Вместо этого она чувствовала лишь резкий звон в ушах от взрыва. Когда Урсула открыла глаза, всадник скрылся в ночи. Она с разинутым ртом смотрела на остатки осколков стекла. Стрела промазала мимо неё. Почему? Нельзя сказать, что она представляла собой сложную мишень. Урсула поднялась на колени и посмотрела на своё тело, на кровавые подтёки от порезов по всему телу. Осколки оставили на ней множество ранок. Но это худшие последствия, которые ей достались. И всё же она не могла просто взять и забыть. Всадник оставил зияющую дыру в нижней части окна, и кто угодно мог вернуться и прикончить её. Урсула надела туфли, затем спряталась за диваном. Из её порезов текла кровь, пачкавшая пол. Хоть раненая, хоть нет, она должна была защитить себя. Прямо сейчас. Используя диван как щит, она стала толкать его ближе к окну, кряхтя от усилий. «Они не только могут проникнуть в мои покои, — думала она, — но они также могут видеть меня здесь». Внезапно она почувствовала себя очень уязвимой. Когда Урсула закончила толкать диван, он заслонил низ дыры в окне, но её работа всё равно не была закончена. Лоб покрылся тонким слоем пота. «Мотылёк, на которого охотятся существа Никсобаса». Поглядывая на окно на случай, если всадник вернётся, Урсула подошла к креслу на другой стороне комнаты. Затем и его стала толкать по полу, напрягая мышцы. Пот стекал по её коже, смешиваясь с кровью. Сочетание адреналина и грубой силы позволило ей с болезненным стоном взвалить кресло поверх дивана. Диван и кресло вместе закрывали большую часть окна, а второе кресло послужило дополнительной опорой для данной баррикады. Не идеально, но лучше, чем ничего. Урсула отступила назад и прерывисто вздохнула. Адреналин уже спадал, порезы на коже начинали гореть. Она провела ладонью по своему голому животу, размазывая кровь пальцами. Какого чёрта только что случилось? У всадника была возможность без проблем сделать выстрел, но он всё равно промазал. Возможно, это лишь первый залп перед повторной атакой? А может, кто-то хотел напугать её, «выкурить» из апартаментов. Мостик, ведущий к атриуму со львом, ничем не защищался — идеальное место для ассасина. Урсула повернулась по кругу, ища стрелу. Она слышала, как та вылетела из арбалета. Может, это послужит какой-то подсказкой. Повернувшись к портрету женщины с тёмными глазами, она застыла. Там, в центре картины, торчала стрела. Урсула аккуратно приблизилась, изучая оружие. Оно было вырезано из чёрной древесины. Возможно, эбонит. Подойдя ближе, Урсула увидела, что вокруг древка что-то намотано… пергамент. Это не было покушением на её жизнь. Кто-то хотел доставить послание. Игнорируя боль, обжигавшую кожу, Урсула выдернула болт из стены и сняла пергамент. Развернув его, она обнаружила записку, нацарапанную чёрными чернилами. «ТЕБЕ ЗДЕСЬ НЕ РАДЫ, ГОНЧАЯ. ЭТО ТВОЁ ЕДИНСТВЕННОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ МЫ НЕ ПРОМАХНЁМСЯ». Глава 14 Дверь в её покои с грохотом распахнулась. Урсула инстинктивно пригнулась, прячась за баром, и её ладони и колени оцарапали осколки стекла. Она застонала от боли. — Что, во имя семи адов, тут происходит? — голос Баэла рёвом пронёсся по комнате. Урсула выдохнула, шатко поднимаясь на ноги. Может, Баэл и ненавидел её, ведь она была его врагом, но он считал своей работой защитить её. Урсула нетвёрдыми шагами вышла из-за барной стойки. Баэл стоял в гостиной, одетый лишь в чёрные шорты, и вокруг него клубилась тёмная магия. Он держал в руках огромный меч, и от холодной ярости битвы, полыхавшей в его глазах, нутро Урсулы сжалось. — Они ушли? — Да. Наверное. Его грудь была перевязана бинтами, но это не скрывало его идеальное, точёное тело. И Урсула видела, как из-под повязок выглядывают его татуировки — полумесяц, заострённая звезда, зигзаг молнии. Ужасающее, но всё равно величественное зрелище. Баэл посмотрел на неё, и часть ярости в его глазах померкла. На его чертах промелькнуло беспокойство. — Ты пострадала. Урсула кивнула. Когда адреналин схлынул из её тела, зубы начали стучать. — Тут много разбитого стекла. Баэл пересёк комнату размытым пятном теней, бросив меч на стул. В следующее мгновение сильные руки Баэла обхватили её талию. В Урсуле затрепетало удивление. Он бережно поднял её на барную стойку, стараясь не задевать раны. Затем осмотрел кожу и извлёк осколок стекла чуть пониже её рёбер. Урсула стиснула зубы, пытаясь не вскрикивать от боли. Воин вроде Баэла не оценит нытьё. Она невольно поражалась проворству мужчины с такими большими руками, пока он один за другим извлекал маленькие осколки из-под её кожи. Он сосредоточенно нахмурил лоб и молча работал как искусный мастер. Закончив, Баэл посмотрел ей в глаза, опираясь руками на бар по обе стороны от её бедер. Урсула впервые увидела немного мягкости в его ледниковых глазах. — Ты поразительно хорошо терпишь боль. Урсула с трудом сглотнула. Его иномирная красота отвлекала, и она чувствовала тепло, исходившее от его тела. Не будь она покрыта кровью и порезами, она бы едва ли сумела сдержаться и не прильнуть к нему. Растерявшись, Урсула выпалила первое, что пришло в голову. — Да я вообще вполне себе крутая. Она мысленно содрогнулась. Идиотка. Он нахмурился, будто сбитый с толку. — Точно. Ну, я собираюсь исцелить тебя своей магией. Я хочу, чтобы ты рассказала мне всё о случившемся, когда я закончу. Урсула кивнула, наблюдая, как Баэл водит кончиками пальцев прямо под некоторыми порезами на её коже. Его магия ласкала её, унимала боль. Урсула закрыла глаза, и магия теней лизала её кожу, затем просачиваясь глубже в тело. Сердцебиение участилось, её омывали волны удовольствия. В воображении предстал образ храма из песчаника, сверкавшего на солнце. Её глаза открылись, и не успев остановить себя, Урсула дотронулась ладонью до его щеки. Баэл едва заметно подался навстречу её ладони. Его серые глаза бродили по её обнажённой коже. — Что случилось? — хрипло спросил он. — Что они с тобой сделали? Урсула уронила руку. — Летучая мышь подлетела к окну и бросила какую-то бомбу. Он нахмурил лоб. — Летучая мышь бросила бомбу в твоё окно? — Нет… Нет, я хотела сказать, — близость Баэла и его обнажённая кожа отвлекали. Её сердце бешено стучало, щёки покраснели. «А демоны могли улавливать возбуждение? Наверняка». — На ней был всадник. — Всадник не проник внутрь, чтобы напасть на тебя? — Нет. Он просто выстрелил в окно стрелой с предупреждением о том, что мне здесь не место. Баэл отступил назад, глянув на пронзённый портрет. — Что стало с твоей одеждой? Урсула пожала плечами. — Я спала. Не ждала гостей. — Теперь ты в порядке? — Совершенно вымоталась, но невредима. Теперь, когда ты меня исцелил. Он повернулся, оглядывая разбитое окно. — Ты сделала баррикаду из дивана и кресел. — Я беспокоилась, что они могут попытаться проникнуть внутрь, и я не хотела, чтобы они меня видели. — Умно, — внезапно засмущавшись, Баэл не смотрел ей в глаза. Похоже, без порезов её нагота беспокоила его. — Где записка? Урсула соскользнула с барной стойки и показала на пол, где выронила послание. — Вон там. Он наклонился и подхватил бумажку с пола вместе со стрелой. — Надеюсь, ты его не трогала. Оно может быть проклято. — А тебе, значит, можно трогать? Проигнорировав её, Баэл осмотрел древко. — То есть, он разбил стекло взрывом, а потом выстрелил в тебя из арбалета. — Именно так. «Почему у меня складывается ощущение, что Баэл знает об этом методе расправы больше, чем говорит?» — И он не попал в тебя? — Баэл окинул комнату взглядом.