Но Маша смотрела вовсе не на брата. И не на Яну, которую ей хотелось прибить, как и подруге… Глава 16 — Двенадцать! — очевидно, Коля решил действовать наверняка, повысив ставку сразу на две тысячи. Маша заметила, как Алена быстро глянула на него сквозь ресницы… Она казалась растерянной и достаточно смущенной, явно чувствуя себя некомфортно в этой ситуации. А Маша, отвернувшись от Олега, усмешка которого стала откровенно ироничной, глянула на Яну, пытаясь подать знак, чтобы та немедленно прекращала безобразие. — Тринадцать! — крикнул вдруг кто-то, кого Марии не было видно со своего места. Алена вздрогнула, а вот Николай, похоже, даже разозлился. — Двадцать! — даже с какой-то злостью заявил Коля и вновь поднял руку, заставив уже всех посмотреть в их сторону. Даже Яну. Чем и воспользовалась Мария, чтобы, во-первых, всеми доступными знаками показать — хватит, пусть принимает предложение Николая. Ну а во-вторых, она очень надеялась, что Яна видит в ее глазах обещание мести за подобное своевольное решение. Впрочем, сейчас повышать ставку никто не торопился. — Двадцать тысяч — раз, двадцать тысяч — два, двадцать тысяч — три! Продано! Итак, на ужин с Аленой Витальевной идет Николай Коваленко, — с воодушевлением быстро завершила торги Яна. — Вот это человеку нужна консультация врача, — насмешливо бросил кто-то из-за другого столика, вызвав легкий смех в зале. Возможно, та самая брюнетка, которую ее брат оставил на коллег. А вот Коля не обратил внимания и даже расслабился, впрочем, как и Алена в чем-то. Хотя насчет подруги Маша не стала бы заявлять уверенно. Но улыбнулись все. — Так, если и ты мне обойдешься в круглую сумму — ужинать пойдем в «Макдональдс», девочки, — с этой бесшабашной улыбкой подмигнул ей Николай. Но Маше было не до смеха: — А теперь переходим к ужину с Марией Ивановной, — уже открывала торги Яна. — стартовая цена — пять тысяч. Посмотрим, кому и насколько нужна консультация нотариуса, — поддержала предыдущую шутку. — Шесть тысяч, — тут же предложил кто-то, не дав Яне договорить. — У меня проблемы с родней в тяжбе по квартире, — ввернул с юмором один из адвокатов, с которым она когда-то училась вместе. Все происходило как-то слишком быстро, Маша не успевала сориентироваться. Коля тут же поднял руку и уже даже открыл рот, чтобы предложить свою ставку, но его перебили: — Не волнуйтесь, Николай, я тут с удовольствием вас выручу, — неожиданно вмешался в их разговор Александр. — Отведите Алену в хороший ресторан, — подмигнул Ольшанский. — Двадцать тысяч, — подняв руку, громко предложил он ту цену, на которой финишировали торги по Алене, пока Маша пыталась пристойно возмутиться и заметить, что не стоит. Поднял руку и давешний адвокат, похоже, не собираясь сдаваться. Да, они общались время от времени, но она и не представляла, что ему вот так прямо хочется с ней на свидание. Просто кошмар! Наверное, не так и сильно она хотела собрать деньги, раз эта идея Яны повергла ее в негодование. И тут, до того, как Яна успела бы хоть раз огласить сумму Александра, сзади прозвучал уверенный и властный голос, однозначно привлекший к себе все внимание: — Сто пятьдесят. Олег. Она его обожала. Но сейчас Маша скорее ощутила отчаяние — ей совсем не хотелось вот так подставлять любимого. Обернулась, встречая любимый взгляд. В ее глазах, совершенно точно, отражалось это отчаяние и вина. Но Олег внезапно подмигнул ей с довольной, чуть кривой усмешкой. В зале стало тихо. Теперь Горбатенко заметили все. И смотрели на них с Машей тоже все, кажется. О том, что семья Коваленко на ножах с губернатором, пусть никто и не афиширует этого, присутствующие были в курсе. И в данный момент у всех точно возник вопрос: для чего ему понадобилось это делать? — Простите, — в этой тишине как-то резко прозвучал неуверенный голос Яны. — Сто пятьдесят… чего? — ведущая растерялась. И неудивительно. Это было больше всей суммы, которую они уже выручили за аукцион. Олег посмотрел на Яну. — Тысяч, разумеется, — хмыкнул он с легкой насмешливой улыбкой. — Торги шли в гривне, как я понимаю. Но если нет — пусть будет в долларах… Мне сегодня позарез нужна консультация нотариуса, — ухмылка Олега стала шире. В зале раздались смешки, которые все же не сняли общего напряжения. И потому, наверное, как-то резко прозвучало раздраженное покашливание Петра. — Продано, — даже без повторения предложения, ошарашенно заявила Яна. Видимо, опасалась, что Горбатенко передумает. А Маша, честно говоря, устав от этой дурацкой ситуации и не желая оглядываться на родных, сидящих рядом, или на других соседей по столику, поднялась и направилась к Олегу. Да, на них смотрели абсолютно все в зале. И каждый присутствующий, точно, пытался понять, что же сейчас происходит? Олег сделал шаг ей навстречу. Он уже и так стоял совсем недалеко. И Маша точно знала, что у нее на лице расплывается улыбка. Он завладел ее рукой и медленно, даже немного демонстративно, явно на публику, легко поцеловал пальцы, обжигая вечно холодные ладони горячим дыханием. — Олег, зачем? — тихо, почти одними губами, прошептала она, все еще испытывая непонятную растерянность и вину перед любимым. Он улыбнулся шире. Однако ответил так же тихо, как и она: — Не собираюсь делиться ни с кем нашими ужинами. Я же тебе сразу предлагал перевести деньги на… Но до того, как Олег успел продолжить, за ее спиной заскрежетал еще один стул по полу, и Маша почти физически ощутила злость старшего брата. Да и то, как Петр печатает шаг в раздражении, нельзя было не услышать. Зал вновь замер, определенно предвкушая скандал. — Олег Игоревич, — вроде поздоровался, тон даже приветливый. Но резкий кивок и этот взгляд, полный бешенства, четко выдавали истинные чувства Пети. — Петр Иванович, — в тон кивнул Олег. А ее руку так и не отпустил, продолжая греть ладонь Маши своими горячими пальцами. Она всегда тихо млела от этого ощущения его тепла. — Я не позволю втягивать мою сестру в наши… дела. Ее это не касается, — вот теперь, снизив тон, Петр явно позволил просочиться в голос ярости. Слова выходили отрывистыми и резкими, будто рублеными. Маша с удивлением оглянулась на брата. Не похоже на него. Не сдержался? Неужели Олег настолько выводит его из себя, что Петя забывает про контроль и впечатление на людях? — О чем вы, Петр Иванович? — в противовес этому, голос Олега звучал расслабленно и легко, все с той же усмешкой. — Здесь аукцион для помощи детям, разве не так? Вот и помогаем, — причем он точно не позволял появляться ноткам сарказма в голосе. Но она это будто внутри него ощущала. — Поздравляю с назначением, кстати, судья, — Олег твердо встретил и выдержал взгляд Петра. Маша увидела, как чуть прищурился брат, глядя на Олега с напряжением. Забавно, но, похоже, он настолько был разозлен, что действительно замечал лишь Горбатенко, приписывая тому какие-то свои мотивы. И совершенно не допускал того варианта, что Маша сама по себе была весьма счастлива стоять подле него. Окружающие, казалось, разве что не вставали с мест, пытаясь расслышать, о чем здесь говорят. Однако, и за это Маша была им благодарна, мужчины тона не повышали. За спиной послышался звук еще одного отодвинутого стула. К ним кто-то шел. Маша могла бы поспорить, что это Коля. Напряжение в воздухе можно было рукой пощупать, ей-Богу! — Зря триумф ощущаете, Олег Игоревич, — ещё тише вдруг добавил Петр, его лицо даже побелело от испытываемой ярости, что он пытался подавить. Она мельчайшие признаки знала, это всегда было в ее интересах. — Сегодня днем вы одержали тактическую победу, не спорю. Но война только началась. И не стоит пытаться ухудшать ситуацию, втягивая в это Марию. Чего бы вы ни хотели достичь, это вам не поможет, я не допущу… Коля действительно подошел, кивнул Горбатенко и остановился рядом с Петей. Так, что не дал бы брату глупости сделать, показалось. И создав импровизированный «кружок», изолирующий их от окружающих. Но при этом он внимательно и с вопросом смотрел на Машу, будто интересуясь, не нужна ли ей помощь. — Все, чего я хочу, Петр Иванович, это спокойно поужинать, — а вот Олег, похоже, чувствовал себя все свободней. — А компания такой… дорогой для меня женщины, определенно, сделает ужин еще лучше, — он все ещё широко улыбался и говорил уже громче, выделив паузой слово «дорогая». Все вокруг рассмеялись. И Мария, на секунду замершая, потому что не могла предсказать реакцию Пети, вдруг осознала, что заявление Олега можно истолковать двояко, учитывая окончательную стоимость ее лота. И именно это, похоже, все окружающие и сделали. И Петр тоже. А вот Коля так и смотрел на нее, словно бы взглядом уточняя, все ли нормально? Маша прикрыла на миг глаза, «говоря» брату, что все хорошо. — И поскольку вечер уже не ранний, вы нас простите — но не хочу ужин откладывать, — Олег повернулся к ней, чуть настойчивей потянув за руку. — Пусть мне на телефон сбросят номер счета, куда деньги перевести, — он кивнул в сторону Яны, которая, как и все, с напряжением и интересом следила за происходящим. Маша кивнула и оглянулась на Алену. Подруга тоже поняла… многое… А еще показалось, что Ольшанский, оставшийся за столиком, с интересом следил за всем, внимательно поглядывая на Олега. Но у нее не было времени на обдумывание. Олег и ненавязчиво вроде, но очень уверенно выводил ее из зала. А Коля опустил руку на плечо Петра, сжав пальцы, явно не позволяя старшему брату двинуться следом. — Так куда хочешь, душа моя? — поинтересовался Олег, едва они вышли из зала. Он и не думал отпускать ее руку, похоже. Наоборот, привлек Машу ближе к себе. — А домой можно? — устало выдохнула она. Ее бы воля — обняла бы и устроилась головой на его плече. Но тут ещё было полно народу… Или уже без разницы? — Или после таких растрат обязательно нужно в ресторан? — глянула на него с некоторой иронией. Олег рассмеялся, искренне и открыто, вытянув ее на крыльцо. Здорово! Словно с плеч упало что-то тяжелое! Маша, испытывая удовольствие от его явного веселья, с улыбкой кивнула Диме, который ждал их на улице и тут же распахнул двери авто. — Дим, нам домой, — распорядился Олег, затащив ее внутрь. И уже тут дал себе волю: не позволил просто сесть рядом — почти опрокинул на себя, сжал ладонью затылок, сминая и без того не идеальную прическу, и прижался ко рту Маши поцелуем, который по-настоящему опалял! У нее моментально дыхание сбилось, потерявшись где-то в груди. И на затылке под волосами, где его пальцы дразнили, надавливали на позвонки — кожа загоралась, казалось… Но Олег помнил, где они. К сожалению… хотя прав, конечно. Даже если Дима поднял перегородку. И все же, слишком быстро любимый прервал этот обжигающий поцелуй. — Интересная идея с ужинами на аукционе… — тоже не оставшись равнодушным к их поцелую, хрипло выдохнул Олег. Не позволил ей отклониться, устроил голову Маши на своем плече. И его голос, однозначно, не звучал довольно. — Она не моя, — вздохнула Маша. Она его понимала, сама все ещё злилась на Яну, — мы с Аленой были категорически против. — Стоит уволить тогда ведущую, — то ли заметил, то ли распорядился Олег, легонько натирая ее шею и щеки пальцами. Почти невыносимо приятно — век бы так на его плече лежала! Маша хмыкнула.