Урсула кивнула. — И дайте угадаю. Это относится только к знати женского пола. — Естественно, — сказала Будстурга. Викинг наклонилась ближе. — Это действительно кажется несправедливым. Мы должны испытать их, прежде чем подписываться на отношения. Первый раз, когда я поцеловала Хотгара, случился на нашей церемонии заявления прав. Это стало ужасным разочарованием, но к тому времени было уже слишком поздно. Урсула сделала глоток вина, настолько увлёкшись разговором, что едва не пропустила, как официанты принесли тарелки с дымящимся грибным супом. — Что такое церемония заявления прав? Викинг шумно поглощала свой суп. — Это церемония, когда муж предъявляет права на свою жену. Это единственная традиция, которую воины Никсобаса переняли у онейроев. И поскольку это исходит от зверей, это определённо дико. Урсула покачала головой. — Но что это такое? Будстурга вонзила когти в овощную нарезку. С поеданием супа ей придётся непросто. — Когда воин предъявляет права на женщину, они обмениваются кольцами. Затем контракт скрепляется публичной демонстрацией похоти. Ничего слишком откровенного, Никсобас бы этого не допустил. Но воин должен продемонстрировать сексуальное доминирование над своей женщиной. — Как вы можете себе представить, — вздохнула Принцесса, — Абракс зашёл немного далеко. — Это церемония бракосочетания? — спросила Урсула. — Больше похоже на помолвку, — сказала Будстурга. Щёки Викинга покраснели. — Хотгар сделал предложение в шпиле Асты, а затем засунул свой язык мне в глотку на глазах у других лордов. Он сорвал с меня топ. Честно говоря, это был последний раз, когда он проявлял ко мне какой-либо интерес, и это случилось более тысячи лет назад. Принцесса-Гот пожала плечами. — Мужчины хотят только того, чего они не могут иметь, — её тёмные глаза скользнули к Урсуле. — Запретную плоть. И всё же ты говоришь нам, что Баэл не проявляет к тебе интереса? Щёки Урсулы вспыхнули румянцем. — По-видимому, нет. Викинг вытерла суп с подбородка, уставившись на Принцессу-Гота. — Ашарот. Почему твой муж так сильно ненавидит Баэла? Ашарот — по-видимому, так её звали — склонила голову набок. — Он сын бога. Он требует поклонения. А Баэл никогда не был достаточно покорным. Его роль Меча Никсобаса всегда раздражала Абракса. Викинг сделала большой глоток вина. — Хотгар даже не полубог, и он требует поклонения. Вы бы видели, что у него в храме. Урсула съела ложку своего супа. «Это звучит любопытно». — И что бы я нашла внутри его храма? Викинг хихикнула. — Мы не всегда можем заполучить людей здесь, в Царстве Теней. Они просто так легко умирают. Но на тот случай, когда у нас заканчиваются рабы-люди, у Хотгара есть его куклы. Урсула склонилась над своим супом. — Что он делает со своими куклами? Викинг прикрыла ладонью рот, зашептав: — Он напивается водкой и использует свою магию, чтобы оживить их. Он заставляет их сгибаться, чтобы они поклонялись ему и называли его Никсобасом. Одного или двух он объявляет язычниками и ломает их своими ногами. — И всё это время, — добавила Будстурга с коварной улыбкой. — Его лунный жезл обнажён. — А я-то думала, что мой муж извращенец, — произнесла Ашарот. Губы Урсулы скривились. — И вам не разрешается развлекаться с другими мужчинами, тогда как ваши мужья делают всё, что им заблагорассудится? У Ашарот отвисла челюсть. — Конечно, нет. Урсула отпила вина. — Вы, дамы, заключили паршивую сделку. Ашарот пожала плечами. — Не всё так ужасно. Как только мужчина предъявляет на тебя права, ты защищена. Ни один мужчина не имеет права прикасаться к жене другого мужчины. Никто не может причинить нам вред. И мужчинам запрещено убивать женщин, на которых они заявили права. Урсула уставилась на неё. — И это всё? Они не могут вас убить? Как я уже сказала, вы заключаете паршивую сделку. Прежде чем кто-либо успел ответить, за столом лордов поднялась суматоха. Баэл встал. Его тёмная магия хлестала по воздуху вокруг него. — Абракс напал на меня в моём особняке. Он переступил мой порог без приглашения. Хотгар развел руки в умиротворяющем жесте. — Я знаю, ты злишься… — Я не злюсь, — и всё же в его голосе слышался ледяной гнев. — Но я хочу компенсации, на которую имею право. Хотгар пренебрежительно махнул рукой. — Как я уже сказал, ты убил его чемпиона. — Его чемпион напал на меня, как дикое животное. Если бы Абракс не вторгся в мой дом, его чемпион по-прежнему был бы жив. Мне причитается компенсация. Хотгар поднялся. — И, как я уже сказал, тот факт, что ты убил его чемпиона — достаточная компенсация. — Я знаю, что вы двое в сговоре. Особняк лорда неприкосновенен. Настоящий Меч Никсобаса никогда бы не допустил такого проступка. Абракс откинулся на спинку стула, изучая свои ногти. — Может быть, тебе следовало быть более осторожным и не терять свои крылья, — его взгляд метнулся к Баэлу. — Не будь ты сыном Никсобаса, я бы убил тебя ещё несколько месяцев назад, — прорычал Баэл, затем повернулся, встал из-за стола и вышел из зала. Взгляд Абракса скользнул к Урсуле, и у неё внутри всё перевернулось. «Пора убираться отсюда». Будстурга наклонилась к ней, прошептав: — Думаю, тебе следует последовать за ним. Урсула встала, схватив плащ со спинки стула. «Тебе не нужно повторять дважды». Глава 30 Баэл ждал её в экипаже, и Урсула бегом пересекла ониксовую платформу, дёрнула за ручку и забралась внутрь. Она села напротив Баэла, пытаясь поймать его взгляд. Пока команда летучих мышей поднимала экипаж в воздух, он внимательно изучал окно.