* * * 10:50, Минск Сэм только что получил сигнал от Ноа. Он выходит из машины с сумкой на плече и заходит в дом. В лифте он достает из сумки «узи». У супруги начальника тюрьмы нет причин бояться омоновца. Должно быть, это очередной курьер принес что-то для мужа. Она открывает дверь и отшатывается при виде направленного на нее оружия. Сэм – агент Моссада, он работает в Восточной Европе уже десять лет и бегло говорит по-русски. – Позвоните мужу и повторите ему дословно то, что я вам сейчас скажу, – спокойно приказывает он, и по его голосу чувствуется, что он не моргнув глазом выстрелит, если она откажется повиноваться. – Будете сотрудничать – все закончится хорошо. * * * 11:00, Рим Матео и Екатерина в одиночестве стоят посреди пустынного офиса, рука в руке, и впитывают тишину. Матео делает глубокий вдох и смотрит на часы. Одиннадцать ровно. Он набирает команду и запускает величайшую кибератаку в истории хакерства, направленную на инфраструктуры целой страны. Десятки миллионов запросов устремляются на серверы белорусского правительства, насыщая полосу пропускания. Первыми обваливаются серверы служб коммуникации, за ними следуют серверы службы внутренней безопасности, уже лишившейся руководства – ее глава бежал из страны. Спасательные службы хакеры не тронули. На экранах диспетчерской башни аэропорта Минск-2 появляется предупреждение. До полного отключения связи осталось пять минут. Диспетчеры тут же перенаправляют приближающиеся самолеты в соседние страны, а самолетам на земле запрещают взлет. «Достойный ответ», – думает Екатерина, следя за первыми последствиями атаки. Один за другим рушатся серверы разных министерств. Теперь только тайная оппозиция может обмениваться сообщениями – благодаря антеннам и роутерам, доставленным Корделией. * * * 11:00, Окрестина, Минск Включается пожарная тревога. Запертые на замок решетки отпираются. Открываются двери камер; вооруженные надзиратели начинают выводить заключенных во двор. В узком коридоре Роман замечает Николая, расталкивая спешащих товарищей, догоняет его. Хватает за руку и велит следовать за ним. Мужчины пробираются назад. Через три минуты, задыхаясь, они добираются до выхода. Надзиратели смотрят на них из-за стекла, но не двигаются с места. Они только что получили от начальника тюрьмы приказ не вмешиваться. Вдали слышатся сирены пожарных и скорых, звук как будто поднимается к самым небесам. На аллее, ведущей к тюрьме, появляется черный фургон. 11:08 Работницам кажется, что они слышат последнее пыхтение старого локомотива, выпускающего клубы пара на вокзале. Барабаны «тайчжоу» останавливаются, конвейер замедляет ход и замирает. Растерянный надзиратель на посту яростно лупит по клавиатуре. Работницы наблюдают за ним, не зная, как быть. В здании женщин пожарная тревога не звучала. Другой надзиратель, в зале, приказывает им оставаться на рабочих местах. И, чтобы показаться авторитетнее, торжественным тоном объявляет, что произошла авария. – Как хорошо, что он тут, без него мы бы и не догадались, – хмыкает Ирина. Дженис в аду, но ее лицо озаряет сияющая улыбка. Она знает, что это не просто авария, и теперь изо всех сил надеется, что Николай и Роман скоро окажутся на свободе. – На Востоке начинается весна, – шепчет она, замерев. Распахивается дверь, в прачечной появляются два омоновца, у одного из них пистолет-пулемет. Они в балаклавах, но по глазам понятно, что они осматривают прачечную. Взгляд одного из них падает на Дженис, и омоновец быстро идет к ней. – Мы ничего не сделали! – протестует Ирина, закрывая лицо. Омоновец срывает балаклаву, под ней обнаруживается женское лицо. – Ноа! – сдавленным голосом восклицает Дженис. – Идем, объяснимся позже, – приказывает та. – Она пойдет с нами, – говорит Дженис, беря Ирину за руку. К ним приближается надзиратель с явным намерением вмешаться. Рафаэль, товарищ Ноа, встречает его ударом приклада, и тюремщик с окровавленным лицом катится по полу. Моссадовец наводит «узи» на пост и прикладывает палец к губам, давая второму надзирателю понять, что в его интересах сидеть смирно. Ноа, Дженис, Ирина и Рафаэль выбегают в коридор и поднимаются по лестницам, перескакивая через ступеньки. Рафаэль возглавляет группу, Ноа замыкает. Надзиратель у выхода не оказывает никакого сопротивления. Он без сознания лежит на полу. Три пожарных автомобиля и пять скорых с работающими мигалками уже стоят на центральной аллее. – В фургон! – приказывает Ноа. – А Николай, а Роман? – беспокоится Дженис. – Николай во второй скорой, Роман в пятой. – А Софья? Я ее тут не видела. – Софья экстрадирована, она в Швеции, в безопасности. Давай залезай, не беспокойся, надзиратели у нас под контролем. – У нас? – переспрашивает Дженис, залезая в фургон. – Я объясню. 11:15 Пять скорых покидают территорию тюрьмы и разъезжаются в разные стороны. Три из них – просто прикрытие, они обеспечивают безопасность Николая и Романа. Рафаэль сидит за рулем, фургон уже катит по западному пригороду Минска. – Через полтора часа будем на границе, – сообщает Ноа. Ирина берет руки Дженис в свои: – Пожалуйста, пожалуйста, попроси их меня выпустить. – Ирина, это не омоновцы, – объясняет Дженис. – Тебе ничего не грозит, ты теперь на свободе. – Знаю, я не идиотка. Спасибо тебе за все, но я хочу к дочери. – Остановитесь, – приказывает Дженис Рафаэлю. Фургон останавливается у тротуара, Ирина открывает боковую дверь и бежит прочь. * * * 11:30, Вильнюс Диего и Майя выходят из квартиры. Такси довозит их до дома, в котором живет Светлана. Диего звонит в дверь и как галантный мужчина предоставляет подруге право сообщить новость. – Николай свободен, – объявляет Майя. – Тысячи беларусов собираются у границы, они вас ждут. Пора ехать, революция идет полным ходом. Диего впервые видит Майю такой взволнованной. * * * 13:00, погранпункт Ганево Посетители кафе «Василек» выходят на улицу и ждут на стоянке. Жители Новоселок рассаживаются по машинам, некоторые залезают в прицепы тракторов. Двигатели грузовиков, припаркованных в зоне отдыха у заправки деревни Тележишки, ревут, те, что несут пост у мотеля-кафе «Золотая», – тоже. Оппозиционеры выходят из тени, а кто-то уже сидит в многочисленных автобусах, арендованных Корделией. Все они едут к Ганево. Кортеж приближается к погранпункту. Таможенники не верят своим глазам: к ним движутся толпы мужчин, женщин и детей. Главный таможенник пытается связаться с начальством. Связи нет. Что может сделать горстка мужчин в форме против тысяч гражданских? Не в силах справиться с ситуацией, они опускают оружие.