Заминка, вызванная этим обстоятельствам, помогла ему избавиться от неловкости — особенно неприятной из-за того, что остальные, кажется, чувствовали себя нормально. Тот же Леджервуд сидел на подоконнике, уперевшись грязными ботинками в панель, закрывающую батареи, и скалил зубы, наблюдая за происходящим в кабинете с таким удовольствием, как будто тут разыгрывалась сцена из ситкома. Поймав на себе взгляд Абеля, Леджервуд спрыгнул на пол и сказал: — Ну, раз у вас тут все уладилось, я, пожалуй, отваливаю. Пора возвращаться в родной дурдом. При последних словах по его лицу пробежала еле заметная тень. Абель посмотрел на него, но спрашивать ничего не стал. В носу у него внезапно и сильно засвербело, и, отвернувшись в подобии сохранить приличия перед гостями из другой страны, Абель вытащил из кармана салфетку и трубно высморкался. — Ну я же просил, — раздался позади него донельзя обиженный голос Даана. Леджервуд невежливо заржал и вышел из кабинета. — Давайте, я вам помогу, — предложил Реннинг, улыбаясь, и протянул руку. Он сложил пальцы в щепоть, вокруг которой тут же образовалась зеленая светящаяся сфера, и, коротко щелкнув, послал эту сферу в лицо Абелю. Тот потер нос и нормальным голосом сказал: — Спасибо. О том, что насморк у него немедленно пропал не благодаря магии Реннинга, а благодаря его собственным способностям, Абель решил не распространяться. В присутствии этого человека вообще хотелось держать язык за зубами как можно тщательнее — но, может, это говорила вечная подозрительность Абеля, помноженная на усталость и раздражение. — Вот и славно, — быстро сказал Даан. — Тогда мы поедем к Свену, а вы тут сами уже разберитесь, ага? Он встал из-за своего стола — только тут Абель заметил, что Даан все это время сидел босым, — сунул ноги в ботинки и устремился к выходу, по дороге шумным смерчем захватив и утянув за собой тех двоих, что стояли поодаль. Абель только и успел, что разглядеть на их рукавах тонкий полумесяц, переходящий в круг глубокого черного цвета. Ну да, кого ж еще везти на беседу с вампиром, как не таких же вампиров. Нашивки тех двоих, которые остались с Реннингом, являли собой полную противоположность вампирским: круг был тускло-серебристого цвета, а полумесяц, наоборот, черным. И держались они по-особому, неуловимо напоминая Леджервуда и его отряд и в то же время сильно отличаясь. Абель машинально потер нос, с непривычки вдыхая слишком глубоко. Херцландские оборотни были не волками, а медведями — почти на всей территории огромной конфедерации. Ходили слухи, что где-то далеко на востоке оборотней то ли не было вообще, то ли они превращались во что-то уж совсем экзотическое, типа гигантских осьминогов. Абель, конечно, в эти слухи не верил ни на грош, да и с оборотнями общался не так чтобы часто, и все равно почувствовал их… инаковость. — Вы не против, если мы будем записывать наш разговор? — вежливо спросил Реннинг. Абель пожал плечами и коротко ответил: — Не против. Один из оборотней — как их там назвал Реннинг? Петр и Томас? — тут же вытащил плоскую коробочку, пробежался неожиданно изящными пальцами по ее передней панели и, перегнувшись через стол, положил ее точно между Абелем и Реннингом. Абель покосился на коробочку и, развернув стул, с которого снял носки Даана, сел лицом к Реннингу. — Мне бы хотелось еще побеседовать с мейстером ван Кельцем, — мягко сказал Реннинг. — Но насколько я знаю, его сейчас нет в городе. — Да, — Абель кивнул. — Комиссар… — он поморщился и тут же поправил сам себя: — Бывший комиссар ван Кельц в данный момент находится в реабилитационном центре в горах. Я пока не могу сказать, когда ожидать его возвращения, но мы можем организовать вам поездку туда. Только сначала нужно будет отправить запрос медикам, чтобы узнать, позволяет ли состояние ван Кельца, ммм, беседовать. Реннинг покивал. — Я понимаю и ценю вашу готовность сотрудничать. Думаю, мы решим это затруднение. Уж вы-то решите, мрачно подумал Абель. Он все еще не мог отделаться от странного чувства, которое вызывал у него и сам Реннинг, и сидевшие чуть поодаль оборотни. Это что-то царапало в подкорке, призывая Абеля быть как можно более осторожным. Как будто он разговаривал не с коллегой из соседней страны, а с… Разозлившись на себя на неуместные мысли и ассоциации, Абель тряхнул головой и чуть более резко, чем хотел, предложил: — Мы можем начать с официальных отчетов по делу. Чтобы вы знали, от чего плясать. Переход от прежнего официально-казенного тона к просторечью резанул даже его собственные уши. — Да, — просто согласился Реннинг, как будто его знаний нижнеземельного не хватало, чтобы почувствовать разницу между радушным приемом и желанием поскорее отделаться. Было ли так на самом деле, Абель не знал, да и не жаждал узнать. Приезжий маг говорил четко, внятно проговаривая слова без какого-либо видимого акцента. И только то, как он строил предложения, иногда меняя местами слова, выдавало в нем херцландца, причем из центрального региона страны. Абель понял, что чувствует не только злость на Даана, просиживающего штаны днями и ночами в децернате, и от этого стало только хуже. Он в самом деле — что? — завидовал? Признаться в этом даже самому себе было очень тяжело. Да, Абель чувствовал себя школьником против профессора кафедры прикладной магии — против настоящего практикующего мага, для которого ничего не стоило сообразить исцеляющее заклинание на пять секунд. Только в Абеле не было ни капли восхищения или — как это бывает со школьниками — стремления «стать таким же». Потому что Абель не был школьником. И он когда-то сам был таким. И в один момент это просто закончилось. Абелю казалось, что он смирился с этим, но внезапное появление в его жизни лишних практикующих магов разворошило старую обиду. — Тогда идем, — отрывисто, удивляясь собственному голосу, произнес Абель и направился к двери, жестом предлагая гостям покинуть комиссарский кабинет. По коридору децерната они шли в молчании, и Абеля это совершенно устраивало. Он не слышал, как шагает Реннинг за его спиной, зато отлично слышал, как топают оборотни. Тяжелая поступь была отличительной чертой не только тех, кто обращался в медведей, но и менее масштабных животных: даже отряд Ленджервуда не умел ходить тихо. Об их приближении всегда сообщали грохочущие шаги, усугубленные то ли походкой, то ли подошвами армейских ботинок. Это сыграло с ним злую шутку: маг оказался ближе, чем Абель мог предположить. Он привык к тому, что во Втором децернате никто ни к кому не подкрадывается, поэтому позорно вздрогнул от голоса над ухом: — Вы не так давно стали комиссаром, мейстер ван Тассен? Абель раздраженно раздул ноздри, зло и глубоко вдыхая через нос. Этот парень прекрасно знал про ван Кельца, значит, знал, что случилось позже. Так к чему эти разговоры? — Да, — ответил Абель, изо всех сил сохраняя спокойствие. Хотя бы показное. Внутри все бурлило и завязывалось в узел. — А до этого? Абель обернулся через плечо. Реннинг допрашивал его с методичностью человека, делающего это постоянно. Не ответить казалось не только невежливым, но и вовсе недопустимым. — Я служу здесь почти десять лет. Начал с рядового, — все-таки ответил Абель. В конце концов, эта информация о нем имелась в более или менее свободном доступе. Херцландцы могли спокойно запросить эти данные у его начальства. — Мейстер Кристенсен вас привел? Оборотни смиренно топали следом, не подавая ни малейшего признака заинтересованности, хотя, как казалось Абелю, их уши сейчас должны были развернуться в сторону впереди идущих. Реннинг понимающе и вроде как даже заинтересованно кивал либо же просто делал вид, что вслушивается. Ведь вряд ли они приехали бы сюда настолько неподготовленными? — Да? — И это случилось, когда… — подбадривающе проговорил Реннинг. Абель недовольно поморщился. Он все еще не понимал, зачем отвечает на эти вопросы. А главное, он не понимал, что ему будет, если он не будет на них отвечать. Только это останавливало его от того, чтобы послать херцландцев по известному адресу. — Я работал в кафе, которое решил ограбить слабенький маг. Абель мрачно зыркнул на Реннинга, показывая ему, что этот разговор (и лично он) ему неприятен. Маг остался равнодушен. — Еще он решил, что я могу его сдать, и самый простой вариант решения этой проблемы — залепить по мне каким-нибудь убойным заклинанием. — Но маг ведь был слабенький, нет? — уточнил Реннинг. Абель сцепил зубы. Ему показалось, или его пытаются уличить во лжи? — Бита тоже не такое сложное оружие, как пистолет-пулемет, но череп пробивает на раз-два, — ответил Абель. Реннинг наклонил голову, соглашаясь с аргументом. — И? — И. Я жив, здоров и служу во Втором децернате. В котором служат только те, в ком магии не больше дальдера. А то, что в них есть, — противоречит всем магическим законам. Реннинг кивнул, как будто слова Абеля подтвердили то, что он знал и без этого. Ну, конечно, подтвердили. Абель не собирался рассказывать ничего нового. — Это очень интересная беседа, но мы пришли. Абель толкнул дверь в конференц-зал, оказавшийся совершенно пустым. Стулья были аккуратно задвинуты под столешницу стола, который на первый взгляд казался совсем обычным — если не знать, сколько в нем компьютерной начинки. За дальним монитором сидел Маттиас, но он быстро засобирался и ушел, проскользнув мимо них с таким видом, будто прятал в карманах как минимум пару гигабайт ценной информации, на которую уже нашелся клиент. Абель отделался кивком и сел за один из мониторов, который по праву считал своим. Конечно, в каждом кабинете стояли компьютеры. Но использовались они исключительно для написания отчетов, рассматривания заранее сохраненных картинок и к интернету подключались только в том случае, если кто-то приходил со своим. Местная — локальная — сеть Второго децерната находилась только в этой комнате. В ней же обитал и Бенедикт ван Телген. Абель нашел нужную иконку и кликнул на нее два раза. Реннинг пододвинул стул и сел рядом. Оборотни встали чуть поодаль, с профессиональным интересом поглядывая на монитор поверх их голов. Бенедикт не подавал признаков жизни уже довольно давно. В смысле, он общался с другими, а с Абелем, иногда заглядывающим в конференц-зал, — нет. Абель не расстраивался, тем более, что лучшим поставщиком информации во все времена был и оставался Даан. Значок подключения загорелся мертвенно-бледным. Абель чуть наклонился к монитору. — Бени, нам бы все-таки поговорить с тобой. Коллегам нужны отчеты по нашему делу. Значок припадочно замигал, но из динамика не раздалось ни звука. Абель тяжело вздохнул. По экрану побежала строка текста: Бенедикт отчаянно ругался. Ругань мешалась с прочими символами. Принтер зажужжал, выплевывая одну страницу за другой. Две страницы ругательств, следом полезли отчеты.