— Они, — кивнула с улыбкой, вспомнив, как с Олегом ездили в приют три дня назад. Денег всегда в таком случае не хватает. Дети растут, а если их много и государственного финансирования почти нет, а ты очень хочешь дать подопечным только самое лучше… То стиральная машинка сломалась, то одежды не хватает младшим. А старшим?! Они словно от того, что дышат — растут! И учебники уже устарели… Про сладкое и говорить нечего: Маша (да и все кураторы тоже) всегда старалась такого побольше привезти — дети же! Но и заканчивались подобные гостинцы в первую очередь. А тут ещё эти цены на отопление при едва теплых батареях, и вариант с собственной котельной, который бы решил проблему, но стоит столько… Олег — видно, заметив опустошение в ее глазах после разговора с заведующей, — пытался настоять, что сам спонсором выступит. Ну или через область это оформит, уж у него-то для подобного все рычаги имеются, лишь бы Маша не грустила. Да только… Хорошо. Она побоялась. Не за себя… После того памятного разговора с Петром — испугалась подобные крупные суммы, так или иначе, от Олега проводить. Или давать повод прицепиться к неправомерным действиям и злоупотреблению рабочим положением в личных целях. Хотя какие они «личные», если здраво подумать, — правомерно возражал ей Олег? Оно-то вроде и так, но Маша с Петей выросла. И действительно допускала вероятность, что брат в силах задумать еще какую-то гадость, лишь бы назло Олегу и ей… Или использует это в своей «кампании», которую давно развернул против Горбатенко. Что, она не знает, как у них и самое благое дело могут выставить преступлением? Благодатная почва в умах и душах окружающих всегда имеется — мало, что ли, желающих позлорадствовать и позавидовать ближнему своему? Предостаточно. И Маша таких — десятки знает, и неплохо. А Петр… Закон у них… хороший. Да только — как то самое «дышло». И если ты знаешь, как его вертеть — всегда свои интересы отстоишь. Потому что судья законы и все поправки к ним трактует, вынося решение. И ее брат — он в этом профи. Ведь точно примет в штыки случившееся, Маше здесь и гадать было не о чем. И это она еще преуменьшает… Ну а в том, что так или иначе братья о ее отношениях с Олегом узнают — тоже не сомневалась. Шила в мешке не утаить. Хоть и кричать на каждом углу не собиралась, особенно пока с иском тем не разберется, о котором Олег не спешил ей рассказывать подробно… А сам любимый так вообще бы предпочел ее ото всех куда-то упрятать, что уже про братьев Маши вспоминать? И как бы «невзначай» все время возвращался к этой теме, стоило Марии начать расспрашивать о деталях. — Слушание еще не началось, душа моя. Да и дело «гражданское», они пока не пытаются замахнуться на большее, прощупывают почву, — уходил от любых подробностей и обсуждений Олег, стоило ей начать задавать вопросы. — Не о чем говорить особо еще. — Слушай, я ведь не забыла пока, как драться, могу и наподдать! — с некоторым раздражением вспылила прошлым вечером Маша (конечно, скорее ночью — выходные закончились, и как Олег ни старался, а приезжал домой только ближе к полуночи), когда он в очередной раз так ей ответил, уходя от разговора. Глянула на Олега сердито и свысока. Не то чтобы его проняло — зато заставило так расхохотаться, что любимый потом ещё минут пять не мог успокоиться. — Вы мне угрожаете физически, Мария Ивановна? — задыхаясь от смеха, поддел ее Олег. — Самым прямым образом, — подтвердила она, и сама рассмеявшись. И, забравшись к Олегу на колени, обхватила его руками, крепко обнимая. Сама целовать начала эти смеющиеся губы, подрагивающий от хохота рот. Нет, ну серьезно, она верила, что у него адвокаты прекрасные и все под контролем. Знала этих людей. Одного как-то сама и порекомендовала. Но Маша же тоже не дизайном интерьеров на хлеб зарабатывала и зарабатывает, ей-Богу! Хоть и сменила квалификацию. А уж касательно задумок старшего брата и его каверз — у нее опыта не счесть! Но нет, никто и не думал ее слушать или посвящать в нюансы! Олег настойчиво демонстрировал, что к этому вопросу ее не подпустит и на шаг. Или же Маша может начать выбирать себе страну, куда переехать собирается… Оба понимали, что «разговор в общем» и ни о чем. Она не поедет, а он не отправит. Только от темы уходит. Но хотелось знать детали, а Олег не говорил. Впрочем, Маша не особо и настаивала пока. Если дело на стадии рассмотрения, время есть и еще выяснит подробности — у Коли попробует что-то разузнать, да и у Петра тоже, пока брат не подозревает о том, что Мария «на сторону врага» переметнулась. В его понимании, конечно… Сама она не стала бы вот так категорично заявлять, да и братьев чем-то обижать или задевать не хотелось. Но если вопрос будет поставлен категорично — свой выбор Маша уже сделала и отрекаться не собиралась. А с судом разберется, раз ещё не горит… Ну, или она так думала, по крайней мере… — Так ты пойдешь? — голос Алены вновь вернул ее в реальность. — Пойду, наверное, — вздохнула Маша, наблюдая, как подруга еще себе кофе заказывает. Олег не был уверен, что будет на вечере. Опять повторил то свое «много нюансов», не вдаваясь в подробности, что бы оно ни значило, черт его побери! Хотя, поняв, что Маша склоняется к варианту участия, пообещал сделать все, чтобы присутствовать. — Саму не отпущу. Не доверяю я твоей семье, уж извини, — ехидно, явно не забыв последствий прошлого семейного общения, отрезал Олег. — Мне твое здоровье и душевное равновесие важнее итогов аукциона и сирот… Да, душа моя, и не смотри так, да! Я эгоист, и в первую очередь о своем пекусь и забочусь, — твердо отрезал Олег. — И ради общего спокойствия готов больше тебе денег перевести, чем на этом аукционе заработаете. Под любым предлогом оформив, коль ты уже опасаешься, что меня обвинят в чем-то… Маша фыркнула и закатила глаза. — Неправда. Ты обо мне всегда заботился, даже года два назад. И о детях этих… — попыталась было разрядить обстановку и сделать ударение на его добром сердце. — Только потому, что и тогда — ты моей была, а из-за них нервничала, — с немного снисходительной усмешкой прервал ее Олег, не позволив развивать данную тему. И так глянул глаза в глаза, с таким чувством, что у нее в груди горячо стало. Сладко почти до боли, до щемящей острой нежности… — Тебе и для тебя — я позволю и пойду на все. Ясно? Остальные… не моя сфера интересов, Машенька. И не надо приписывать мне большую глубину души и самаритянство, лады? Одну — не пущу. — Не прошло и недели, как живем вместе, а уже тираном стал, — хмыкнула она, чтобы немного сбить комок к горле и это тепло в груди. — Я Алену с собой возьму, пока ты не приедешь, — быстро добавила, пока он не успел ничего возразить, веселясь от ее «упрека». Умела торговаться и договариваться, идя на уступки ради конечной цели. Олег задумчиво и оценивающе смерил ее взглядом, точно поняв это. — А если не сможет поехать Алена твоя? — хмыкнул. — Не поеду… — допустила Маша подобную вероятность. — Но эти дети… — жалостливо, и грусть в глазах. Давила на интересы сирот, но сама, кроме аукциона, хотела все же с братьями пересечься на людях, вопросы задать… Не напрямую, но выяснить, что у тех на уме. Да и других послушать. «Сплетни» и пересуды, если так можно сказать. Разобраться, что в жизни верхушки и как сейчас, куда «ветра» дуют. И насколько в самом деле «ей не надо ни о чем думать», как Олег пытался убедить. Или все же стоит и самой, пусть и не в открытую, а пока понемногу, на его поддержку и позицию работать. Заяви об этом — он точно ее не пустит. Не позволит не то что ради него собой «рисковать», а и просто заниматься не особо приятным, как ему это виделось. И хоть кол на голове теши, а не желал слушать, что она хочет и будет для него делать и заботиться не меньше, чем Олег о Маше. Ведь и он «ее»! Так что — в своем праве… Но коль напрямую не слушал, Маша умела находить и окольные варианты. А он и понимал это вроде, да доказательств сейчас не имел… — Ты мне руки выкручиваешь, душа моя, — ухмыльнулся Олег так, что было ясно — даже восхищается этим ее упрямством. — И вот как тут на этот греба*ый вечер не приехать? Не брошу же тебя этим львам на съедение… — Не передергивайте, Олег Игоревич, — рассмеялась уже Мария, обняв его. — Там будет самая лучшая часть нашего общества, что вы! А я о детях пекусь, — лукаво глянула на него сквозь ресницы. — И Алена моих братьев не меньше твоего не переносит. И близко их не подпустит… Да и наедине нас не оставит… Даже перед Петей не пасует. Пару раз пыталась «грязное белье» журналистам сдать. Едва ее отговорила, — держала шутливый тон и вид, так, что и он не мог ни к чему прицепиться. Олег хмыкнул. Хоть и видела по его взгляду, что чует, сечет, но и придраться — не может, нет вроде повода. — Мне она все больше по душе, в таком случае. Сброшу-ка я твоей Алене на телефон пару проверенных контактов в прессе. От «анонима»… — протянул Горбатенко, сжав ее плечи крепкими объятиями. — Вдруг опять такое желание появится. — Олег! — рассмеялась Маша. — Не пугай меня, — шутливо одернула. — Если вы объединитесь… — Ты целее будешь, — ввернул он. — Хоть я и так больше не позволю ничему и никому и волоса на твоей голове тронуть! — тише добавил. И так серьезно… как клятва, от которой у Маши дрожь на затылке, под горячей ладонью Олега, где он ее шею сейчас поглаживал. — Ладно, я такое пропустить не могу. Приобщусь к высшему обществу и нашей элите, — улыбнулась Алена. — Да и меня начальство похвалит за укрепление и развитие связей среди вероятных спонсоров. Совмещу общение с тобой и пользу по работе, — подмигнула подруга. — Меркантильно, но вполне разумно, — тоже с улыбкой согласилась Маша. Она знала, что и Алене участие в этом мероприятии можно на пользу обернуть. Еще и потому предлагала. А почему нет, если может и подруге в чем-то помочь? Алена никогда ей в поддержке не отказывала. Да и Олегу такой аргумент приводила для надежности. Глава 14 Нити не было. На руке Олега, под его часами, куда Маша сама ее повязала, сейчас не было красной нити. — Да я не помню, душа моя, — Олег, кажется, вообще удивился, что она обратила внимание на это. Сам он не заметил пропажи и теперь немного удивленно посмотрел на запястье. — Честно говоря, не до того сегодня было, чтобы отслеживать такое, — устало растер лицо рукой, прошелся пятерней по волосам. Она видела, что он уже утомлен и измотан, а ещё предстояло посетить две встречи. И этот вечер, на который сама она отправлялась через два часа, а Олег все же собирался приехать позже, закончив со своими делами… Вроде и глупцу понятно, что некогда ему было следить ещё и за нитью. Они и решили как-то спонтанно пообедать вместе, когда она позвонила. Ощутила эту его загруженность, усталость. Предложила отвлечься. А Олег даже с радостью ухватился за ее идею. Сказал, что есть час в запасе, приехал в ресторан, недалеко от офиса, где они сейчас и сидели в отдельном кабинете. Хотя, что немного напрягло Машу, не особо вдавался в подробности уже прошедших встреч, когда она, заметив отсутствие нити, начала расспрашивать. — Ты уверена, что она сегодня пропала? Может, я ее вчера или пару дней назад потерял? Некогда было следить, извини, — с мягкой улыбкой повинился Олег, хотя и явно не считая ситуацию существенной. Потому что это Олег не придавал значения ее амулету. А для Маши нить многое значила и служила показателем. И ей очень хотелось бы знать: когда и на встрече с кем нить порвалась? Знала о поверье, что нить на себя негатив берет, который на ее владельца направить пытаются… Так что да, Маша очень даже желала бы понять, кто именно желает зла ее любимому! — Слушай, а почему у тебя такого амулета нет, Машенька? — так же беззлобно хмыкнул Олег. — Живая же и невредимая. Вот и со мной все нормально будет. Не волнуйся, душа моя. Пытается на нее перевести стрелки? — Не сложилось, — не поддалась Маша, хоть и улыбнулась. — Вроде и защищаться особо не от кого было. Да и кого мне завязать просить было? Петю? — глянула лукаво. — Ну а с любовью… вроде и так была, боялась хуже сделать, — сложно рассказывать о своих суеверных опасениях человеку, который в это не верит. — Но это идея, сегодня вечером мне завяжешь… — стрельнула в Олега взглядом сквозь ресницы. Любимый выразительно закатил глаза, но тоже широко улыбнулся. — Я не по этой теме, Машенька, говорил же. Не в курсе, как шаманить… — А ты мне просто завяжи, любовь твоя сама все «нашаманит», — уже в полный голос рассмеялась, не позволив ему отнекиваться. Хотя сама все же нервничала. — И я тебе заново повяжу… — предупредила, чтобы и не думал этого избежать.