— С ней все будет в порядке, — говорит Скарлетт. — Пойдем. Она тащит ее за руку сквозь двойные двери в холл. Затем они выходят на автостоянку. Воздух тотчас становится ледяным, и хотя на Скарлетт по-прежнему ее огромная шуба, Таллула одета лишь в хлопковый топик с короткими рукавами. — Вот, — говорит Скарлетт, распахивая шубу. — Здесь хватит места для двоих. Таллула неуверенно смотрит на нее, затем пожимает плечами и, улыбнувшись, прижимается к костлявому телу Скарлетт и натягивает на плечи другую полу шубы. — Куда мы идем? — В одно маленькое местечко, которое я знаю. Таллула моргает, чувствуя странную неловкость. — Чем ты так напугана? — Я не напугана. — Еще как напугана. Они движутся как единое целое под панцирем огромной шубы и в конце концов оказываются на скамейке. Скарлетт ощупывает карманы шубы и вытаскивает пачку сигарет. Открывает ее и предлагает Таллуле. Таллула качает головой. Она никогда не курила, и ее не тянет это делать. — Извини, что вытащила тебя оттуда, — говорит Скарлетт, вынимая из пачки сигарету. — Только что поняла, что я слишком пьяна. Перебрала. Нужен свежий воздух. И свежая компания. Она закатывает глаза. Таллула бросает на нее недоуменный взгляд. — В смысле, пойми меня правильно, я люблю их до смерти, честное слово. Но мы слишком давно тусуемся вместе. Ну, ты знаешь, мы все учились в Mейпол-Хаусе, и это очень пафосное место. Я имею в виду, очень-очень крутое. — Что ты там делала? — Просто сдавала выпускные экзамены. В первом семестре шестого класса я училась в частной школе-интернате, но потом меня отчислили. Другие школы не хотели меня брать, никто, кроме Mейпола, поэтому мой отец купил поблизости дом, чтобы я была приходящей ученицей. — Скарлетт пожимает плечами и закуривает сигарету. — А ты? Где ты ходила в школу? — В местную среднюю, здесь, в Апфилде. — И где ты живешь? — В тупике по ту сторону главной площади. — С родителями? — Да. В смысле с мамой. И братом. Мой отец живет в Глазго. У нее перехватывает дыхание, ведь она должна сказать еще одну вещь. Про сына, Ноя. Слова уже там, на полпути к ее горлу. Они как будто липкие, и она не может заставить их отклеиться. Она не знает почему. Она почти уверена, что вообще-то такая девушка, как Скарлетт, подумает, что это здорово, что у нее есть ребенок, хотя ей всего восемнадцать. Но по какой-то причине сегодня вечером она не хочет быть девушкой, демонстрирующей поразительный уровень зрелости. Девушкой, серьезно относящейся к своим обязанностям. Девушкой, которая каждый день просыпается с младенцем в шесть утра, даже по выходным. Которая, пока ее ребенок спит, выполняет домашние задания. Которая не забывает покупать подгузники и стерилизовать бутылочки с молоком, купленные на карманные деньги, что ей дает мать и которые другие девушки потратили бы на косметику и накладные ресницы. Она была этой девушкой шесть месяцев, и у нее хорошо получается быть ею. Но сейчас она съежилась на холоде под шубой вместе с худенькой девушкой, которая если и родит ребенка, то не раньше чем лет в тридцать шесть; девушкой, которую исключили из привилегированной школы, которая курит сигареты, имеет татуировки и пирсинг на языке. По крайней мере в данный момент Таллула хочет быть кем-то другим. — Ага, — заканчивает она. — Только мы. — А ты всегда жила в Апфилде? — Да. Родилась и выросла. — А что твой отец делает в Глазго? — Он родом из Глазго. Он вернулся, когда они с мамой расстались. Скарлетт вздыхает и кивает. — А ты? — спрашивает Таллула. — С кем ты живешь? Она поднимает бровь. — Я как бы живу с матерью и отцом, но моя мать как бы двухмерна, а мой отец вечно в отъезде. Но у меня есть брат. Он крутой. Мне он нравится. И у нас буквально самая лучшая в мире собака. Сенбернар. Размером с гребаного пони, но считает себя обыкновенным псом. Он мой лучший друг. В буквальном смысле. Без него я бы пропала. Или бы даже умерла. — Я тоже хочу собаку, — говорит Таллула. — Но у моего брата аллергия. — О боже, тебе непременно нужно завести собаку. Заведи кокапу! Или какую-нибудь другую помесь с пуделем. Они гипоаллергенны. Кавапу тоже милашки. Ты просто обязана завести собаку. Пару мгновений Таллула праздно фантазирует о кавапу. Да, она не прочь завести этакую плюшевую игрушку абрикосового цвета, с огромными глазами и мягкими ушами. Она представляет, как гуляет с таким песиком по деревне, как сажает его в сумку через плечо, чтобы войти с ним в магазин, но затем останавливается и вспоминает, что у нее не может быть кавапу, потому что у нее есть ребенок. — Может быть, — говорит она. — Может быть. Скарлетт каблуком вминает сигарету в землю и снова вытаскивает из кармана медную фляжку. Сделав глоток, она передает ее Таллуле. Та тоже делает глоток и передает фляжку обратно. — А ты хорошенькая, — говорит Скарлетт, серьезно разглядывая ее. — Ты это знаешь? — Э-э-э… вообще-то нет. — Нет, правда. Есть что-то в твоем… — Она кончиком пальца приподнимает лицо Таллулы и пристально на нее смотрит. — Думаю, это твой нос. То, как его кончик слегка вздернут. Ты похожа на Лану Дель Рей. Таллула хрипло смеется. — Ну, ты скажешь! — Думаю, дело в подводке для глаз плюс нос, — она берет лицо Таллулы в свои ладони. — Ты всегда должна делать такую подводку, — говорит она, медленно отстраняясь, но ее глаза все еще придирчиво изучают детали ее лица. Таллула чувствует, как в ней что-то вспыхивает, что-то похожее на прилив адреналина, как это бывает, когда вы едва не оступились, спускаясь вниз по лестнице, ей одновременно муторно и приятно. А потом в темноте мелькает фонарик, раздаются голоса и появляется банда Скарлетт, не способная выжить без присутствия своей лидерши, как без кислорода, даже десять минут. Наконец-то они ее выследили! — А, вот и ты, — говорит одна, почти сердясь на нее за то, что Скарлетт посмела оказаться где-то в другом месте. — Джейден сказал, что ты, возможно, ушла домой. — Неа. Просто здесь, болтаю с Таллулой из автобуса. Две девушки вопросительно смотрят на Скарлетт, и Таллула видит, как их взгляды скользят по их прижатым друг к другу под шубой Скарлетт телам и на их лицах появляется нечто вроде догадки, легкий шок понимания. Интересно, что именно они видели, задается она вопросом. Они кивают ей, и она кивает в ответ. — Это Мими, а это Ру, — говорит Скарлетт. — Пара кошёлок, которых я знаю уже лет сто. Это Таллула. Согласитесь, она хорошенькая? — добавляет она. — И вообще, немного похожа на Лану Дель Рей, что скажете? Они смотрят на нее тупо, слегка неловко. Скарлетт поднимается на ноги, ее шуба падает с плеч Таллулы, и ей внезапно становится холодно, очень холодно. Она смотрит на трех девушек, все они прикуривают сигареты и танцуют вместе под ритмичные звуки «Восемь дней Рождества» в исполнении группы «Destiny's Child», долетающие из столовой. — Мне лучше вернуться, — говорит она, вспомнив, что Хлоя сидит в одиночестве в ожидании своей банки диетической колы. — Меня ждет подруга. Скарлетт стоит, уперев руки в боки, и щурит глаза, глядя на нее с притворной досадой, но тут же улыбается и говорит: — Увидимся, Таллула из автобуса. Таллула неуклюже показывает ей большие пальцы. Она действительно не знает, что еще сказать. Затем она поворачивается и возвращается внутрь, где Хлоя вопросительно и обиженно смотрит на нее. — Извини, — говорит Таллула, садясь рядом с ней. — Я и правда не понимаю, что только что произошло. Она вроде как… перехватила меня. — Странно, — говорит Хлоя, слегка наморщив нос. — Это да, — говорит Таллула, поглаживая изгибы довольно теплой пластиковой пивной бутылки и глядя куда-то в пространство. — Это и вправду странно. — 12 – Июнь 2017 года Ким покидает квартиру Керрианны и идет с Райаном через луг к дому Мэгс, чтобы забрать Ноя. Когда Мэгс выносит его к входной двери, он спит в своем автокресле. Ким подавляет волну раздражения. Она специально сказала Мэгс, что Ной должен бодрствовать, потому что тогда он не устанет и еще долго не захочет спать. И вот теперь ей придется разбудить его, чтобы снять с него одежду и приготовить ко сну, и он будет капризным и недовольным, а потом, когда она положит его в кроватку, он не захочет спать, но Мэгс лишь нежно улыбается ему, спящему в автокресле, и его темные волосы влажны от пота. — Благослови Бог его маленькую душу, — говорит она, — он был так измучен, что я просто не могла это видеть и разрешила ему поспать. Ким хмуро улыбается и берется за ручку автокресла.