Люди на посту заметили её сразу. Два ствола пулеметов уткнулись в одинокую фигуру, а навстречу из-за ограждения вышел архимаг с автоматом в руках — всё как положено по протоколу. На его поясе она заметила ножны с омни-мечом и кисточкой на рукояти — награда за мужество и героизм, проявленные в бою с богами. На душе стало особенно скверно: чтобы спасти дочь, придется убивать своих. — Стоять. Дальше проход только для архонтов с допуском Совета. Что ж, игра начнется через три… — Я знаю, — улыбнулась Фубуки, не замедляя шаг. — Тогда дай пропуск, назови себя и скажи цель визита, — не унимался архимаг, демонстративно положив ладонь на эфес меча. Два. — Могами Фубуки, Архонт Корпуса, отряд «Ненастье», позывной «Шторм». Я пришла за своей дочерью. Что же мой пропуск… Ядро запульсировало от нарастающей мощи, словно внутри оживал и набирал обороты ядерный реактор. За спиной архимага раздались встревоженные голоса, боец изменился в лице. — Эй, я вспомнил тебя, предательница! Стоять! Один. Холодный воздух медленно влился в легкие. Она молниеносно бросилась к архимагу, на ходу выхватывая пистолет. Тот медленно тянулся к мечу, наставляя второй рукой автомат. Но уже понимал, что не успеет. О том, что на неё смотрят ещё десяток стволов, она старалась не думать. Громадные светильники под потолком синхронно моргнули, по коридору прокатилась первая нота сирены. Губы сами растянулись в оскале: вовремя же ты, Гигас! Успел! Свет тут же погас. Ноль. Глава 15 Пешки ходят первыми —…здесь пойдет в атаку шестой флот и ещё три эскадры усиления, — Эйсин указал точку на голографической карте и обвел взглядом окруживших стол архонтов. — Мы не будем бить всей армадой в одну точку, боги все равно сильнее. Но множество жалящих ударов не отобьют даже они. Командиры отрядов переглянулись, некоторые даже согласно покивали, снова поднимая глаза к карте над широким штабным столом. — И пока боги отправляют свои флотилии на оборону Внешнего Кольца, мы ударим в их главный штаб? — Не совсем, — Эйсин торжествующе улыбнулся. — Наши отряды отправятся в сердце богомерзости — в Гелион. На миг показалось, что весь штаб притих. Стали глуше шум и попискивание приборов, гул вентиляции, чуть померкли световые панели на низком потолке штаба. Даже шелестевшие по клавишам операторы затихли. Его товарищи снова подняли глаза к звездной карте, а он украдкой потер некстати разболевшуюся старую рану на боку. Весь зал переваривал дерзкое предложение Эйсина. И это вызывало в нем торжество. Архонты смотрели на него молча, с холодной решимостью в глазах. Этот удар они планировали давно, только вот случая не представлялось. В последние месяцы боги словно взбесились и атаковали везде, куда могли дотянуться. Но недавняя операция, проведенная силами половины всех архонтов, дала потрясающие плоды. Пленные боги отличались невероятной стойкостью, но Эйсин неспроста считался одним из лучших мастеров допроса. Он умел раскалывать даже очень упрямых богов. Умел — и гордился этим по праву. От десятка пленников остались всего двое, да и те едва дышали, но говорить им это не мешало. Теперь они знали цель Вседержителя, всё до последнего шага. А с его новым козырем, томившимся в недрах Цитадели, они не только смогут задержать армады Вседержителя, но и обогнать его. От торжествующих мыслей его отвлек встревоженный голос оператора. — Господин, один из наших постов не выходит на связь. В ту же секунду свет мигнул, едва не затухая — и с нарастающим гулом ламп разгорелся до прежнего уровня. — Какого… Архонты переглянулись. В груди у Эйсина возникло недоброе предчувствие. Конечно, моргнувшего света и одного растяпы-охранника, вместо положенного доклада решившего вздремнуть на посту, было мало, чтобы поднять тревогу. Но глубинный инстинкт, сотни раз спасавший его в боях и в Бездне, упрямо шевельнулся в груди. — Выясни немедленно, что происходит, и доложи. — Уже, — оператор прижал палец к наушнику. — Пост на седьмом уровне, этаж с накопителями реактора, у них… Тревожный доклад прервал отдаленный гул — и в тот же миг свет в зале погас. В полутьме, подсвеченной голограммами и экранами с подпиткой от накопителей, раздался встревоженный ропот. Холодок от предчувствия быстро перерос в увесистый такой кусок льда. Да вдобавок заурчал желудок, хоть он ел всего час назад. Но так всегда бывало, когда его с ребятами ждали неприятности. И гадостное предчувствие волновало куда сильнее боли в старых ранах. — Доклад, я сказал! — рявкнул Эйсин, машинально проверяя кобуру на поясе и рукоять меча. Несколько секунд напряженной тишины, прерываемой лишь гулом аварийной сирены, казались вечностью. В воздухе, воняющем гарью из отключившейся вентиляции, стоял напряженный стрекот клавиш: операторы работали на износ. Наконец, к ним обернулась молодая девчонка-оператор и сбивчиво затараторила. — Во всей Цитадели множественные сбои! Обесточены сектора пять, семь и девять! — Не отвечают посты в казармах и хранилище! — вторил ей еще один, и за ним наперебой посыпались тревожные доклады. — Обесточены грузовой отсек, зал связи и трансформаторы. Начались пожары в арсенале и зале накопителей реактора, и… Их голоса заглушил тяжелый удар в дверь. Все до одного, архонты обернулись — в дверь будто врезалось большое и тяжелое тело. Некстати вспомнилось, что у входа стояли сразу шестеро охранников. — Я проверю, — один из архонтов направился к двери, на ходу снимая с пояса меч. Но едва он сделал шаг, как дверь с надсадным стоном и скрежетом стали вспухла пузырем — и раскрылась внутрь, а в чернеющем провале входа показалась высокая фигура. В нее тут же ударили две ветвистые молнии — архонты, держа наготове мощные плетения, мгновенно атаковали цель. Заряды с грохотом растеклись по золотистому щиту и оплавили искореженные края двери, а фигура шагнула внутрь. Её глаза горели тусклым золотым светом. Его глаза. — Какой тёплый приём! Эйсин, я же не помешаю милому общению? Его едва не скрутило от злости. Долбаный божок, как он вообще здесь оказался? Их оборона почти совершенна, да и расположение этого мира -тайна за семью замками. Он не мог узнать, если только кто-то не сказал ему. — Фубуки… — еле слышно процедил он, догадавшись. — Чёртов бог, — ближайший к нему архонт неуловимо двинулся — и Эйсин, тут же поняв замысел боевого товарища, воскликнул. — Стой, не здесь!.. Короткое движение телом скрыло, как маг мгновенно сплел узор. Чем — неважно, среди архонтов были те, кто плел языком, кончиками пальцев, стопами — да хоть всем телом. Бог остановился и медленно поднял руки. Вокруг него вспыхнула полусфера «цитадели архонта», но едва стены начали смыкаться, из-за его спины выскочили четыре человека в броне. В руках блеснули вскинутые ружья. Глаза, подернутые золотом — божественный контроль! Он управляем ими! — Стоять всем! — снова крикнул Эйсин, но было поздно. Архонты, державшие узоры наготове ещё с мига, как бог вошел, мгновенно разрядили в воинов мощнейший залп. — Хахх! Сразу несколько слепящих вспышек пронзили тьму, расходясь ветвистыми молниями по залу. Эйсин едва успел закрыть щитом поспешивших коллег. Заряды чудовищной силы прошили охранников с ружьями насквозь и, отразившись от барьера «цитадели архонта», ударили в стороны, как лучи лазера на диско-шаре. В ослепительных вспышках он заметил торжествующий оскал на лице Гигаса. Тот шагнул вперед, складывая руки — за его спиной один за другим проявились десятки парящих энергосфер. — ЩИТ!.. — воскликнул кто-то сквозь панические крики и визг операторов, отошедших от первого шока и ломанувшихся бежать прочь от смертельной угрозы. Бледный барьер вспыхнул во тьме — и тут же зазвенел от десятков выстрелов. Сферы бога вспыхнули, осыпая сгрудившихся архонтов смертоносными голубыми лучами и рикошетя в стены, потолок, разнося в клочья дорогущее оборудование и пронзая тела тех несчастных, кто не успел спрятаться. С трудом удерживая щит, Эйсин выхватил в творящемся вокруг безумии лицо бога. Гигас приближался, окутанный вспышками и сотнями разрядов. Сгусток чистейшей, первородной тьмы с горящими золотом глазами, и бледной аурой сомы вокруг… Что? — Все, бьем «волной»! — он поднял руку, на ходу сплетая боевой узор. Повторять не требовалось — архонты, успевшие укрыться собственными щитами, залпом ударили по фигуре бога. Его щит не удержал бешеного напора магии — ослепительная вспышка озарила зал и коридор, усеянный скрюченными на полу телами. Задержав активацию на миг, Эйсин ударил «молотом» в открывшуюся брешь. Фигура превратилась в алый факел, пыхнула в стороны языками пламени — и, как подкошенная, рухнула на пол, дергая конечностями. Сферы тут же растаяли, бешеный шторм магии затих, оставив лишь пробегающие по стенам и полу искры. Тяжело дыша, архонты переглянулись. Тело, исходящее вонью сгоревшей синтетики, не шевелилось.