Джейк мелко затрясся и начал медленно истончаться и вытягиваться вверх. — Твою мать, — пробормотал Марк и побежал вверх, перепрыгивая через несколько ступенек. Через несколько шагов, не выдержав, он обернулся через плечо — и тут же об этом пожалел. Джейк совершенно уже потерял нормальный вид, вытянулся метра на два с половиной. А из подсобки потянулись люди — нет, тоже призраки. Маленькая девочка обняла то, что когда-то было коленями Джейка, и вросла в них, потекла по телу Джейка вверх, как чудовищная лиана. Призраки облепляли Джейка и ползли вверх, вырастая в центре винтового лестничного пролета в огромный столб. Марк поспешил дальше, но столб быстро нагнал и перегнал его. Его поверхность текла и бугрилась, выпучиваясь время от времени подобием то руки, то головы — в одной из них Марк с содроганием узнал Лукаса. Этих отростков становилось все больше, они удлинялись, слепо тыкались в лестницу над и под Марком, извивались, втягивались обратно и что-то напоминали Марку. Что-то отвратительное и страшное, что-то, о чем он предпочел бы никогда не вспоминать. Один отросток шлепнул по ступенькам прямо перед Марком, заставив его отскочить, и медленно пополз, цепляясь за шероховатый камень чем-то вроде то ли усиков, то ли длинных многосуставчатых пальцев. И тут Марк вспомнил. Канализация. Тогда, ранней весной. Когда ведьмы, которых они преследовали, превратились в такое же… Такое же дерево. И хотя это дерево было составлено не из живых людей, а из призраков, Марк совершенно не горел желанием контактировать с ним слишком близко. Марк перепрыгнул пару отростков. Их становилось все больше, места для маневра оставалось все меньше, и если бы Марк не был оборотнем, ему пришлось бы туго. Он и так сильно замедлился, даже остальных еще не успел догнать. — К стене, — раздался сверху голос Ружи. Марк, не раздумывая, метнулся вбок и зажмурился, когда лицо опалило от потока огня, прокатившегося вниз по лестнице. Путь наверх освободился, скорее всего, ненадолго, но этого Марку хватило, чтобы в два длинных прыжка догнать наконец остальных. Он первым заметил, как с верхнего уровня потянулся едкий туман, робко окрашенный красным. А может быть, он был первым, кто решил об этом сказать. Точнее, вытянул руку и прохрипел что-то невразумительное. На мгновение Марка охватила паника — жжение под грудиной и в чувствительном носу захлестнули его с головой. Свен продолжал удаляться, следом за ним — Элис с идеально прямой спиной. Марк отлично понимал, что присутствие на месте преступления айтишника, который вполне может это дело не пережить — большой просчет комиссаров. Но один из них так и не вернулся из отпуска, а вторая, похоже, об этом не задумывалась. И все они знали, что никто не смог бы запретить девушке, потерявшей своего жениха, лезть в самое пекло. Ружа остановилась, оглянулась на Марка и спустилась к нему. — Живой? — спросила она. — Относительно, — просипел Марк. Туман поднялся до колен, но в воздухе рябила мелкая взвесь, забивающаяся в нос и горло. Ружа с трудом стянула с пальца кольцо — тяжелое, с прямоугольной вставкой из перламутра, ставшего совершенно матовым от касаний тумана. — Держи. Марк сжал в ладони кольцо. Оно было теплым, почти горячим, оно могло бы обжечь человека, но не оборотня. Туман никуда не пропал, не исчез магическим образом, но дышать определенно стало легче. Точнее, пропали все запахи: и тумана, и старого камня, и идущих впереди людей, и парфюма вампира. Без запахов Марк чувствовал себя слепым и глухим, даже передвигаться стало труднее. Ружа вышла вперед, и туман потянулся к ней. Она сняла с запястья широкий медный браслет, ухватила прядь тумана, как будто она была плотной, и начала потихоньку протягивать через кольцо. Туман тянулся, как шелковый платок, собирался витками вокруг старой меди. — Марк, — тихо позвала она и кивнула в сторону коридора, ведущего в обход смотровой камеры. Марк кивнул, профессионально и быстро стянул ботинки, оставил их на ступенях и направился туда. Втроем они вошли в смотровую камеру маяка. Ружа потянулась и повесила свой браслет на крепление для ручного фонаря. Туман собрался над их головами плотным красноватым покрывалом. Линза, отсвечивающая опасной краснотой, слепила. Маг, стоявший спиной к источнику света, был невидим и при этом отлично видел их сам. Но, похоже, что появление посторонних его ничуть не смутило. Маг был занят. В этот самый момент он приоткрывал врата в бездну. Раздался громкий рык. Из источника света на них метнулась черная точка, на глазах превратившаяся в сгусток тьмы. На Ружу рухнула гигантская черная собака, больше похожая на чернильное пятно: ни глаз, ни рта не было видно, но где-то в этом сгустке имелись очень острые зубы, вцепившиеся в ведьму. Вокруг Ружи все заискрило, Элис вскрикнула и едва не упала, но Свен придержал ее за руку. Адская собака обретала вполне земные черты, поддаваясь цыганской магии. Элис вскрикнула еще раз — Свен дернул ее за руку, поднося к губам и вгрызаясь в запястье. Кровь брызнула в стороны и потекла по ее пальцам. На линзу Френеля — источник разом и света, и тумана — приземлился волк. Едва удержавшись на скользкой поверхности, он прыгнул на мага, с силой оттолкнувшись лапами от гладкого стекла. Линза накренилась и начала падать, стягивая за собой туман. Несколько мгновений туман, прицепленный к браслету, удерживал линзу от падения, но магия быстро ослабла, линза с треском проломила стеклянную стену камеры и рухнула вниз, на улицу, утягивая за собой и красноватую пелену. Свен схватил Элис за истерзанное запястье. Та почти не отреагировала, глядя на то, как течет кровь. На ладони вампира остался кровавый след, он тяжело вздохнул и вцепился зубами в свое запястье. Маг с легкостью откинул оборотня, будто тот был новорожденным котенком. Марк ударился о стену и упал на пол рядом со Свеном. Кольцо он давно уже выронил, а поэтому чувствовал все запахи: и человеческую кровь, и вампирскую, и едкий запах прорехи, в которой шарил руками маг, как будто пытаясь найти что-то среди сонма теней. Марк тяжело поднялся и посмотрел на Свена мутным взглядом. — Ведьма, — выдохнул вампир губами, перепачканными красным и черным. Марк тряхнул головой и рванулся в сторону адской твари, сбивая ее с Ружи. За ними потянулись рубиновые капли крови. Свен оказался рядом с Ружей спустя мгновение и погрузил обе ладони в месиво на ее груди. Цыганка вздохнула и открыла глаза. Свен отнял руки от ее открытой раны и принялся что-то чертить на полу, бормоча: — Нет, ведьма, даже не думай умирать, пока я не закончу. Последний символ — крест — на рисунке Свен поставил своей черной кровью. Раздался громкий хлопок, повалил густой дым, и маг с криком отдернул обугленные руки. Разлом закрылся, тварь, вгрызшаяся в Марка, пропала. Свен потер руки о штанины. Отовсюду тянуло тонким запахом перемешанной крови: человеческой, ведьмовской, оборотнической… его собственной. От одной мысли, что в каком-то обозримом будущем ему придется пить кровь, Свену становилось совершенно по-человечески нехорошо. Марк перевернулся на бок, попытался встать. С первого раза не получилось, зато он увидел мага, баюкающего искалеченные руки. Рядом с ним, постепенно истончаясь, стояла тень, в которой с трудом, но узнавался человек, которой она когда-то была. Теодор Орд, очевидно паникуя, тянулся к этой тени, держа перед собой обожженные руки. Тень с острым носом и тяжелым взглядом выглядела точь-в-точь как погибший полгода назад комиссар де Вард. Марк медленно стал человеком. Выругался и неуверенно позвал: — Тео? Тео повел головой, явно не собираясь слушать, но Марк не унимался: — Ты что, мать твою, вытворяешь? — Ты не поймешь, Леджервуд, — огрызнулся Тео. — В последние годы у меня не было никого дороже Кристо. — Кристо умер! — прохрипел Марк, у которого вдруг сорвался голос. Тень становилась то ярче, то бледнее, Кристо — точнее, нечто, что имело его вид — ухмылялся. — Тео, послушай, это не Кристо. Марк поднялся — сначала встал на колени, затем, осторожно держась за стену, на ноги. — Тео, не давай никому себя обмануть. — Не слушай его, Тео, — вдруг сказал призрак, и его голос был голосом Кристо. — Ты же знаешь, что я здесь. Тень скакнула, вытянулась вверх и упала на Тео. Марк бросился к нему, но Тео пошатнулся, сделал шаг в сторону и рухнул в образованный линзой стеклянный пролом. — Твою мать, — выдохнул Марк. К его ногам с шорохом приземлился комок дорогой ткани, кое-где заляпанной кровью. Пиджак Свена, который не стал это комментировать. — Спасибо, упырь, — Марк тряхнул пиджаком и накинул его на плечи. Медленно, каждой клеточкой тела ощущая предательство наставника, Марк обернулся. Свен стоял у стены, относительно невредимый. Элис сидела, прислонившись к стене, и баюкала окровавленную руку. Ружа, кажется, уже не дышала. — Твою мать, — повторил Марк. Агнешка опустила голову на скрещенные руки. Стол был завален мягко пружинящими папками с документами, каждая из которых требовала ее внимания. В децернате было практически тихо. Конечно, где-то в глубине гудели техники и компьютеры, оборотни еще не все разошлись по домам, но в сравнении с дневным оживлением это была практически могильная тишина. Агнешка покусывала попавшую в рот прядку, одновременно делая зарядку для глаз. Оборотни были выносливее обычных людей, но и куда более непоседливыми. Ей тяжело давались все эти бумаги. Кто-то коснулся ладонью ее затылка. Агнешка вздрогнула, резко разогнулась, выплюнула волосы и уставилась на Бернара мутным взглядом. — Обер? — неопределенно поинтересовался он. Агнешке почудились разом и насмешка, и сочувствие, и что-то еще, но Бернар, скорее всего, не имел в виду ничего такого. А показаться с недосыпу может всякое. — Что? — мрачно спросила она. Бернар положил на стол еще одну пахнущую пластиком папку веселенького зеленого цвета. Сложно было ожидать от этой папки чего-то хорошего. — Что это? Агнешка потерла глаза, задержала дыхание и подтянула к себе папку. Открыла ее и принялась бездумно листать содержимое. — Матс прислал личные дела своих оборотней. Просил передать, что через месяц у них будет выпуск. Советовал присмотреться, кто может быть полезен нам, а кто пойдет к двойкам. Ты меня слушаешь? Агнешка неопределенно покачала головой и закрыла папку.