— Незабудка моя, что случилось? — От его голоса Даша вздрогнула и, дернувшись, уставилась на него огромными напуганными глазами. Плакала — да. Все лицо в красных пятнах, губы искусаны, и на Игоря смотрит как на явившегося к ней с окровавленным топором палача. — Ты чего, милая? Игорь потянул ее к себе, даже вопреки тому, что она пыталась сопротивляться, обнял, прошелся ладонями по напряженной спине, будто пытаясь выгладить Дашины тревоги, а в груди гулко, тревожно колотилось сердце. Она не отстранялась, даже когда имела право на обиду, когда он ее приревновал к Андрею. А сейчас, будто боялась прикасаться к Игорю, будто была уверена, что не имеет на это права. Это было видно по отчаянным и несчастным глазам. Будто умоляющим, чтобы Игорь разжал руки. Впрочем, эти мольбы транслировались тщетно. Внимать им Игорь не собирался. — Давай уедем. — Наконец хрипло выдохнула Даша. — Мне сейчас не до веселья… — Хорошо. Ерундовая просьба. Даша могла загадать и что-то несбыточное, типа Луны с неба, все равно пришлось бы расшибиться, потому что смотреть на нее в таком состоянии и ничего не делать было невыносимо. Ленка, беззвучной, встревоженной тенью стоявшая за спиной Игоря, когда Даша с ней прощалась явно расстроилась. — Мы гуляем еще два дня. — Добавила она. — Сегодня разбирайтесь, а завтра, чтоб были как штык. Ты поняла, Ильина? Ты упахивалась на этого придурка, моего дорогого муженька, с этой свадьбой, и не погуляешь нормально? — Ну, не для гулянки же упахивалась. — Даша слабо улыбнулась. — Знаю. — Отрезала Ленка, тоном, пресекающим споры. — Именно потому, что не для гулянки, а для меня — ты и должна вернуться. У нас с тобой толком не получалось сдружиться, хотя кто мешал? В конце концов, Ильина, имей совесть. Ни одна клуша на этом банкете не носилась по Москве, чтобы выбрать для меня самое охренительное свадебное платье. Ты — носилась. Ты помогла этому идиоту организовать нашу с ним свадьбу. Я уже говорила — если тебя не будет на этой свадьбе, то кто тут вообще должен быть? — Я постараюсь вернуться. — Негромко откликнулась Даша. — Но я не буду обещать, Лен. По глазам Ленки было видно, что она вполне обдумывает вариант «не приедешь сама — заедем и привезем», но озвучивать она его явно не стала. Оставила как «План Б». Пихнула Игоря кулаком в плечо, шепнула: «Давай вытягивай ее», — и «дала вольную». Вообще-то Игорь предпочитал водить сам, но получалось это нечасто. Во многом из-за того, что требовалось регулярно отвечать на звонки, ну а сегодня — после нескольких бокалов он просто за руль бы не сел, но все равно — сейчас в том, что он оказался на заднем сиденье машины, было слишком много плюсов. Он видел Дашу. И это было основное. Он мог не отвлекаться на дорогу, и смотреть на нее, не упуская ни одного изменения в позе и лице. Даша сидела, напряженная как струна, бледная, как привидение, опустив сжатые в кулаки руки на колени — и молчала, не выдавая не то, что слов — ни звука. Кажется, даже дышала едва-едва, лишь бы не нарушать этой странной тяжелой тишины. — Даш… — Негромко произнес Игорь. Она глянула на него, искоса, все также испуганно. — В чем дело? Несколько минут Даша молчала, глядя на Игоря потемневшими от тревоги, глазами, а затем встряхнулась, выпрямилась, вытерла с лица все эмоциональное. — Нам нужно расстаться. — Ровно произнесла она и этой фразой будто хлестнула Игоря по лицу. — Нет. Не нужно. — Венецкий качнул головой, будто пытаюсь стряхнуть это заявление с собственного лица. — Нужно. — Отрывисто повторила Даша. — Не переспоришь. — Игорь пожал плечами. — Тебе придется это обосновать. — Не придется. — Даша отвернулась, уворачиваясь от взгляда Игоря. — Я просто соберу вещи и уеду. — Не соберешь и не уедешь. — Безжалостно возразил Игорь. — И без вещей не уедешь тоже, разве что сейчас из машины выпрыгнешь, но я же прыгну следом, ты же понимаешь? Она понимала. По отчаянным, измученным глазам — прекрасно понимала. Но зачем-то несла всю эту чушь. — Игорь, пожалуйста. — Слабо выдохнула она. — Не заставляй это все объяснять. Я не могу. — Крошка. — Игорь качнул головой, отрицая подобный исход событий. — Я не собираюсь упускать свою женщину из своей жизни. Ни в коем случае. — А если я тебе изменила? — Это был пинок под дых, но вот конкретно сейчас Игорь в это заявление не поверил. — Ты не изменяла, Даш, не надо вранья только. Хочешь расстаться — валяй, обосновывай, почему ты этого хочешь. Просто дай в руки свои карты, чтобы Игорь смог их перекрыть. Потому что, даже с обоснованием, Игорь ее отпускать не собирался. Это был чертов журавль в руках. Жар-птица, жаркая и солнечная, с которой каждый миг был теплым и счастливым. Упускать ее? Ага, сейчас! Водитель запарковался, наконец, у ресторана. Половина Москвы действительно гуляла у Печорского, поэтому мало-мальски приличные рестораны сегодня пустовали. Официанты радостно встрепенулись при виде Венецкого. Ну да, он любил это место. И для предложения оно хорошо подходило. Даша молчала, пока Игорь делал заказ, просто сидела, уткнувшись в ладони, упираясь локтями в стол, и еле заметно раскачивалась вперед-назад, явно пребывая в беззвучной истерике. Господи, ну вот что за хрень? Вот почему нужно себя внутри истязать, позволять вот так за нее переживать, и при этом не сказать ни слова. — Даш! — Тон у Игоря был тихий, но достаточно резкий. Сейчас уже он готов был вцепиться в ее плечи и трясти, пытаясь растревожить ее, сдвинуть с той эмоциональной точки, на которой она замерла. Она собиралась мгновенно. Будто где-то внутри в ее душе был рубильник, отвечавший за отключение от эмоций. Замечательное качество — в работе. Отвратительное — вот сейчас. Игорю нужна была не эта выхолощенная, бесстрастная карьеристка, ему нужна была его живая, чувственная, настоящая Даша. Та самая, которая одной искренней улыбкой могла остановить разъяренного быка. Та самая, которая сейчас из-за чего-то испытывала боль и принимала неверные решения. — Котенок, ты хочешь замуж? — Осторожно поинтересовался Игорь. Эта версия была обкуренной, но хотя бы на крупиночку адекватной. А еще она была неожиданной, и своей цели добилась. Даша вздрогнула, недоуменно моргнула, и Игорь практически услышал, как по скорлупе ее отстранения пробежала трещина. — Чего? — Удивленно спросила она. — Это ты с чего взял? — Ну как, тема свадебная, для многих девушек — невеселая. — Непринужденно пожал плечами Венецкий. — Но если ты паришься на эту тему… Вообще-то это был провал Игоря как романтика. Он же хотел сделать это и романтично, и не банально, но вышло, так как вышло. Рука сама вытащила из кармана брюк барахатную коробочку. И как-то само собой вышло, что Игорь оказался перед Дашей на одном колене. Прямо взглянул в расширившиеся опешившие глаза. — Выйдешь за меня? — Парадокс заключался в том, что оказывается, с нужной женщиной себя заставлять не нужно. С нужной женщиной все получается как-то само. — Игорь, встань, пожалуйста. — Простонала Даша, не зная, куда девать глаза. — Дело вообще не в этом. — Ты на вопрос-то ответь. — Фыркнул Венецкий, даже и не думая подниматься. — Давай ты мне дашь сказать, а потом я спрошу тебя, по-прежнему ли ты хочешь на мне жениться. — Сдавленно произнесла Даша, отводя взгляд в сторону. — Но лучше, если ты все-таки сядешь. — Окей, сделаем еще один дубль. — Игорь вздохнул и встал. Чувствовал себя дураком, но… Она же не отказалась… Сейчас она озвучит свои дурацкие доводы против, он их разнесет, а потом закинет ее на левое плечо и пойдет на поиски выездного свободного регистратора. Блин, нет, все-таки нужно было жениться пореже, кажется, нормальные серьезные женщины его всерьез уже и не воспринимают. Даша пару минут сидела молча, уткнувшись лицом в ладони. Затем, наконец, повела плечами, потянулась к сумочке и выудила оттуда тонкую белую полоску. — Мне ужасно жаль, что приходится говорить вот так. — Тихо произнесла она. — И ужасно жаль, что это так совпало с… твоим предложением. Игорь, я тебя безумно люблю, но… Белая полоска, наконец, легла на стол перед Венецким. Длинная белая полоска, а на ней ближе к концу две тонких красных. Объяснять, что это необходимости не было. Игорь был большой и умный мальчик. Правда, сердце все равно на краткий миг замерло. Серьезно? И это — ее проблема? — Ну, так и в чем проблема, крошка? — ловя Дашину ладонь, тихо спросил Игорь. Пальцы. Ее любимые пальцы. Смертельно хотелось их целовать, каждый отдельный любимый пальчик… — Все же замечательно, если все так получилось. — Продолжил Игорь, пользуясь тем, что Даша снова замолчала, явно формулируя мысль. — Или ты думаешь, что я не хочу детей? — Это не твой ребенок. — Выдохнула Даша, болезненно скривив губы, роняя это заявление, как огромный нож гильотины. И по одному только выражению ее глаз Игорь понял — она не врет. Глава 37 — Мне позвонил Тихонов… На самом деле это говорить было совсем не больно. С момента как я, прогуливаясь по дорожке перед рестораном, разбила телефон об асфальт, я эмоционально уже успела умереть. Во мне не было ни одного живого чувства. Я давно научилась эмоциональную боль мгновенно давить, но все что мне оставалось после этого подавления — это ледяная пустота в груди и смертельная тоска. Этот день был хорош. Ужасно хорош. Потому что, вообще-то до меня дошло, как Венецкий ко мне относится. Да, как до жирафа. Но вот как дошло, так дошло. — Глупая, — могла сказать какая-нибудь очень умная женщина, — ревность твоего мужика — не повод для гордости. Наверное, так оно и было. А я… А я была как дурочка — целовала Игоря, смеясь, шепча ему какой же он балбес, чтоб не смел себя так больше изводить, а в душе замирала в легком ликовании, потому что Венецкий ревновал меня! Он действительно в себе сомневался? Думал, что я могу предпочесть другого? Мое сногсшибательное чудовище, моя личная одержимость, на самом-то деле переживал примерно так же, как и я. Все было слишком хорошо, чтоб так и было. И знаете, я бы предпочла ничего не знать, потому что именно знание сейчас меня и сверлило, выжимало до крови. Лучше бы я не перезванивала… Но я перезвонила. Трубку взяли не сразу, а когда взяли — сначала ничего не говорили, я слышала только какую-то обрывочную речь в отдалении, да рев перфоратора. И только потом… — Ну, здравствуй, Дарья… Сухой, неприятный голос Тихонова. Наверное, стоило бросить трубку еще тогда. Но мне, тогда еще веселой, было любопытно. Что я о нем знала? Да практически ничего, только краем уха слышала, что адвокат Игоря, продавливавший в суде мои интересы, добился для Тихонова красивого срока где-то в божественно-далекой от Москвы колонии строгого режима. Кажется — на десять лет. Не сказать, как меня радовал этот приговор. — Разве в тюрьме есть телефоны? — Есть нычки в местах работ. Мы тут ремонтируем старое здание пекарни, нычек тут полно. — Спокойно отозвался Тихонов. — Как дела, Дарья? — Замечательно, — безмятежно откликнулась я. — Вам сигарет прислать, Иван Георгич? Я боюсь, что я на это денег не найду.