— Я не подумала об этом, — она нахмурилась. — Хотя, на самом деле, если бы ты дал мне катану перед потасовкой, такой проблемы не возникло бы. Его челюсти сжались. — Это было решение, принятое в последнюю минуту. Она проглотила кусочек курицы. — Итак, часть тебя подумала: «Может быть, я просто убью гончую». Его глаза пронзили её насквозь. — Часть меня думала, что быстрая смерть от моих рук подойдёт тебе лучше всего. — Что заставило тебя передумать? Баэл пожал плечами. — Что, если я неправ? Что, если ты сильнее, чем я думал? Я тебя не знаю. Ты сама не знаешь себя. Ты заслуживаешь шанс, — он наколол на вилку кусок курицы. Она сделала глоток своего шампанского. — Спасибо тебе за предоставленный шанс. Её разум снова затопило видение залитого кровью кратера. Вскипел гнев, и боль от отказа Баэла только ухудшила её настроение. — Я просто… я не понимаю этот мир. Это дико. Никсобас — дикарь. Он убьёт онейроя только за то, что у него есть каменный нож. Он заставляет своих подданных убивать друг друга, чтобы проявить себя. Отец и сын ненавидят друг друга. На самом деле здесь никто не счастлив. Тёмная магия вырвалась из его тела, сердито рассекая воздух. — Как будто твоя богиня чем-то лучше. Урсула хлопнула ладонью по столу. — Сколько раз я должна тебе повторять? Она не моя богиня. Я не помню, что сделала П.У. — Точно, — его голос сочился сарказмом. — Она богиня П.У. — Вот именно. — И П.У. была совершенно невиновной, я уверен. Убеждённая последовательница Эмеразель, которая умела владеть мечом, как самый свирепый убийца. Которую Никсобас выбрал своим чемпионом. Которая, кажется, не может контролировать свой огонь, и которая посчитала необходимым полностью стереть свои воспоминания, чтобы смыть ужас того, что она сделала. Трусливое решение проблемы. Его слова пронзили Урсулу до костей, и в её сознании возник образ горящего дома. Что она натворила? — Ты не знаешь, что П.У. была монстром. Его мощная магия рассекла воздух вокруг него. — Когда ты метнула кинжал в Никсобаса, что именно происходило у тебя в голове? Она покачала головой. «Я не хочу вдаваться в это». Баэл наклонился ближе, и его глаза пронизывали насквозь. — Я вижу, что ты что-то скрываешь. Скажи мне, о чём ты думала? Слезы выступили на глазах. Урсула с трудом сглотнула. — Голос сказал: «убей короля». Он откинулся назад. — И всё же ты ни капельки не дикарь. Не то что теневые демоны. — Я не знаю, откуда взялся этот голос. — Но легко быть ни в чём не повинной, когда у тебя нет воспоминаний, не так ли? Когда ты так основательно отделяешь себя от своей прежней жизни, что думаешь о себе как о двух людях. Ты-то не убийца… всё это делала П.У. Как удобно для тебя. — Мне немного трудно защищаться от этих обвинений, когда у меня нет воспоминаний. Забудь о катане. Это нечестный бой. — Разве ты не понимаешь этого, Урсула? — в его голосе звучал яд. — Отсутствие памяти — это благословение. Перестань жалеть себя и считай, что тебе повезло. Она сжала свой нож, и слёзы жгли ей глаза. — А что ты сделал, Баэл, чтобы оказаться здесь, на этой пустоши под твоим особняком? — она указала на пустую пещеру. — Какое чувство вины гложет тебя, что ты создал свою собственную маленькую бездну? Никаких беспорядочных эмоций. Никого рядом, кто мог бы причинить тебе боль. Здесь довольно безопасно, среди грибов и камней, не так ли? Скажи мне, Баэл. Когда ты в последний раз любил кого-нибудь, кроме себя? Его глаза стали тёмно-чёрными. — Это не твоя забота, гончая. — Жёны лордов сказали мне, что ты потрясающий любовник. Но, похоже, ты недолго удерживал рядом с собой женщин. Неудивительно, что ты обожаешь Никсобаса. Ты такой же, как он. Затерянный в пустоте. Кто бы говорил о трусливых решениях. Урсула поднялась на дрожащих ногах и пошла обратно к каменному мосту. Проходя по нему, она вгляделась в отвесный обрыв, уходящий в темноту. И тьма звала её. Глава 26 Урсула остановилась, дойдя до атриума. Когда она проходила здесь с Баэлом, в подсвечниках горели свечи, и солнечный свет струился через дыру в стене. Теперь тьма окутала всё пространство, как будто наступила ночь. Волоски на её шее сзади встали дыбом. Что-то не так. — Сера? — позвала Урсула, и её голос эхом отразился от потолка. «Может, лучше не привлекать к себе внимание». Она отступила обратно к туннелю, и тут из тени выступил силуэт в плаще. Внезапный холод ударил по Урсуле как пощечина. — Урсула, — проворковал он. Голос Абракса нельзя было ни с чем спутать. Тихий и хриплый, одновременно пугающий и гипнотизирующий. — Я надеялся, что смогу наткнуться на тебя. Он откинул капюшон, обнажив свою идеальную фарфоровую кожу и ледяные серые глаза. Чёрная магия вилась вокруг него. Не злая и свирепая, как у Баэла, но осторожная — почти робкая. Маленькие усики, которые шарили в темноте, ища ответы. Один из них змеился у горла Урсулы, холодный, как пальцы трупа. Он шагнул к ней, и Урсула отпрянула назад, к туннелю. Это её единственный шанс сбежать, даже если это означало унизительное отступление к Баэлу после их ссоры. Но Абракс был не тем демоном, с которым она могла бы сразиться. Он даже не демон. Он полубог. И без магии Эмеразель, текущей в её венах, у Урсулы не было ни единого шанса. Если она подпустит его слишком близко, он заманит её своими обольстительными чарами. Он высосет её душу и отправит в бездну Никсобаса. Урсула сделала ещё один шаг назад к туннелю. Ещё несколько шагов, и она окажется в относительной безопасности его стен. — Урсула, — промурлыкал он. — Не бойся. Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль. «Ты, видимо, считаешь меня дурой набитой». Как только она начала поворачиваться, Баэл появился размытым пятном ночной магии. — Что ты делаешь в моём особняке, инкуб? — О, я чему-то помешал? Ссора любовников? — Абракс ухмыльнулся, и его магия отступила. — Ты знаешь, что Никсобас строго запрещает связи между гончими и его демонами. Но, конечно, я не обращу на это внимания. Я сочувствую извращённым побуждениям, тайным страстям… и даже немного противоестественному блуду между богоподобными и зверями. Урсула подавилась. «Он только что сказал "противоестественный блуд"?» Глаза Баэла горели чёрной яростью. — Что ты здесь делаешь? — Я хотел поздравить вас двоих с вашим выступлением в потасовке. Вы так сражались бок о бок. Это было похоже на просмотр балета в исполнении дрессированных змей. — Ты здесь не поэтому, — сказал Баэл, и его голос был холоден как лёд. Абракс сверкнул ослепительной белозубой улыбкой. Всё в нём было отталкивающим… кроме того, как он выглядел. — Верно. Я хочу переговоров. Насколько знала Урсула, «переговоры» — это своего рода средневековый английский способ сказать: «Я собираюсь много говорить, а потом обдурить тебя». Абракс сделал шаг ближе к их паре. — Вы видели, как хорошо Массу выступил сегодня. Из тени позади Абракса на свет вышла пара онейроев. Урсула даже не замечала их раньше — онейрои поистине были созданиями тени. Они стояли справа от Абракса — один высокий, другой пониже. Железный намордник закрывал рот невысокого, и когда он поднял лицо к свету, она узнала глаза Массу.