– Господин Майоров, вы не совсем правильно нас поняли, – мягко заметил Эпштейн. – Нет никакой необходимости полностью сворачивать проект и прекращать над ним работу. Нужно сделать так, чтобы на определённом этапе каждый из них, вдруг, расхотел над этим работать в данный момент. А когда пройдёт время, мы всё реанимируем. Поверьте, дело очень перспективное, если всё получится, то вы лично сможете выйти на качественно новый уровень. Генерал задумался. Заманчиво, чёрт побери, заманчиво… Последние несколько операций, которые генерал помог провернуть олигархам, были связаны с выкупом у государства национализированных компаний, и генерал сумел на этом неплохо заработать. Но это были всего лишь деньги, в которых Майоров не особенно и нуждался. На самом деле ему было нужно раскрыть себя до конца, выйти на вершину своей карьеры, устроить, так сказать, показательное шоу с названием «Вы меня не знаете, вы меня ещё узнаете» с ним самим в главной роли. С другой стороны, до смерти надоело прислуживать этим «насосам», чтоб их… В другие времена он бы не на самолётике с ними катался и не коньяк их пил, а долго, с большим удовольствием, пинал бы их ногами в своём кабинете, а потом оформил бы им лет по сто на каждого в каком-нибудь милом курортном местечке на берегу Баренцева моря с обслугой из особо садистских мордоворотов, воспитанных в недрах родной системы. Но всё поменялось, спасибо подлецам из ЦК, чтоб их в аду черти особенно тщательно жарили. Так что теперь приходится поступать согласно поговорке: «С волками жить, по-волчьи выть»… – А гарантии? – Гарантии на то, что всё у нас получится? Так это в большей степени от вас зависит, дражайший Константин Константинович. Или вам нужны гарантии на то, что мы вас не обманем в конце? Помилосердствуйте, генерал, мы ведь не первый день друг друга знаем, в одной упряжке много чего вытянули. В таких делах нужно быть честным, если хочешь долго и плодотворно топтать эту землю. Да и вы ведь тоже не лыком шиты. Так что давайте, освещайте, что вам удалось узнать и какие имеете планы по осуществлению нашей задумки, – Каганович, как всегда, был предельно конкретен. – Вашей задумки, – откликнулся генерал. – Хорошо, сейчас посмотрите видеоматериалы с прошедшего заседания, а я пока подумаю, какими средствами можно всё это осуществить. Тут ведь к каждому свой подход понадобится. И на экран пошла трансляция заседания в Томилино. Снято было не ах, в основном общий план да некоторые фигуры, но слышно было достаточно чётко. Просмотрев запись, Каганович и Эпштейн напряжённо помолчали, а потом оба сразу заговорили: – Нет, я не верю в этот «Нимб»!… – Это что же такое, насчёт налогов и кредитов?… Потом посмотрели друг на друга. Владимир выдавил: – Миша, этот проект нужно срочно свернуть, иначе нам всем п…ц! – Ты про налоги? – Ну не про эти же, как их, транспортные модули, – Эпштейн даже не играл ни капельки, был самим собой. – Ты же понимаешь, это же будет полная жопа, крах всего! Если они решатся это осуществить, с налогами и банками, то наши друзья «оттуда», – он энергично мотнул головой в непонятно какую сторону, – нам всем кирдык устроят, не разбираясь, кто есть кто. Вплоть до ядерного удара… – Ну, я бы не был столь категоричен; ты же знаешь, умный человек – а мы с тобой умные люди – всегда найдёт свою выгоду даже в аду. Впрочем, ты прав, оказаться отрезанным от налоговых потоков не хочется, да и банки с биржами жалко, это всё-таки деньги и власть. Но ты прав, штучка-то заразная может получиться, если её у нас запустить, то можно и мировую эпидемию вызвать. Тут есть, над чем подумать… Можно ведь и в свою сторону всё развернуть, перехватить, так сказать, инициативу. Можно нашим друзьям большую свинью подложить, если, конечно, всё грамотно и аккуратно сделать, – Каганович уже начал в уме просчитывать варианты. – А этот Руслан, хоть и не из наших, а очень умён… – Ладно, Миша, ты подумай, только недолго. Сам слышал, этот вася, наш спаситель отечества, уже всё под свою лапу пристроил. А то ведь придётся тут второй Даллас устраивать, а это не наши методы. – Да брось, Володя, такие вещи быстро не делаются, это тебе «не ешака купить». На государственном уровне лет десять потребуется, не меньше, мы ведь не Монако. Да и финансы нужны приличные, так что без нас всё одно не обойдутся. Меня больше этот «Нимб» взволновал, уж очень опасный, на мой взгляд. Вот где мы можем очень серьёзно пострадать. Ведь если каждому дать им воспользоваться, тогда ни лекарств, ни водки, ни наркотиков – ничего людишкам уже не надо будет, а вдобавок все станут умные да красивые, как боги на Олимпе. Слушай, а почему мы об этих двух идеях раньше не слышали, ведь со всеми остальными мы уже были знакомы? – оба олигарха повернули свой взор на генерала, который, похоже, их разговор не слышал, напряжённо обдумывая схемы воздействия на «проектантов». – Видимо, это Колышев подсуетился, его почерк, – Майоров ответил так, как будто и не выпадал из разговора. – Он, наверное, сразу эти идеи засекретил от всех и сам их разрабатывал, а в последний момент выдал, как чёртиков из табакерки. Да, точно, его почерк, он ещё с училища такие штуки любил – козыря в рукаве до последнего момента держать. И сейчас, небось, перед президентом зарисовался – смотрите, мол, вот я какой, куда вы без меня. Рейтинг себе повышает, сволочь! Ладно, господа, не переживайте, через день доложусь, как дальше жить будем. А по поводу этого «Нимба» не беспокойтесь, у нас похожие разработки уже всплывали, да только там масса побочных эффектов и очень сильная избирательность – не на каждого человека это действует. – Ну что ж, генерал, пока мы вам поверим, что нам ещё остаётся. Да только хотелось бы подробнее всё выяснить об этих таинственных разработках, – Каганович, чуть наклонив голову, дружелюбно смотрел на генерала, однако тон его был холоден. – Да уж, хе-хе-хе, постарайтесь, Константин Константинович! Жора, передай командиру – идём на посадку, – позвал стюарда Эпштейн. – И сделай мне ещё один такой же микс. Глава 8. Бог в помощь! – Да, я ещё раз повторяю, мне нужен садовник и повар в мясной цех. Да, повар заболел то ли свинкой, то ли ещё какой-то заразой; врачи говорят, что тяжелая форма, на несколько недель, по-видимому, плюс вообще возможен карантин. Да, и садовник, мерзавец, запил, уже два дня не просыхает, а сегодня так вообще труп. Как так не может быть? Я что, по-вашему, вру? Послушайте, да мне всё равно, какую проверку он проходил и какой он положительный, он сейчас, как бревно в хозблоке лежит, а не дай Бог управделами его увидит? Слушайте, у меня здесь не санаторий завода «Красный гинеколог», а объект аппарата Самого! Я, что ли. лужайки стричь буду? Нет, вы мне их сосватали, вы и решайте, причём быстро, а то к вечеру будет рапорт на столе у Семёновича! – и Василий Иванович, управляющий объектом «Томилино», в сердцах шмякнул трубку о телефон. «Вот ведь козлы, понасовали тут своих…Проверенные, надёжные… Мало того, что косорукие, так ещё и алкаши… А этот, повар… Да у него рожа, как будто он до этого мясо резал прямо на людях… И ведь работали раньше нормальные люди, так нет – формы допуска нет, Президент, понимаешь…». Василия Ивановича можно было понять. В связи с курсом на сокращение расходов аппарата запасных работников не было, а отобранные им когда-то с особой тщательностью кадры не захотели оставаться на сокращённых зарплатах и были быстро приглашены на работу в «Газпром» – там денег не жалели. А ведь какой у него был повар, какой шашлык делал, а фуа-гру… Любой французский шеф застрелился бы от зависти. А садовник? Виртуоз был, а не садовник. Эх, да что говорить… Минут через сорок горестных размышлений о несправедливости мироздания раздался звонок. – Да. Да, я. Что, уже нашли? Быстро. Эти-то хоть нормальные? От патриарха? Монахи? Сам лично посоветовал? Ничего себе! Ну, его святейшеству передайте мою личную большую благодарность. А они, монахи эти, надеюсь, не в рясах будут работать? А… патриарх лично благословил? Ну что ж, тогда присылайте, – и управляющий облегчённо вздохнул. Эти пить не должны… Прибывшие через два часа монахи оказались одетыми во вполне приличную, но скромную мирскую одежду. Оба с аккуратными бородами, только один с длинным хвостом из волос, а другой абсолютно лысый. Оба спокойные, с уверенными лицами, среднего роста, чем-то похожие друг на друга. В их присутствии Василий Иванович вдруг почувствовал уверенность и лёгкость на душе, как будто кто-то раз и навсегда взялся решать все его проблемы со стопроцентной гарантией успеха. – Э… простите, а как мне к вам обращаться? – несколько неуверенно спросил он у новых работников. – Его святейшество, дабы никого не смущать и не вводить во искушение, благословил нас называться мирскими именами – Савва и Сергей. – А… ну вот и славно. Пойдёмте, покажу наше хозяйство и объёмы работ. Через два часа Василий Иванович решил проверить, насколько хороши люди от патриарха. Савва как раз закончил стричь газоны и подстригал кустарники, придавая им красивую форму, а Сергей что-то готовил на кухне. Ножи в его руках взлетали и опускались, мясо резалось как будто само по себе и тут же прыгало на противень. Казалось, что на кухне работает жонглёр из цирка, настолько красивыми были движения повара. А какой аромат… Слюна во рту Василия Ивановича стала выделяться с чудовищной скоростью, так что он чуть не захлебнулся. – Да, недаром говорят, что аппарату Президента до патриарших служб говном по речке сто вёрст плыть. Профи! – с завистью вздохнул Василий Иванович. Вечером этого утомительного и суматошного дня отряд спасения в лице отца Савватия и отца Сергия встретились в комнате, которую им указал управляющий: – Выйдем, подышим воздухом? – Подышим. Монахи неспешно пошли по ухоженным дорожкам. – Ну, что, отец, скажешь? – Видимо, скажу то же, что и ты. Объект нашпигован людьми из контор. У меня на кухне их трое, причем два из одной, а один из другой. С официантами, правда, ещё не разобрался, кто откуда. – Да и горничные, и остальная обслуга, похоже, оттуда же. А вот охрана так себе, расслабленная. – Ну, даст Бог, сдюжим. Ты уже разобрался, кто где? – Нет ещё, занят был. Сегодня ночью залезу в компьютер на стойке регистрации. – С Богом. Я выставлю защиту. – Благослови нас, Господь! Как можно уже догадаться, монахи эти являлись не совсем обычными служителями Господа. Это были особенные монахи, так сказать, спецназ Церкви, управлял которым епископ Евпатий. Притом прошлое у них было весьма неоднозначным. Отец Савватий когда-то был членом элитного отряда ГРУ и в церковь пришёл после того, как чуть не сдвинулся умом, приняв участие в расстреле целого горного селения, вместе с детьми и немощными стариками. А отец Сергий имел ещё более мутное прошлое. Четыре года он состоял членом (разумеется, без членского билета) одной из Вологодских ОПГ (организованной преступной группы). Бригада их считалась «отмороженными беспредельщиками» даже в насквозь бандитской среде, их не любили и не уважали, но все опасались. Казалось, никто не найдёт на них управы, но один раз и они доигрались. В один не очень солнечный и явно не добрый день их старший, видимо утратив последние остатки человечности и элементарного здравого смысла, решил наехать на церковь, чтобы, как он выразился, «немного пощипать попов, а то жируют, гады, на своём боге». Бригадир был законченным наркоманом, ему уже было всё равно, кого прикручивать – очень нужны были деньги на дурь. Свой промысел они решили начать с одной из многочисленных подмосковных церквей, попробовать, так сказать, в полевых условиях, чтобы затем перенести свою деятельность на столицу. Приехали к церкви утром, дождались окончания службы, чтобы разошлись немногие в тот день прихожане, вошли в храм, скрутили средних лет попа и несколько раз стукнули его головой о стену, чтобы он стал посговорчивее. Священник, несмотря на лёгкую дезориентацию в пространстве, придушенным голосом сумел, тем не менее, прохрипеть, что сборы у его прихода маленькие и что требуемых денег у них отродясь не водилось. Тогда бригадир потребовал отдать золотые чаши и ценные иконы или, в качестве альтернативы, предложил притащить в церковь попадью, как он выразился, «на исповедь». Священник, трясясь от бессилия (бандитам показалось, что от страха), пообещал, что к вечеру сумеет найти нужную сумму. Бригадир, довольный достигнутым эффектом, велел попа отпустить и назвал время, в котором он готов получить искомое. Заодно предупредил помятого священника о том, чтобы не дурил, забыл про ментов и, вообще, выкинул из головы всякие глупости, а то, не дай Бог, что-нибудь может случиться с попадьёй и попятами. И они уехали, чтобы вечером вернуться. Однако в храме их встретил не давешний поп, а высокий, крепкий, с очень жёстким выражением лица и сверкающими глазами мужик в чёрном одеянии монаха. Он безумно походил на того Великого Инквизитора, которого обычно рисует воображение. Неизвестно, знал ли историю старший бригады и было ли у него воображение, но угрозы он явно не почувствовал. Наоборот, нагло скалясь, в привычной для себя наезжающей манере потребовал объяснить, куда подевался тот, дневной, поп и что за игры затеяли проклятые святоши. В ответ монах, ничего не сказав по существу, развёл длинные жилистые руки в стороны и начал громко произносить, видимо, молитву, но на каком-то незнакомом языке. «Что за хрень?» – только и успел нервно прокаркать старший, но тут же с диким криком схватился руками за голову и стал медленно оседать на пол. Та же судьба настигла почти всех остальных, и только Сергий (тогда его звали по-другому, да только после пострижения в монахи имя поменялось и забылось) и ещё один бандит, по кличке Муха, выпали из реальности и застыли в полубессознательном состоянии. Кончилось всё внезапно. Сергий очнулся и обнаружил себя стоящим на коленях и рыдающим в три ручья, а рядом, с дикими стонами, захлёбываясь идущей изо рта обильной пеной, бился головой об пол его бывший подельник Муха. Остальные бандиты валялись на церковном полу бездыханные, с искажёнными предсмертным ужасом лицами. Монах подошёл к Сергию, приподнял его лицо за подбородок и, заглянув в глаза, проговорил: – В тебе сильна искра Божья, человече. Славь Всевышнего. Ты прощён. – А что с остальными? – нашёл в себе силы спросить Сергий. – Они уже совсем перестали быть людьми и легко оставили этот мир. Я буду молиться за упокой их душ, – равнодушно ответил инквизитор. – А что с Мухой? – спросил Сергий, кивая на разбившего в кровь лицо бандита, продолжавшего неистово биться головой об пол. Священник подошёл к Мухе, исхитрился ухватить его голову за уши и приподнял к себе лицом. Взгляд залитых кровью глаз был абсолютно бессмысленным, изо рта продолжала идти пена. – Разум покинул его. Теперь ему место в доме скорби, – монах брезгливо отпустил уши потерявшего разум бандита, который тут же продолжил разбивать себе лоб. – А мне что теперь делать? – Сергия душил страх, он не мог даже глаз поднять на опасного монаха. – Лучше всего посвятить себя служению Богу, раз он сам указал тебе на это. Но решить ты должен сам, никто неволить тебя не будет. Сейчас можешь уйти, решишься – найдёшь меня в храме Преображения Господня, я там настоятель. Через два дня бывший бандит пришёл в храм… Умения отца Савватия и отца Сергия не ограничивались навыками обычных людей, пусть даже и монахов. Отец Евпатий научил их многому, о чём открыто говорить не стоило. Они могли заставить людей думать то, что им было нужно, умели отводить глаза, могли остановить работу всей электроники в радиусе десяти метров, стать абсолютно незаметными, обладали поистине нечеловеческими силой и скоростью. В общем, ни один обычный человек не мог им ничего противопоставить. Но все эти умения они обретали только в исключительных случаях, временно, и лишь после наложения рук и благословения отца Евпатия. Несколько раз им приходилось выполнять разные сложные поручения настоятеля, и им всегда всё удавалось. Вот и сейчас наши монахи были готовы пожертвовать собой за богоугодное дело. А в том, что все дела, поручаемые им отцом Евпатием, угодны Господу, у них не было никаких сомнений. Глава 9. Модернизация как смысл жизни Рабочая группа, с которой должен был работать Сергей, была разношёрстной, но состояла из специалистов высокого уровня, как ему было сказано на первой же встрече. В группу входили: математик, которому предстояло построить математическую модель реализации проекта с использованием уравнений межотраслевого баланса; замминистра транспорта, бывший великолепным логистиком; профессор-энергетик из комитета по развитию альтернативных энергий и, наконец, очень уверенный в себе экономист. Последний был самым молодым из группы (не считая Сергея и Люды) – из той новой плеяды деятелей экономики, которые получали своё образование в самых именитых учебных заведениях мира. Началась работа, конечно, со скрипом, поскольку восприятию новых идей людям всегда мешает некая инертность мышления, а тут ещё вмешался и корпоративный фактор – ведь Сергей не был ни транспортником, ни экономистом, ни энергетиком. Лояльнее всех к нему отнёсся математик – с сочувствием и пониманием. Энергетик, принявший поначалу предложение Сергея в штыки, по мере знакомства с содержанием всё больше проникался им. Даром что профессор, а даже на стуле стал подпрыгивать, когда Серёжа показал данные по энергетическому потенциалу синтезированного его лабораторией вещества. Транспортник всё время задавал какие-то специальные вопросы из области логистики, на которые у Сергея, как правило, ответа не находилось, а вундеркинд-экономист сразу углубился в расчёты, связанные с затратами на обустройство хотя бы одного километра «модульного метро», как договорились между собой называть Серёжин проект члены группы. При подсчётах он делал такое выражение лица и строил такие гримасы, что казалось, будто деньги на реализацию идеи возьмут лично у него, к тому же при этом ему придётся разорить всех своих родственников. – Очень любопытно, очень, – вскрикивал профессор возбуждённо, глаза его сверкали, а руки так оживлённо жестикулировали, как будто он был глухонемым итальянцем. Он то вставал с кресла, то садился в него, совершая короткие пробежки по комнате, при этом постоянно поглощая в больших количествах кофе, который Людочка еле успевала ему подавать. – Так вы действительно уверены, что это ваше диазо-как-там-его устойчиво в таком промежутке температур? А влажность, что с влажностью? – Видите ли, Виталий Кондратьевич, предполагается использовать нанослой нашего вещества, покрытого нанослоем сверхпрочного прозрачного полимера, который образует защитный слой, но при этом не мешает. Мы уже проводили испытания. Единственная сложность здесь в том, что этот полимер в России не делают, его только начинают выпускать в промышленных масштабах японцы и немцы. – А! – многозначительно поднял палец экономист Игорь Исаакович. – А цена на него известна? – Мне – не известна, – ответил Сергей. – Но, по идее, она не должна быть намного выше, чем на обычные лаки. Я дам вам точное название, а вы уже можете выяснить на БАСФе цену. – Простите, мне интересно, а как у нас теперь обстоит дело с нанотехнологиями, в смысле применительно к нашему частному случаю? Не придётся ли нам обращаться к тем же немцам для изготовления этих панелей? – спросил математик, намекая на бесславный конец широко разрекламированной корпорации. – Я думаю, что нет. Как бы то ни было, но наши разработки достигли достаточно высокого уровня. В Санкт-Петербурге есть производство, которое имеет достаточные возможности. Впрочем, я не уверен относительно настолько больших производственных мощностей, но, наверное, их можно будет увеличить, – вмешался профессор. – Скажите, Сергей, а вы, случайно, не из фильма ли Спилберга почерпнули свою замечательную идею? – с ехидцей в голосе задал вопрос транспортник. – Вы имеете в виду «Особое мнение»? Знаете, я был восхищен, когда посмотрел его. Но! Я эту идею ношу в голове достаточно давно, так что Спилберг снял свой фильм после меня. Да я думаю, что не столь оригинальна сама идея, сколько то энергетическое обеспечение, которое я предлагаю. Кстати, вчера я разговаривал ещё с одним изобретателем, который находится в этом же здании, так он мне подсказал, что эти модули можно сделать и для перевозки грузов и универсально их применять, если все транспортные средства приспособить под них – большие автомобили, поезда, самолёты, корабли. Вы только представьте: загрузили, скажем, партию телевизоров в такой модуль, и он самостоятельно доехал до порта и так же самостоятельно погрузился на корабль, который следует в нужную сторону. По прибытии в порт назначения модуль так же самостоятельно выгружается из корабля, проезжает до грузовой железнодорожной станции, сам загружается в вагон, по железной дороге едет до нужного города, там выгружается, попадает в большой автомобиль-грузоперевозчик и едет в какой-нибудь отдалённый район, в пункт своего назначения. Необходимо только встроить в него модуль навигации, а компьютер в нём уже будет. Конечно, для этого понадобится единая мировая логистическая система, – извиняющимся по поводу своей безудержной фантазии тоном произнёс возбуждённый открывающимися перспективами Сергей. – Да, смело. Но вот только где взять сумасшедшие деньги на устройство такой системы во всём мире? – снисходительно спросил Игорь Исаакович. – А что делать со всякими африками и прочими афганистанами?