Дженис предложила ей помочь. Марика указала на шкаф с посудой и на обеденный стол. Когда дети поели, Дженис убрала со стола, а Марика отправилась их купать. Журналистка задумчиво и восхищенно наблюдала за укладыванием малышей. Ее жизнь так непохожа на жизнь этой гостеприимной женщины, ни на мгновение не показавшей, что у нее слишком много дел… Вскоре в доме стало тихо. Марика наконец сняла фартук, взяла две тарелки с форелью, которую приготовила перед этим, и поставила их на журнальный столик в гостиной. – Завтра утром я отвезу старших в школу, а вас – к Михаилу. Бедняга, он никогда не оправится от смерти Дарьи. Такая была пара! – Как я у вас оказалась? – поинтересовалась Дженис. – Правила безопасности в диктатуре требуют, чтобы каждый оппозиционер знал не больше одного или двух других, – объяснила Марика. – Вас привезли сюда, потому что я была подругой Дарьи, а прочее меня не касается. Если когда-нибудь меня арестуют, я даже под пытками не смогу рассказать, чего не знаю. Идите-ка вы спать, у вас вид совсем измученный. – А вы не устали? – спросила Дженис. – Нет-нет, – откликнулась Марика, – и очень хорошо; дети заснули, теперь начинается мое рабочее время. – Вы что-нибудь знаете о Николае и Романе? – Никаких новостей с тех пор, как Дарьи не стало. Перед убийством она сообщила, что у Николая дела идут неплохо, но я не верю ни единому слову. Роман молодой, он выносливее. – Можно спросить, кем вы работаете? – Я журналистка, как вы. Минск Глава 16 Лондон, Мадрид, Рим Корделия изучила свое отражение в зеркале ванной комнаты. Сжала челюсти, повернула голову на три четверти и подошла поближе, чтобы рассмотреть морщинку в уголке глаза. Ей невольно вспомнился Шеридон и она позлорадствовала, что испортила этому недоумку выходные. Вернувшись в спальню, улеглась в постель. По телевизору шли новости, но она особо к ним не прислушивалась. Ноутбук рядом звякнул: Матео просил ее как можно скорее зайти на форум. Она вздохнула и набрала пароль. – Что такое? – спросила она. – Что это за шум, ты одна? Корделия взяла пульт с тумбочки и вырубила телевизор. Все равно ничего интересного в новостях не покажут. Премьер-министр Великобритании погряз в очередном скандале, что, в общем-то, и не новость. – Витя размышляет над разными вопросами, – продолжал Матео. – И я тоже, представь себе, причем весь день, что очень утомительно. Кстати, я ужасно устала. – Чем ты занимаешься? – А ведь она права, твоя невеста. Твои игры в школьного учителя очень раздражают. – Она не моя невеста, – возразил Матео. – Она тебя любит, а ты любишь ее, не вижу особой разницы. – Все сложнее, чем ты думаешь. – Все сложности у вас в голове, ну да ваше дело. Антенны установят сегодня ночью, транспорт заказан, места сбора готовы. Я закончила работу и помогла брату, он не справлялся. Раз уж ты хочешь все знать, сообщаю тебе, что теперь намереваюсь поспать. – У меня все еще нет адреса для внедрения, и у Вити тоже, – сообщил Матео. – Дженис прибыла на место всего несколько часов назад, дай ей время. Она соблюдает радиомолчание и свяжется с нами только в самый последний момент. Ты же и так все это знаешь, так чего же тебе нужно на самом деле? – Я хорошенько подумал, мне кажется, проводить операцию из донжона – не лучшая идея, – признался Матео. – Когда мы атакуем серверы Беларуси, власти первым делом подумают о нападении из соседней страны. Ни одна европейская страна не стала бы на них покушаться, по крайней мере, на таком уровне. Не исключено, что они нанесут ответный удар вслепую, выбрав в качестве мишени наиболее вероятного подозреваемого. – По информационным инфраструктурам Украины? – заключила Корделия. – Боюсь, что да, и, если Витя с Аликом окажутся отрезаны от внешнего мира, нам крышка. – Если думаешь использовать оборудование моего агентства в качестве бэкапа, об этом не может быть и речи. У меня не получится провести подобную атаку и не попасться, даже ночью. Исходящий трафик будет такой, что тут же включится тревога, моя команда сразу поймет, что происходит. – Не беспокойся, я и не собирался подставлять тебя под удар. Думаю запустить фейерверк из Рима. – Из твоего офиса? Ты что, совсем сбрендил? Подумай головой, Матео! Представляешь, какой бардак начнется в хакерском сообществе, если у нас все получится? Все «белые» и «серые» до единого захотят выяснить, кто это сделал. Белорусская оппозиция не в состоянии провести операцию такого масштаба. Кибервойска Китая, Ближнего Востока, России или Северной Кореи недолго будут друг друга подозревать. Ни у кого из них нет причин нападать на Лучина. И готова поспорить, как только они в этом убедятся, то пойдут на все, чтобы доказать свою невиновность, вплоть до сотрудничества, лишь бы обнаружить виновных и избежать мировой кибервойны. Они воспользуются методом исключения. Операция западного государственного агентства?.. В такое никто не поверит. У какой еще группы достаточно возможностей для организации атаки, которая парализует целую страну? – Мы не одни такие. – Именно что одни. И ты хочешь так рисковать? А если тебя вычислят? Может, конечно, ты собираешься собрать чемодан, спалить серверы и в течение двух часов смыться, в противном случае идея дурацкая. Странно, что мне приходится тебе об этом говорить. По следам тех, кто предпримет одну из величайших DDoS-атак[1] в истории, бросятся целые армии хакеров! – Я все это понимаю, Корделия, но другого выхода не вижу. – А играть в камикадзе – это, по-твоему, выход? Я это называю идиотизмом. Витя в курсе? – В самом начале разговора я тебе сказал, что Витя размышляет над разными вопросами. Теперь ты знаешь, над какими. Только, пожалуйста, пока никому ничего не говори. – Да творите, что хотите, вы оба полные психи и друг друга стоите. А я-то мечтала поспать спокойно, большое тебе спасибо за испорченную ночь. Корделия в бешенстве захлопнула ноутбук. Она ярилась из-за того, что задумал Матео, а еще из-за того, что понимала – он прав и она никак не может помешать ему пожертвовать собой. Не в состоянии спать ни с кем не поделившись, она позвонила Диего. * * * Вечер, Мадрид и Лондон Диего поднялся к себе в кабинет еще до окончания обслуживания, но теперь кухня ресторана уже закрылась. Он сидел за компьютером, твердо вознамерившись закончить до утра то, чем занимался вот уже много недель. Начало операции теперь было вопросом нескольких дней, а точнее, трех. Телефон зазвонил, и, увидев скрытый номер, Диего улыбнулся. На прошлой неделе он не без удовольствия поужинал с одной молодой женщиной и отвез ее домой на мотоцикле. Хотя ехал он осторожно, она крепко обнимала его, беззастенчиво и целеустремленно положив руки ему на бедра. Перед входом в дом они поцеловались, и Диего вернулся к себе только под утро. С тех пор они созванивались по очереди раз в пару дней, обычно в районе полуночи. Прочистив горло, он принял вызов. – Знаешь, братец, у нас столько проблем, я даже свыклась с мыслью, что все, что мы делали, – пустышка. Но сегодня кое-что произошло, и я поменяла мнение. – Почему сегодня? – спросил Диего, разочарованный тем, что слышит голос сестры. – Я только что говорила с Матео и чуть не разрыдалась от его решимости. – Серьезно? – не поверил Диего. – Мне становится трудно читать без очков, что означает, что моя молодость уходит, так что да, я теперь буду очень серьезной. – Ты целыми днями пялишься в экран, сходи сначала к глазному, а потом старей. Что такого поразительного сказал Матео? – Это секрет. – Но ты же наверняка мне позвонила, чтобы им поделиться. – Он хочет запустить фейерверк из Рима. Подумай пока над этим, а у меня закончился шоколад, я на кухню. Ужасно хочется сладкого. – Тебе настолько плохо? – Еще хуже. Корделия вскочила с кровати, бегом спустилась по лестнице, нашла свое счастье в ящике, поднялась обратно в спальню и снова взяла телефон. – Ты еще тут? Вызов прерван. Она открыла ноутбук и подключилась к форуму. Диего ждал ее там. – Такие вещи по телефону лучше не обсуждать, – сказал он. Она пересказала ему беседу с Матео, и Диего тоже признал, что их друг прав. Если люди Лучина ответят на их кибератаку, первым делом они нанесут удар по Украине. Донжон окажется отрезан от мира, и «Группа» останется без штаба. Но он разделял и беспокойство Корделии относительно участи Матео. – Надеюсь, он хорошо застрахован, ему останется только уничтожить все оборудование, – добавила она. – Но ведь его оборудование – это его рабочий инструмент. – Думаю, он знает, что делает.