— Не умеешь ты себе друзей выбирать, — усмехнулся я Тарсису. — Он — пешка Вседержителя! Этот гад и сбросил меня в Стелларис! — Я знаю! Это мы велели ему застрелить тебя! — Что?.. Дарес осклабился и выпрямил спину, лезвие его копья потускнело. — Гигас, герой войны и гроза женщин, — он тихо рассмеялся. — Ты только потому и остался жив, что стрелял я, а не обычный страж. Прицелиться так, чтобы не спалить оставшиеся крупицы сфирота, стоило всего моего мастерства. Тарсис подошел ко мне и положил ладонь на мой клинок. — Опусти оружие. Именно Дарес помог тебе сбежать из Гелиона. Он — один из нас. — Мятежник? Он кивнул. — Самый приближенный к Вседержителю. Он даже не подозревает, насколько близко к нему мы подобрались. Благодаря Даресу мы смогли накопить силы и не попасться в ловушки Карателей. Они ищут нас везде, но не подозревают, что мы знаем о каждом их шаге. — Во имя Мелитаны… — прошептал я, убирая оружие, и обернулся. Укрывшаяся за одним из контейнеров, Рикка была готова прийти на помощь. Ее рожки светились от магии, наполнившей тело. — Всё хорошо, свои, — устало махнул я. — Выходи. Дарес сморщился от презрения, увидев девушку. — Я слышал, что ты связался с магами, Гигас, но пасть так низко, чтобы задружиться с нуэ… — Нам нужны все, — отрезал я, качнув клинком. — Маги, боги, мятежники или нет — все равно. Если ты заодно с нами, тебя мои друзья волновать не должны. — Друзья, — фыркнул он. — Пацан прав, не умеешь ты себе друзей выбирать, Тарсис. Я увидел что хотел… — Ты нам поможешь? — сощурился тот. Легат тяжело вздохнул и убрал копье за спину — оружие с щелчком зафиксировалось на магнитных креплениях. — Мне будет легче, если кристалл окажется в наших руках, а не у этого… — он сморщил нос. — Друга магов. — Маги не получат ни кристалл, ни Мелитану, можешь не сомневаться, — ответил я. — Так что ты хочешь? — Всё того же, — я кивнул Тарсису. — Свободный выход из Гелиона. Каратели не должны нам помешать. А ещё — сопровождающие для спуска в Бездну. Столько, сколько сможешь достать. Они должны провести нас как можно ниже и отвлечь силы Вседержителя, пока я делаю свою работу. Боги переглянулись: каждый хорошо знал, что кроется под сухой фразой «свою работу». Никто из богов не хотел оказаться на моем месте, даже если от этого зависела судьба всего Гелиона. Штурмовать нижние ярусы Бездны было чистым самоубийством. Даже для старших богов. — Будут тебе сопровождающие, — усмехнулся легат. — Только не медли. Вседержитель не будет держать здесь весь флот Гелиона до бесконечности. Со дня на день они отправятся… — Куда? — А это знает только он сам, — он пожал плечами и, бросив еще один взгляд на Рикку, направился к выходу к нижним уровням Кузни. — Уходите, сюда идут стражи. Я прибыл с инспекцией новой партии мечей и копий и задержусь здесь надолго. Мы быстро погрузились в транспорт — из коридора и правда доносились голоса и звуки шагов, скрадываемые гулом защитного поля. Едва мы сели, легат обернулся ко мне. — Эй, ты! В тот раз у тебя не хватило духу сопротивляться Вседержителю на суде. Но раз уж решил вернуть нам Мелитану, не смей дать слабины в следующий раз, понял? Не дожидаясь ответа, он пошел к коридору. Створки люка быстро закрылись, Тарсис поднял глайдер к раскрывающимся воротам Кузни. Минута — и транспорт, выскочивший из пузыря энергобарьера, облизала солнечная плазма. Тут же сработал собственный барьер глайдера, и мы понеслись прочь от Звездной Кузни. Закутав энергомеч обратно в ткань, я спрятал его в грузовой отсек и вернулся к Рикке. Девушка, измотанная жарой и утомительной работой, спала возле иллюминатора. Я сел рядом и взял ее за руку. Тут же открылась створка кабины пилота и в салон вошел Тарсис. Плюхнувшись в кресло напротив нас, он устало выдохнул. Пока автопилот ведет нас обратно к источникам, можно было и отдохнуть. — Так ты вернулся в Гелион, чтобы сковать оружие? — он кивнул на торчащую из-за сиденья рукоять меча. — Я уже видел такой. У Литаны. В груди кольнуло. Я скосил взгляд на бога. — Ты ее знал? — Знал? Я ее учил! — гаркнул он так, что Рикка дернулась во сне. — Когда-то она звала меня «наставник Тарсис». Наставник? Так вот почему та иллюзия была так правдоподобна… Так вот кто учил мою Литану драться. Заботился о ней, когда я только делал первые шаги и набивал первые шишки. — Тогда ты знаешь, как она закончила. — Знаю, — он посуровел, лицо прорезали глубокие морщины. — И про вас двоих всё знаю. Когда ты убил того архонта и вырезал всю их цитадель, пусть даже это сорвало наше перемирие и заставило перебросить целый флот… я был рад. Ты отомстил за мою девочку. Я молча кивнул, машинально стиснув кулак. Нас не собирались спасать из плена, это я знал точно. Старшие боги играли в свою игру, им было нужно перемирие и уступки от Совета Магов, они выигрывали время. Нам просто повезло. Может, и в этом был план Вседержителя? В прорыве пары кораблей штурмового флота, в нашем освобождении, в моей безумной ярости, позволившей сопливому младшему богу завалить целого архонта, а потом методично, не щадя никого, вырезать целую крепость, набитую магами… — Как она умерла? Голос Тарсиса отвлек от воспоминаний. — Несломленной, — глухо ответил я. — Как истинная «валькирия». — Это правильно, — он поджал губы, по-отечески вздыхая. — Она всегда была сильной и шла до конца. Знаешь, когда я сделал ту иллюзию, я был уверен, ты дрогнешь. Я помню, как у нее горели глаза, когда она рассказывала о тебе. Тоже мне, боевая богиня… Я улыбнулся. — Тогда я не понимал, как она была мне важна. И не ценил эту близость. Нам просто было хорошо вместе. Казалось, пока мы вдвоем, то сможем что угодно и любой противник нам по плечу. Казалось, это будет длиться вечно. Мы ведь боги, что для нас эти столетия? Я даже не думал, что могу потерять её. Но только потеряв ее, я понял, как много она значила. На миг я снова ощутил бездну пустоты внутри. — Всегда есть что терять, парень. Тарсис посмотрел на Рикку и снова вздохнул. — Ты всегда пер вперед один, — так, словно был готов головой проломить любую стенку. Потому за тобой и шли другие боги — ты никогда не прятался за спинами, ты вел других за собой. Смелый до безумия, дерзкий и неудержимый. Ты вдохновлял её. Литана пошла за тобой так же, как другие боги. Но когда она умерла, тебе было нечего терять. А теперь, похоже, есть. И знаешь, на твоем месте я бы отдал кристалл легату. — Это почему же? — Вся эта история с Мелитаной — это наши дела, Гигас. Высшего совета, мятежников, Вседержителя. Не твои. Тебе незачем снова ломать стену в одиночку. Я выдавил улыбку. Вот же старый гад! Сам же признал меня достойным, и снова отговаривает? Да что не так с этим кристаллом, раз все его так хотят? — Ошибаешься, Тарсис. — Да подумай сам, зачем тебе лезть на рожон и снова переть одному до конца? У тебя даже седьмого сфирота нет, ты даже не старший бог! Отдай кристалл и живи спокойно. Посмотри вокруг, ты же хотел вернуться в Гелион? Ты вернулся, Гигас. Ты дома. От его слов меня бросило в жар, кровь вскипела от злости. Мана и сома тут же забурлили в каналах, наполняя тело силой. Я пристально посмотрел на Тарсиса и произнес, чеканя слова. — Вернулся, говоришь? Э, нет. Просочиться, как вор, пряча лицо — это не возвращение. Я заставлю богов содрогнуться и отплачу Вседержителю его же монетой. Я войду в Гелион как победитель, с поднятой головой. Вот тогда я по-настоящему вернусь. Как правитель, а не как низвергнутый изгой. Он посмотрел на меня так, словно на миг увидел это. И на его лице промелькнуло восхищение. Он не сказал ни слова, но мне хватило и блеска в его глазах. Теперь он знал, что я не шучу. И все их потуги выкрутить мне руки и использовать в своих подковерных играх не стоят ни черта. — Ты… — наконец, выдохнул он. — Чего ты хочешь, Гигас? — А разве не очевидно? — я кивнул на девчонку, спящую рядом. — Остановить Вечную Войну. И если для этого потребуется убить Вседержителя — я убью его. Если потребуется вывернуть Великую Бездну наизнанку — я выверну. — Но… — бог запнулся, нервно куснув губу. — Даже если тебе удастся убить Вседержителя, его место займет другой и все повторится. Скорее, Вселенная перевернется, чем боги и маги заключат мир. Между нами нет ни единого моста, понимаешь? Мы пролили слишком много крови друг друга. — Значит, придет тот, кто сам станет этим мостом. Раздув могучие ноздри, он хотел сказать что-то еще, но запнулся. Его глаза расширились, будто он понял что-то такое, что перевернуло весь его привычный мир. Будто передумав, бог поднялся с кресла. — К черту автопилот, поведу сам. Он открыл створку в кабину пилота и, обернувшись, добавил. — Я помню правление Мелитаны. Со всей её мудростью, она сумела принести нам лишь короткий мир. Надеюсь, тебе хватит мудрости добиться большего.