– Полагаю, в этом отношении военное право не слишком отличается от гражданского, – заметила Блюм. – Мой сын служит в военной полиции в Калифорнии. Пуллер кивнул. – Не самая легкая работа. И он благородно поступил, приняв решение служить своей стране. И да, тут есть сходство, но Единый кодекс военной юстиции может показаться постороннему человеку чрезвычайно странным. Солдаты дают клятву. В результате к ним предъявляются более высокие требования, чем к гражданским лицам. Бремя доказательств и наказания могут существенно отличаться. Данфорт и Кэссиди предстанут перед военным трибуналом. Статью пятнадцать к ним нельзя применить. – Пуллер посмотрел на Пайн и Блюм. – Извините, я автоматически воспользовался профессиональным военным жаргоном. Статья позволяет командиру наказывать персонал за мелкие нарушения без суда. Похоже на гражданский суд, однако приказы заносятся в личные дела и могут помешать дальнейшему продвижению по службе. Но торговля наркотиками является очень серьезным нарушением. И у нас есть все необходимые улики, чтобы их признали виновными. Они получат приговоры на длительные тюремные сроки. – Значит, они захотят заключить сделку, – сказала Пайн. – Я готов на сделки, если удастся добраться до больших игроков. И если мне позволят их заключить. – А вы уже говорили с Данфортом и Кэссиди о возможности сделки? – спросила Блюм. – Пока нет. Мой план состоял в том, чтобы власти их хорошенько прижали, заставив выдать тех, кто стоит над ними. Сейчас, после появления адвокатов, все находится в подвешенном положении. – А ты мог бы поговорить с арестованными в присутствии адвоката или у военных все иначе? – спросила Пайн. – Такое возможно, – ответил Пуллер. – Я позвоню и попытаюсь договориться о допросе Данфорта и Кэссиди. Но не уверен, что у меня получится. Все в этом деле перевернуто с ног на голову. – Я полагаю, они полны желания заключить сделку и уменьшить свои сроки, – заметила Кэрол. Пуллер посмотрел на Пайн. – Однако у них имеются исключительно серьезные причины держать язык за зубами. – Иными словами, то, что случилось с Тедди Винченцо, может произойти и с ними, – подытожила Этли. Зазвонил ее телефон. Это был Рик Дэвис, ее знакомый агент из офиса ФБР в Трентоне. – Посылаю тебе фотографию; мне ее передал приятель- полицейский, знакомый с теми, кто ведет расследование, – сказал он. – На ней пистолет, из которого убили агента военной полиции. – Хорошо. – Еще мне удалось выяснить, что на месте преступления имелись шесть камер наблюдения, – продолжал Дэвис. – Насколько я понял, полиция забрала все записи, но у меня нет подтверждения этому. Я отправляю тебе сведения о местонахождении всех камер – вдруг ты захочешь сама их проверить. – Просто замечательно, Рик, спасибо, – поблагодарила Пайн. Закончив разговор, она рассказала Пуллеру, что ей удалось узнать, и стала ждать, когда придет сообщение от Дэвиса по электронной почте. Получив, открыла его и посмотрела на фотографию пистолета. У нее перехватило дыхание, и она взглянула на Пуллера. – Что такое? – спросил он. – Это не тот пистолет, который держал в руках Джером Блейк. Глава 21 Полиция уехала – осталась лишь желтая лента, огораживавшая место преступления. Ветер норовил сорвать ее, шел дождь, и на улицах было совсем мало пешеходов. Буйный ветер пытался вырвать из рук зонты, пока Пуллер, Блюм и Пайн осматривали место, где убили двух человек. Сейчас, при дневном свете, для Этли все выглядело иначе: территория казалась больше, а ситуация – сложнее. Ночью переулок напоминал длинный узкий тоннель, совершенно безжизненный. Пайн окинула его взглядом. – Пуллер, где ты научился так прыгать с одного дома на другой? – спросила она, и Блюм удивленно приподняла бровь, услышав столь странный вопрос. – В школе рейнджеров, – небрежно ответил он и добавил: – Ты уверена, что на снимке другой пистолет? Пайн бросила на него недовольный взгляд. – Блейк держал в руках «Глок-26», малогабаритный. А на фотографии полноразмерный «Глок-26» с затвором из черной нержавеющей стали. – Я не успел его разглядеть – в отличие от тебя, – признался Пуллер. – В переулке было темно. К тому же пистолеты выглядят почти одинаково. – Я хорошо разбираюсь в оружии, – резко ответила Этли. – Кто-то подменил пистолеты. Все это с самого начала являлось настоящей подставой; они использовали Блейка в качестве козла отпущения. – Но нужно иметь очень серьезную поддержку наверху, чтобы провернуть нечто подобное, – заметил Пуллер. – Я думаю, мы видели достаточно, чтобы у нас не оставалось ни малейших сомнений. Пайн нажала несколько кнопок на телефоне, и на экране появилось новое изображение. – Шесть мест, где расположены камеры видеонаблюдения, – прокомментировала она. – Пора начинать стучаться в двери. Два банка, прачечная самообслуживания, ломбард, ночной и канцелярский магазины – и всюду они выяснили, что видеозаписи конфисковала местная полиция. Пайн, Пуллер и Блюм стояли на тротуаре под дождем возле ломбарда, стараясь решить, что делать дальше. – Они очень быстро изъяли записи, – сказал Джон. – Нам остается только заархивированное видео. – И я сомневаюсь, что они используют их в качестве вещественных доказательств, – заметила Кэрол. – Скорее всего, отправят на свалку, – сказал Пуллер. – Во время стрельбы рядом находились люди, – проговорила Этли. – Может быть, кто-то записывал происходящее на телефон… В наши дни такое случается постоянно. – Значит, вернемся сегодня вечером и попробуем опросить жителей? – спросила Блюм. – Ну, прямо сейчас мы можем вернуться туда, где тогда обедали, – ответила Пайн. – Кто-то из работников мог что-то видеть. Мы стояли у самого входа, когда Макэлроя застрелили. Они направились в итальянский ресторан, заняли отдельную кабинку и заказали еду. Этли узнала официантку, которая работала вчера, и подозвала ее. Ей было около двадцати пяти лет; светло-каштановые волосы, внимательные голубые глаза, стройная фигура. Пуллер и Пайн показали молодой женщине свои значки и стали задавать вопросы о стрельбе. Официантка мгновенно напряглась, ее голубые глаза широко раскрылись. На груди у девушки они увидели бейджик с именем: Дон. – Все так, – сказала она. – Вы двое были там вчера. – Она посмотрела на улицу. – Это было ужасно… Здесь ведь очень хороший район. И убийство произошло впервые. – Вы можете рассказать о том, что видели вчера? – спросил Пуллер, доставая блокнот. – Местная полиция вас уже допрашивала? – вмешалась Пайн. – Вообще-то нет, – ответила официантка. Агенты переглянулись. – Постарайтесь вспомнить все вплоть до самых незначительных деталей, – попросил Джон. Дон отодвинула стул, села рядом и посмотрела в окно. – Я услышала хлопки, – сказала она. – Было похоже на фейерверк, но сейчас ведь не июль. – Верно, – сказала Пайн. – А что произошло потом? – Я подбежала к окну и увидела вас двоих и мужчину… он лежал на тротуаре. – А вы не заметили, откуда стреляли? – спросил Пуллер. – Или самого стрелка? Девушка покачала головой. – Я просто смотрела на тело. Оно было… – Она немного помолчала. – И я кое-что заметила в переулке. – Что именно? – спросила Пайн. – Вспышка; какой-то человек повернулся и побежал. – В каком направлении? – спросил Джон. – Обратно в переулок, так мне кажется. – Она посмотрела на них с безнадежным выражением на лице. – Я… мне очень жаль, но я не уверена. Пуллер достал из кармана фотографию. – Вы видели этого человека вчера вечером? – спросил он. На фотографии был Джером Блейк. Дон посмотрела на них и покачала головой. – Нет.