– Два вопроса. Во-первых, в письме Бруно Винченцо говорит, что попал в тяжелое положение. Что он имел в виду? – Когда напарница покачала головой, показывая, что ответ ей неизвестен, Этли добавила: – Я думаю, он не сдал мою мать, потому что хотел заключить сделку и спасти свою шкуру. Только вот сделка не состоялась. Интересно почему? – А второй вопрос? – спросила Блюм. – Я его уже формулировала. Как, черт возьми, мог Винченцо узнать, что мы находимся в Андерсонвилле, штат Джорджия? Глава 18 «Этого не должно было случиться. Ты не должен был умереть, – думал Джон Пуллер, глядя на тело специального агента военной полиции Эда Макэлроя. – Мой агент, моя ответственность… Вся ответственность на мне, нет никаких отговорок». Его жену, ныне вдову, известили о смерти мужа, и теперь ей предстояло смириться с худшей реальностью из всех возможных. Пуллер вышел из морга и направился к машине. Он проехал через город к полицейскому участку, где ему сказали, что следственная группа занимается стрельбой на улице, а смерть Джерома Блейка расследована. Джон столкнулся с каменной стеной, несмотря на то что предъявил свои документы и значок, и хотя он имел прямое отношение к преступлению, ему очень вежливо, но категорично заявили, что все проблемы будут решать местные полицейские. Сержант, которого призвали решить возникшую проблему, когда Пуллер заявил, что два других офицера не обладают достаточными званиями и информацией, казалось, вошел в его положение. – Значит, армия? – сказал он, оценивающе оглядев Джона. – Старший уоррент-офицер. – Вест-Пойнт?[11] – Нет, низший командный состав[12]. Мой отец окончил Вест-Пойнт, но я выбрал другой путь. – Мой младший сын сейчас в Ираке, – сказал сержант, немного расслабившись. – Уже почти шесть месяцев. Вы там были? Пуллер кивнул. – Вернулся домой с металлом, которого не было при рождении. Но для меня стало привилегией и честью служить своей стране, – заявил он. Сильный полицейский с широкими плечами заметно смягчился. – Надеюсь, мой мальчик вернется ко мне целым и невредимым, – сказал он. – В сражении может случиться все что угодно, но армия очень старается обучить своих солдат на все случаи жизни и обеспечить их необходимым снаряжением, помогающим выполнять поставленные задачи. – Приятно слышать, агент Пуллер, – ответил сержант и огляделся по сторонам. – Послушайте, я хочу кое-что проверить… Подождите здесь, cэр. Пока сержант отсутствовал, Джон осмотрел небольшое помещение с фотографиями действующего комиссара полиции, мэра, губернатора и президента. Все они улыбались Пуллеру с официальных портретов. То, что происходило с ним сейчас, не имело смысла, но остальные считали это обычным делом. Что ужасно тревожило Пуллера. – Я могу вам помочь? Он повернулся и увидел за стойкой миниатюрную молодую женщину лет тридцати; мощный полицейский куда-то исчез. У нее были большие карие глаза и короткие темные волосы, открывавшие изящную веснушчатую шею. На груди был прикреплен значок, удостоверявший, что она работает в офисе по связям с общественностью. Большие глаза вопросительно смотрели на Пуллера. Тот шагнул вперед и протянул руку. – Специальный агент военной полиции. Она не стала пожимать его руку. – Я знаю, кто вы такой, агент Пуллер. И не совсем понимаю, что вы здесь делаете. Я очень занята, поэтому, надеюсь, речь не пойдет о чем-то запутанном и сложном, потому что я не могу тратить на вас свое время. Уверена, вы все понимаете. Волосы на затылке Пуллера встали дыбом, когда он услышал ее бессмысленное и снисходительное заявление. – Один из моих людей вчера вечером застрелен в Трентоне. Я расследую дело вместе с местной полицией. – Мне известно о трагической смерти агента Макэлроя. – Женщина замолчала, продолжая смотреть на него так, словно предлагала сформулировать причину, по которой разговор не следовало закончить немедленно. – Сейчас производится вскрытие; вскоре мы получим пулю и передадим ее вашему подразделению, чтобы вы выяснили, подходит ли она к оружию, находящемуся в вашем распоряжении. У нас нет ни малейших сомнений в том, кто убил вашего агента, а также из какого пистолета, – закончила она. – Но осталось найти ответы на множество вопросов, – ответил Пуллер. Он сделал шаг вперед, сокращая расстояние между ними, и посмотрел на имя на значке. – Таким образом, миз Ланьер, я здесь для того, чтобы обсудить детали с вашими детективами. Так обычно поступают в тех случаях, когда ведется совместное расследование. Вне всякого сомнения, это вам должно быть известно. – Однако мне не известно, что речь идет о совместном расследовании. – Но как такое может быть? – Ответ Джона прозвучал гораздо резче, чем он сам того хотел, ведь пока шел процесс взаимного разнюхивания информации. – Убит федеральный агент. Один из ваших людей застрелил предполагаемого убийцу. Я сожалею, если вы не хотите вникать в суть сложного дела, но оно представляется мне именно таким. – Он застрелил стрелка – и спас жизнь другому агенту ФБР, если я ничего не перепутала. – Может быть. – Что вы имеете в виду, когда говорите «может быть»? Совершенно очевидно, что все произошло именно так, – заявила Ланьер. – Я бы очень хотел, чтобы все было настолько очевидным. Именно по этой причине мы ведем расследование. Я бы хотел с ним поговорить и… – Зачем? – перебила его Ланьер. – Что зачем? – удивился Джон. – Зачем вам с ним говорить? Вопрос показался ему таким странным, что заставил очень опытного следователя Пуллера взять небольшую паузу. – Он произвел выстрел. Он участвовал в инциденте и мог заметить детали, имеющие значение для расследования, – объяснил Пуллер. – Насколько мне известно, он составил отчет, – сказала Ланьер. – Могу я его увидеть? – Не уверена, что это возможно. – А я уверен, что ваши слова не имеют ни малейшего смысла, – заявил Пуллер. Она небрежно пожала плечами. – Ну, здесь наши мнения расходятся. – Наши реальности расходятся, – ответил Джон, собравшийся перейти к решительным мерам, но он атаковал авианосец на водном мотоцикле. – Мне не нравится ваш тон, – заявила Ланьер. – А мне не нравится, что меня отстраняют от расследования дела, участвовать в котором у меня есть все основания, – резко заявил Пуллер. – Вы не понимаете, как у нас все устроено, – сказала Ланьер. – Напротив, я провел два расследования с полицией Трентона и три с полицией штата Нью-Джерси, а также один раз работал с полицейскими из Ньюарка. И во всех случаях столкнулся с высочайшим профессионализмом и абсолютным сотрудничеством – в результате дела были успешно доведены до конца. – Ну, полагаю, в данном случае у нас все под контролем. Мы имеем стрелка. Он мертв. Дело яснее ясного. Оно расследовано и закрыто. – Прошу меня простить: вы следователь, прошедший специальную подготовку? На вашем бейджике написано «связи с общественностью». – Меня ввели в курс данного дела, – ответила Ланьер. – Чего я не могу сказать о себе, – парировал Пуллер. – Я считаю, что вы знаете все, что вам следует знать по данному делу. Оно закрыто. Вы можете перейти к расследованию других, нераскрытых дел. – К сожалению, ваше мнение по данному вопросу не имеет для меня никакого значения, ведь вам предложили встретиться со мной и постараться ничего мне не сказать. – Я делаю свою работу, – ответила Ланьер. – Как и я; во всяком случае, пытаюсь, но вы мне не помогаете, – сказал Пуллер. – Впервые слышу, что моя работа состоит в том, чтобы вам помогать. Тем не менее я желаю вам удачи во всем, что вы делаете. Пуллер протянул ей свою визитку. – Если вам что-нибудь придет в голову, позвоните. Ланьер не стала ее брать. Она повернулась и вышла в дверь, плотно прикрыв ее за собой. Через мгновение из другой двери появился мощный полицейский. – Как все прошло, агент Пуллер? – с надеждой спросил он. – Никак, – ответил Джон, развернулся и вышел на улицу, где собиралась буря.