Это был глупый вопрос. Линкольн никогда не слушал ничего из того, что кто-то говорил. — Знаю. Не до конца выступления, бла-бла-бла. Но раз у папы вечеринка и все эти волнения, я не хотел забыть. Наш отец решил, что сегодняшний вечер станет отличной ночью, чтобы объявить близким друзьям и семье, что он решил баллотироваться в президенты. Мы все знали, что это произойдет. Он говорил об этом годами. Сегодняшний вечер должен был стать официальным. Мама организовала вечеринку после балета, чтобы отпраздновать премьеру и дать папе возможность сделать заявление. Я не возражала против того, чтобы разделить с ним центр внимания. Если бы это зависело от меня, он мог бы получить все. Мне нравилось быть здесь, за кулисами. Я приняла цветы с легким поклоном. — Спасибо. Линкольн действительно принарядился для этого случая. Он отказался от своих обычных джинсов и футболки и был одет в черные брюки с черной пуговицей, даже заправил их и подпоясался ремнем. Его вьющиеся волосы были уложены, и он выглядел почти… нормальным — за исключением татуировок, выбивающихся из воротника на шее и перетекающих из рукавов на руки и пальцы. Но его улыбка и блеск в глазах смягчали его черты. Немного. — Подслушал, что произошло между тобой и Донахью. — Я бы не хотела заново переживать этот разговор. Во всяком случае, не сегодня. — Я почувствовала, как мое возбуждение отступает, и мои стены снова поднимаются. Я положила цветы рядом с пультом управления. Его взгляд проследил за моим движением, затем поднялся и встретился с моим. — Ззнаю. И я обещаю, что не буду давить. Просто хотел, чтобы ты знала… Я прервала его. — Линк… Он поднял руку. — Дай мне закончить. — Он прижал два пальца к переносице и закрыл глаза, долго моргая, прежде чем продолжить. — Услышав, что и как он сказал, я начал немного копать сам. Я сжала руки над своим колотящимся сердцем, физически желая, чтобы оно успокоилось. — Я действительно не хочу делать это прямо сейчас. Все это время я бежала от своих призраков, и вот он здесь, копает кости. Что-то кольнуло в моем нутре, и я не знала почему, но чувствовала, что Линкольну нужны ответы так же, как и мне. Это чувствовалось в его голосе и глазах. — Знаю. — Он вздохнул. — Я знаю. — Его обычно отстраненный голос был полон чувств. — Просто подумал, что ты должна знать, что он говорит тебе правду. Он не знал, что она была там. Его даже не было дома той ночью. Поток эмоций пронесся через меня, в равной степени радуясь тому, что Линкольн укрепил мое доверие к Каспиану — не то, чтобы я нуждалась в этом — и волнуясь, что мы можем никогда не узнать правду. — Мисс Хантингтон, — прервал мои мысли парень у пульта управления. — Уже почти время. Точно. Балет. Я отбросила секреты прошлого и сосредоточилась на настоящем. — Ты должен пойти сесть, — сказала я Линкольну. Он наклонился и поцеловал меня в лоб. — Побей их насмерть. — Это перерыв… — Я покачала головой. — Неважно. Иди. — Я махнула ему рукой, затем повернулась к парню у пульта управления. — Давайте сделаем это. Свет в зале померк, уступив место прожекторам над головой. Музыка затихла, и атмосфера изменилась. Все разговоры смолкли, когда медленно открылся занавес. Нежные фортепианные ноты первой партитуры струились в воздухе, когда первые танцоры вышли на цыпочках из кулис. Я сделала глубокий вдох. Начинаем. *** Через несколько часов мы переехали из театра в бальный зал отеля на другой стороне улицы. Как обычно, моя мама превзошла себя в организации вечеринки. У меня болели щеки от улыбок и благодарности всем гостям, которые говорили, каким потрясающим было представление балета. Я переоделась в простое черное платье и туфли на каблуках, но убрала волосы из пучка, чтобы они темными волнами спадали на плечи — без цветка. Я не ожидала, что Каспиан последует за нами сюда. Мама разослала приглашения, а Донахью, хотя и были союзниками в бизнесе, не были теми, кого отец считал близкими друзьями и семьей. Однако это не помешало мне оглядеться в поисках его. Персонал ходил вокруг с подносами закусок и шампанского, в то время как та же группа с моего выпускного вечера играла новый набор современных мелодий в классической форме. Обстановка напоминала свадебный прием: круглые столы были разбросаны повсюду, а один прямоугольный стол стоял во главе комнаты. Папа пробился сквозь толпу и подошел ко мне. Его лицо светилось от гордости, а рядом с ним стоял человек, которого я никогда раньше не видела. Он был молод, с красивыми чертами лица. Его светлые глаза ярко выделялись на фоне оливковой кожи, а темные волосы рассекали его острую челюсть. — Прекрасное выступление, как всегда, — сказал папа, целуя меня в щеку. Его ухмылка расширилась, а взгляд переместился на другого мужчину. — Хочу представить тебе принца Халида Фалиха из Саудовской Аравии. Чувство тревоги сковало меня и заставило кожу покрыться колючками, но я улыбнулась, потому что так меня учили. — Приятно познакомиться, Ваше Высочество. Спасибо, что пришли. Халид взял мою руку и поднес ее ко рту. Его глаза задержались на моих. — Уверяю вас, мне очень приятно. Громкие голоса доносились откуда-то со стороны бального зала, который моя мать зарезервировала на этот вечер, и взгляд отца переместился через мое плечо на источник суматохи. Его глаза потемнели и сузились. — Извините меня на минутку. Я двинулась следом, но он глубоко вздохнул и похлопал меня по плечу. — Тебе не о чем беспокоиться, дорогая. Почему бы вам с Халидом не пройти вперед и не присесть за наш стол? За наш стол? Этот парень сидел с нашей семьей? С каких это пор? Мужчина положил руку мне на поясницу. Я ненавидела это, ненавидела его собственнический характер и то, как пылали его глаза, когда он смотрел на меня, пока мы шли через зал. Я не принадлежала ему и была способна сама найти наш столик. Персонал пригласил гостей за столы. Мама заняла место в центре прямоугольного стола, оставив место рядом с ней свободным для моего отца. Халид выдвинул стул рядом с отцовским и занял свое место. Я посмотрела на Линкольна, который сидел по другую сторону от мамы, пожал плечами и положил салфетку на колени. Клэр села рядом с Линкольном, оставив единственное свободное место рядом с Халидом. Отлично. Мой отец вернулся в комнату, провел ладонями по смокингу, разглаживая ткань и улыбаясь, как будто все было так, как должно быть. Музыка оркестра постепенно стихала, пока в комнате не стало почти тихо. Папа занял свое место рядом с мамой, наклонившись, чтобы поцеловать ее в щеку. Я развернула свою салфетку и положила ее на колени. Халид посмотрел на меня краем глаза, а затем положил руку мне на бедро. В комнате было тепло, но я была пронизана холодом до глубины души. Предвкушение и страх кружились в неустанной погоне, пока мой желудок не свернулся и не скрутился, а аппетит не пропал. Мне хотелось отшлепать его руку, но я знала, что лучше не устраивать сцену, поэтому проглотила желчь, поднимавшуюся в горле, и нашла что-то другое — что угодно другое, на чем можно сосредоточиться. Этот день готовился семь лет. Мой отец ждал этого, работал для этого, сколько я себя помню. Серверы выкатили тележки с накрытыми блюдами на каждом ярусе и ждали в задней части комнаты. Отец прочистил горло и встал. В комнате стало тихо. Мое сердце колотилось о ребра, и я заставила себя дышать. Просто сделай объявление, и я смогу убежать в ванную и спрятаться. Пожалуйста. Я сглотнула. Халид сжал пальцы на моем бедре. Поторопись. Папа обратился к гостям. — Дамы и господа, я хотел бы выразить вам искреннюю благодарность за то, что вы пришли сегодня вечером. Аплодисменты. Папа потянулся за своим шампанским и прижал его к груди. — Похоже, нам есть что отпраздновать этим вечером. Во-первых, моя дочь, Татум, и ее замечательный балет. — Он посмотрел на меня, и я улыбнулась ему в ответ. Снова аплодисменты. — Мне выпало счастье иметь такую прекрасную и талантливую семью. Я знаю, что вы собрались здесь не только для того, чтобы порадоваться за мою семью, но и для долгожданного объявления. — Он сделал паузу и тяжело сглотнул. На его лице промелькнуло что-то чужое, но я не смогла назвать это. — Но сначала я хотел бы объявить кое — что еще… Халид поднял подбородок, и моя грудь сжалась. Двойные двери распахнулись, и в комнату ворвался Каспиан. За ним следовали два охранника. Какого черта? Мое сердце колотилось и стучало так, словно пыталось вырваться из груди. Халид впился пальцами в мою плоть, заставив вздрогнуть. Мой отец так сильно сжимал свой бокал с шампанским, что я боялась, как бы он не лопнул в его руке. Каспиан выдохнул и усмехнулся. Его глаза встретились с моими. — Прости, я опоздал, дорогая. — Он бросил взгляд на людей в черном. — Пробки. Мой отец, никогда не устраивавший сцен, быстро пришел в себя. — Мистер Донахью, очень рад, что вы смогли приехать. Каспиан пробирался через море столов, приковывая к себе всеобщее внимание, прокладывая путь через весь зал. Воплощение силы. — Я бы не пропустил. — Он обошел стол сзади и остановился за моим стулом. Он посмотрел на моего отца и одарил его злобной ухмылкой. — Мне не хотелось бы прерывать ваше объявление, но, учитывая все обстоятельства, я бы хотел быть тем, кто скажет им об этом, если вы не возражаете.