Поместный Мастер масонского ордена в России, а сам заговор был организован британским послом. Посланное Павлом на завоевание Индии Войско Донское во главе с атаманом Платовым было возвращено назад указом Александра Первого, нового императора Российской империи. Он же позволил начать печатание и распространение в России Ветхого завета и установил прочные отношения с банкирской семьёй Ротшильдов… Глава 43. Уйдём в монастырь Сказка кончилась, так и не успев толком начаться. Сергей сидел на неубранной постели и наблюдал за действиями Люды, которая интенсивно вела поиск в интернете, в каких-то специальных, закрытых порталах, куда можно войти только после введения соответствующего пароля. Помочь ей он ничем не мог, поэтому просто сидел и смотрел. Бессонная ночь и бурный день, гудение компьютера, кровать под боком – всё это постоянно уводило Сергея в область сна, куда он регулярно проваливался и откуда, вздрагивая, вырывался, пытаясь делать вид, что не спит, поскольку ему было стыдно перед Людой. Наконец, Люда отвлеклась от монитора, посмотрела на Сергея и сказала: – Знаешь что, милый, ложись-ка ты поспи, всё равно толку от тебя сейчас нет, а вечером мы должны быть в форме. – А ты? – А у меня второе дыхание открылось – я никому смерть дяди Жени прощать не собираюсь, – жёстко ответила она, устремив ненавидящий взгляд за окно, в сторону предполагаемых убийц. – Ладно, я, наверное, действительно посплю. Но ты буди меня, если что. Кстати, не забывай включать телефон, – ребята, как и было условлено с Русланом, в последние пять минут каждого часа включали телефон, но пока никто не звонил. – Не забуду. Спи, любимый, – она нежно провела ладонью по Серёжиной небритой щеке, и он сразу же провалился в сон… … Сергей шёл по тёмному коридору, освещаемому только слабым мерцанием одиноких лампадок, подвешенных к стене. В конце коридора была дверь (он знал это точно), ведущая к открытию главной тайны, но он никак не мог до неё дойти – ноги вязли в полу, будто он шёл навстречу бурлящему потоку воды. Несмотря на все усилия, Сергей никак не мог сдвинуться с места, и им уже овладело безмерное отчаяние. Тут он вспомнил про Люду, и, вдруг, прямо над ним ярко вспыхнул золотой свет. Он сразу же оказался в небольшой комнате, стены которой были исписаны неведомыми письменами и непонятными знаками. В комнате находились двое мужчин, но лиц их Сергей разглядеть не мог, они были закрыты. Судя по одежде, один из них был священником – он был в чёрном облачении (так, по крайней мере, Сергей представлял себе священников), а второй военным, кажется большой шишкой, но насколько большой, Сергей не смог бы сказать – разобрать было трудно. Человек в чёрном, обращаясь к военному, говорил жёстким, внушающим ужас голосом: – Ты должен это сделать… Должен… Будь покорен… Да будет воля моя над твоей… – в ответ на эти слова военный всё ниже склонял голову, а потом и вовсе упал на колени. Священник тихо рассмеялся, взял в руки некий предмет, внешне похожий на сплетенный из прутьев обруч с иглами, и уже хотел надеть его военному на голову, но неожиданно остановился и медленно, абсолютно спокойно, обернулся в ту сторону, где находился Сергей. Сначала он внимательно, очень сосредоточенным взглядом изучал это место, но, судя по всему, Сергея не видел. Через минуту пристального изучения ноздри у него раздулись, а лицо приобрело хищное выражение: – Ассаяла, логурк! – прокричал мужчина и вскинул руку по направлению к Сергею. Тот почувствовал, как его тело, начиная с ног, начинает распадаться на кусочки и быстро утекать в пол, как песок в песочных часах. В необоримом ужасе он отчаянно закричал… и проснулся. – Что с тобой, милый? – Люда встревоженно склонилась над ним. Серёжа, все ещё во власти первобытного животного страха, весь в холодном поту, пересохшим ртом еле выдавил: – Сон, кошмары… Блин, какая хрень нездоровая мне приснилась… – Так, давай вставай, я тебе кофе сейчас принесу, – Люда растормошила Сергея и пошла на кухню. Он встал, медленно, плохо соображая, всё ещё во власти сна, подошёл к экрану компьютера и остолбенел – на него с монитора смотрел мужчина в чёрном из сна. Правда, сейчас его лицо имело вполне приветливое, доброжелательное выражение, а глаза излучали искреннюю заботу и готовность помочь. – Епископ Евпатий, настоятель монастыря Преображения Господня, один из высших иерархов РПЦ, – Сергей справился со своим страхом и внимательно прочитал текст короткой статьи о епископе. В ней говорилось о нескольких случаях чудесного исцеления прихожан в стенах монастыря, а также об огромном труде епископа на ниве благотворительности и помощи нуждающимся, в том числе, нескольким детским домам. Сергей встряхнул головой – слишком уж сильно не вязались между собой образы из сна и из реальной жизни. Кроме того, он никогда раньше не видел епископа, поскольку церковной жизнью не интересовался, поэтому решил спросить у Люды, что бы это могло значить и зачем она изучает приснившегося ему священника. Люда выслушала Сергея очень внимательно, особенно заинтересовали её слова, сказанные епископом. Странно, но сон, несмотря на то, что прошло уже какое-то время, не утратил в памяти Сергея ни одной детали – Сергей как будто и сейчас находился в той самой комнате и так же ясно видел двух мужчин. И слова епископа на непонятном языке абсолютно легко воспроизводились: «Ассаяла, логурк!» Кроме того, Сергей понял, что в последний момент увидел и лицо военного, стоявшего на коленях. Оно было полно муки, но на Сергея его обладатель смотрел со скрытой надеждой и даже, кажется, с мольбой. – Видишь ли, милый, твоё видение имеет под собой почву, – объяснила Люда. – Вы, я имею в виду мужчины, редко спонтанно проявляете присущие человеку возможности работать с полями, обычно вам для этого нужно специально учиться. А вот женщинам это удаётся гораздо легче, особенно тогда, когда на помощь приходит сила любви. Если говорить откровенно, то более всего нам помогают чувствовать поля и влиять на них хорошие оргазмы. Ну, ты сам видел, когда телевизор на кухне сгорел… Да и полёты мои… – Люда смущённо взглянула на Сергея. – Таково наше свойство, Богом данная черта, если хочешь. Ведь женщина всегда отвечала за безопасность своих детей, семьи, а мужчины были в походах, добывали пищу, воевали. Как без умения влиять на энергию можно обеспечить материнскую опеку детям и духовное сопровождение мужчинам? Потому и интуиция у нас гораздо лучше развита, в том числе и та, которая не связана с уже накопленным жизненным опытом. А вам нужно учиться, проходить различные практики, медитации, то есть тренироваться. Натренированный на работу с тонкими полями мужчина может гораздо больше, чем женщина, недаром все серьёзные маги, волхвы, церковные иерархи – мужчины… Но таких, подготовленных, обученных мужчин сейчас мало. Однако есть и исключения. Дело в том, что если даже абсолютно не подготовленный к подобным воздействиям мужчина недавно занимался любовью, я подчёркиваю – любовью, а не просто имел секс с такой, как я, женщиной, то ему от неё может передаться часть способностей, пусть и временно. И чем чаще происходят такие встречи, с настоящей страстью, чтобы поля двух людей легко объединялись, тем легче и глубже развивается у мужчины такое умение. С точки зрения эзотерики и магии, так можно и целенаправленно вывести мужика на более высокий уровень, главное, чтобы женщина правильная была. Но можно и опустить до уровня послушного раба, если женщина стерва и шарлатан, – Люда остановилась, нежно поцеловав Сергея. – Люда, а мой сеанс с «Нимбом» мог повлиять на моё состояние? Мне какие-то картинки виделись, будто я – воин, воевода, зовут меня Святогор, командую целым отрядом жрецов-воинов, дело происходит во времена крещения Руси и нам нужно уйти, не сражаясь… – Сергей смущённо замолчал. – Об этом тебе лучше поговорить с Русланом, мне кажется, он много знает на эту тему, – покачала головой Люда. – Давай лучше вернёмся к твоему теперешнему видению. Понимаешь, Серёженька, я пыталась выяснить, какое отношение имеет ко всему происходящему монастырь и монахи из него, и наткнулась на несколько любопытных фактов. Во-первых, это очень древний монастырь, один из первых в Москве. Но есть данные археологов, что на этом месте и раньше были постройки, возраст которых меняется по слоям, и самый древний, хотя и неуверенно как-то, обозначается чуть ли не в десять-одиннадцать тысяч лет. Так что к храмовой магии это место привычно. Но эта гипотеза, хоть и подтверждается данными различных изотопных анализов, как-то не приветствуется официальной наукой. В лучшем случае говорят просто о природных образованиях. Во-вторых, личность самого настоятеля. В наших файлах, я имею в виду спецслужбы, нет подтверждённых сведений о прошлом епископа, как будто он сразу появился в этом мире тридцатилетним мужчиной. Точнее, так: есть обозначенные место и дата рождения, но находятся они в районе, затопленном во время строительства водохранилища. Где учился и работал до этого, неизвестно. Но в тридцать лет пришёл послушником в монастырь на Украине, тогда ещё бывшей в составе СССР, всего за восемь лет стал епископом, после чего его перевели в Москву, где он и обосновался в этом монастыре в качестве настоятеля. При нём монастырь стал одним из самых богатых и самых влиятельных в России, но выше подняться епископ никогда не стремился, да и публичности всегда избегал, хотя легко мог стать Патриархом после смерти Алексия. Данных по нему во всех файлах – кот наплакал, в последний раз он упоминался в шестом году – вот эта статья в нете. По сравнению с другими церковными иерархами, очень мало данных, почти призрак. И вот теперь такой прокол с захватом Саши… И твой сон… Странно всё это. А ты не знаешь, кто был военный? – Нет, не имею понятия. – А звание? – Да я в них плохо разбираюсь. Кажется, две очень большие звезды на погонах в ряд. – Генерал-лейтенант. Я сейчас выведу фотографии всех доступных генерал-лейтенантов из наших файлов, а ты попробуешь их опознать. Уже на четвертой попытке Сергей уверенно ткнул пальцем в экран: – Он! – Майоров… Ну вот, кажется, часть мозаики и сложилась… Нам нужно в монастырь. – Людочка, а может быть, поживём ещё мирской жизнью? – Сергей шуткой попытался разрядить серьёзность ситуации. – Я ещё не готов отрешиться от всего земного. – Одевайся уже, кавээнщик… К монастырю подъехали в тот момент, когда с вечерней службы из него выходили прихожане. Людей было очень много, видимо, утренние новости о нападении на монастырь привлекли дополнительное количество любопытных. «Пиар – он и в Африке пиар!» – подумал Сергей. Они с Людой постарались как можно незаметнее проскользнуть на территорию монастыря и аккуратно сместились в сторону от главного храма, к двухэтажным постройкам. Никто из встретившихся по дороге их не останавливал и не спрашивал, куда они идут. Наконец, им попался узкий промежуток между двумя домами, похоже, административным и хозяйственным зданиями. Они проскользнули в него и укрылись за стоявшими здесь деревянными коробами, похожими на упаковки от больших грузов. – Серёжа, не знаю почему, но мне сейчас захотелось рассказать тебе, как спаслась ветвь нашей семьи во время революции семнадцатого, – Люда с каким-то трепетным волнением взглянула в глаза Сергея. – Конечно, расскажи. Я и сам хотел спросить, да как-то неудобно было. – Так вот. Ты, наверное, знаешь, что род наш был очень богат, а конкретно наша ветвь относилась к семье, где соединились два рода, – Юсуповых и Голицыных. Мой прадедушка не занимал какой-то видной должности, но служил государству – был военным. И когда случилась революция, он принял решение никуда не бежать, остаться в России, ибо предки его никогда не бежали и всегда честно выполняли свой долг. Через какое-то время, как того и следовало ожидать, в дом пришли бойцы из ЧК, во главе с революционным матросом Полубатько. А тот матрос давно подбивал клинья к тогдашней служанке нашей семьи, Анне. И небезуспешно, надо отдать ему должное. Ну вот, – Люда начала волноваться, будто только вчера сама всё это пережила. – Он решил освободить её от гнёта и расправиться с господами. Но предки мои были очень человечные и к слугам своим относились, как к членам семьи, как к родным. И когда Анюта поняла, зачем явился её суженый с группой товарищей, то отвела его в сторонку и сказала: – «Если хотите расстрелять эту семью, то придётся убить и меня!» Видимо, сказать это она смогла настолько убедительно, что товарищ Полубатько поверил и скомандовал отступление, объяснив товарищам, что ошибочка вышла. Так наша семья и спаслась. Правда, потом пришлось, всё-таки, и скрываться, и нигде не говорить о своих княжеских корнях, но такой вот любопытный факт имел место быть. Не знаю, зачем я захотела рассказать это тебе именно сейчас… – Наверное, так было надо, – услышанное потрясло Сергея, раньше он слышал совсем другие истории о тех временах, в которых человеческому благородству места не было. – Что будем делать дальше? – спросил он прижимавшуюся к нему Люду, которая не забывала внимательно наблюдать за происходящим на монастырском дворе. – В идеале надо бы проникнуть туда, где находится кабинет епископа, и попробовать покопаться в его компьютере и документах, – Люда ответила так беззаботно, будто проникать в чужие кабинеты было её каждодневной обязанностью. – А сигнализации тут нет? – Насколько я поняла из того, что успел сказать Саша, тут никаких систем охраны и охранников нет. – Однако ведь за ними-то кто-то шёл из монастыря? – Похоже, что за ними следили чисто дедовскими методами. Мы постараемся быть аккуратными. Как ты думаешь, вон та дверь может вести к кабинету епископа? – Может. И вон те две тоже. – Давай попробуем войти в какую-нибудь из них. Если что, скажем, что мы по поводу венчания, – Люда была полна решимости. – Давай, – согласился Сергей, хотя ему было не по себе – у него было стойкое впечатление, что во сне епископ его увидел и запомнил. Они пошли в сторону двери. Никого по дороге не попалось, дверь была открыта, и они спокойно вошли внутрь. За дверью увидели лестницу, ведущую наверх, по ней и поднялись. На втором этаже оказался коридор с тремя дверями, но все они были закрыты. Люда по очереди подходила к каждой двери, накладывала на неё ладони, стояла минуту и, разочарованно качнув головой, отходила. После подобного осмотра третьей двери она сказала: