— Никто не знает, что означают эти символы, — сказал он. — Даже не онейрои. Эти туннели были здесь испокон веков — даже до того, как сюда пришёл Никсобас. Он повернулся и снова зашагал, и его шаги эхом отдавались от потолка туннеля. Урсула ускорилась, чтобы не отставать от него. — Я не понимаю. Зачем кому-то понадобилось утруждать себя рытьем туннелей через тридцать метров твёрдой скалы? «И что ещё более важно, есть ли способ, которым я могу использовать их как путь к отступлению? Хотя сбежать со всей Луны довольно трудно. Возможно, я смогу прятаться здесь десятилетиями, питаясь грибами как крот». — Я точно не знаю, зачем они здесь, — сказал Баэл, дойдя до конца прохода. — Но я думаю, что это из-за них, — он указал на гигантские кристаллы цвета индиго, росшие на потолке пещеры. Вместе с люминесцентными грибами, которые группировались вокруг них, они заливали пещеру бледно-фиолетовым светом. Урсула напряглась, когда тонкая вибрация начала гудеть в её животе, притягивая её ближе к источнику магии, словно невидимая нить. — Что это такое? — Свет кристаллов усиливает магию, — продолжал Баэл. — Я думаю, что тот, кто прорубил туннель, хотел быть ближе к ним. Они перешли на узкий каменный мост, который пролегал между сталактитами. Следуя за Баэлом, Урсула сделала неуверенный шаг на мост. Её сердце ухнуло в пятки. По обе стороны от каменной полосы пол пещеры уходил вниз. Она вздрогнула. — Это похоже на бездну Никсобаса. Он повернулся, и в его глазах вспыхнул фиолетовый свет. — Ты видела бездну? Её сердце учащённо забилось. — Мы можем продолжить этот разговор на другой стороне моста? — Конечно. Он быстро перешёл на другую сторону моста, повернувшись, чтобы протянуть руку. — Всё в порядке? — Просто легкое головокружение. — Главное, больше не пытайся пырнуть меня штопором. — Это должно было быть шуткой? — За свои двадцать две тысячи лет я, как известно, рассказывал немало шуток. — И это лучшие шутки, которые когда-либо знал мир? Баэл бросил на неё резкий взгляд. Очевидно, её шутки не были смешными. Когда они достигли центральной платформы, Урсула увидела небольшой столик из чёрного мрамора, стоящий в центре, с двумя стульями по обе стороны. На столе стояли два подноса под серебряными крышками, а также бутылка охлаждённого шампанского и бокалы. Баэл жестом пригласил её сесть. Она сняла плащ и повесила на спинку стула. Глаза Баэла медленно скользнули вверх и вниз по её телу, и он глубоко вздохнул. Она села напротив Баэла. Его пристальный взгляд встретился с её глазами. — Одежда, которую ты носишь, отвлекает меня. Румянец согрел её грудь. — Разве это плохо? — Нет. Да. Мне трудно мыслить здраво, когда я вижу твою кожу сквозь платья. Или когда я вижу тебя, стоящую обнажённой в комнате портала. Или этот корсет… — Так вот почему ты пригласил меня на ужин? Читать мне лекцию о наготе? — Нет. — Я думала, ты должен быть легендарным любовником, а не главным ханжой. Улыбка тронула его губы. — Вот что ты слышала? Покраснев, она забарабанила ногтями по скатерти. — Так говорят жёны лордов. Внезапно посерьезнев, он нахмурился. — Но ты же понимаешь, что мы не любовники и никогда ими не будем. Один из нас скоро умрёт, и я никогда не смог бы быть в таких отношениях с гончей Эмеразель. Сердитый жар согрел её щёки. «Что ж, теперь я чувствую себя полной идиоткой». — Конечно, я это знаю. Я не это имела в виду. И в любом случае, я бы никогда не захотела быть с ээ… древним воином теней, — пролепетала Урсула. Она была почти уверена, что прямо сейчас её щёки приобрели соблазнительный пунцовый оттенок. — Конечно. — Мы собираемся есть? — избегая зрительного контакта, она сняла крышку со своего подноса. Она не была уверена, что только что произошло, но это чертовски ранило. На тарелке была аккуратно выложена жареная курица и кресс-салат. Самое неловкое не-свидание в истории не-свиданий. Зачем он пригласил её сюда? «Я просто поем в тишине». Она взяла нож и вилку, разрезая курицу. Баэл снял крышку со своего подноса, и в воздух поднялся пар. — Следующее испытание — это гонка. Тебе понадобится тренировка. — Со мной всё будет в порядке. Я хороша в беге. — Мы не будем бегать. Мы будем лететь верхом на летучих мышах. Тебе нужно будет научиться на них летать. — Отлично. И ты собираешься тренировать меня? — Да. Она проглотила кусочек салата. — Почему, собственно, ты так стремишься помочь гончей Эмеразель? — Я сказал Никсобасу, что буду защищать тебя. — Это было до того, как он швырнул меня в потасовку, — отметила она. Баэл сделал глубокий вдох. — Я не знаю, почему я хочу тебе помочь, — он нахмурился. — Полагаю, ты в невыгодном положении, ведь ты не уроженка Царства Теней. Как я уже сказал, ты заслуживаешь честного шанса. Урсула продолжала разрезать курицу. — Так ты просто помешан на справедливости? Его пристальный взгляд прошёлся вниз по её телу, затем снова вверх. — Если кто-то предлагает тебе помощь, чтобы спасти твою жизнь, тебе лучше не подвергать это сомнению. — Достаточно справедливо, — она отпила шампанского. — Я просто хотела бы отметить твою непоследовательность. — Принято к сведению. — Это всё, о чём ты хотел со мной поговорить? Я имею в виду, это и то, что мы не будем любовниками? — упс. Это прозвучало горько. — Я хотел поговорить с тобой о Сере, — сказал он. «О. Так вот почему я здесь». — Ты уже сказал мне. Онейрои мне не друзья, — Урсула явно не собиралась переубеждать его. Нет смысла спорить. — Это нечто большее, — Баэл полез в карман, вытаскивая обсидиановый нож. — Это оружие. Это могло стоить Сере жизни, если бы кто-нибудь узнал, откуда это взялось. Её желание защитить тебя подвергает её опасности. Чувство вины сдавило ей грудь.