Когда она приблизилась к поляне, где ковен Баэла проводил заклинание, почва захрустела у неё под ногами — замёрзшая от ошеломляющего взрыва теневой магии Баэла. Она понятия не имела, как Баэл и онейрои остались стоять на ногах, когда взрыв едва не содрал с неё кожу. Урсула вгляделась в поляну. Там, где раньше стоял ковен, землю покрывал только слой льда. Она повернулась обратно к ванне и пошла дальше, стуча зубами. Честно говоря, она понятия не имела, есть ли в той стороне выход, но попробовать стоило. Воздух становился теплее по мере того, как она удалялась от поляны, следуя по тропинке вглубь грибного леса. По краям тропинки громоздились грибные ножки. Тропинка между ними извивалась, как змея. Впереди Урсула уловила какое-то скользящее движение, и по её коже побежали мурашки. Она вытащила из-за пояса клинок Серы. В этой части леса грибы возвышались так же высоко, как секвойи, и прямо над их огромными шляпками она слышала гулкие крики летучих мышей. Её кожа похолодела, когда она оглядела пейзаж. Здесь, среди более крупных грибов, гусеницы были повсюду. Гигантские насекомые скользили по каждой ножке, с хрустом уминая грибную мякоть. Тишину пронзил крик, и обернувшись, Урсула увидела, что две гусеницы дерутся за тушу третьей. По её коже побежали мурашки, а пальцы крепче сжали лезвие. Разве это не очаровательно? У неё пересохло в горле, и Урсула поспешила дальше по тропинке. Но вместо того, чтобы продолжить путь через лес, тропинка резко оборвалась на краю обрыва. Она ахнула. Под ней вдалеке простирался второй грибной лес. На десятки метров ниже светились полосы грибов — цвета морской волны, барвинка и василька. Потрясающе красиво, как поверхность светящегося моря. Хрюкающий звук позади заставил Урсулы повернуть голову. Две гусеницы подползли к ней, и с их жвал капала слюна. Её сердце забилось быстрее. «Хорошо. Теперь я в ловушке между гигантскими, жаждущими плоти насекомыми и обрывом». Третья гусеница медленно спускалась по грибной ножке справа от неё, а четвёртая заходила её слева. Горло сдавило. «Я определённо идиотка. Приятно это знать». Они приблизились к ней, и она сжала пальцы на рукояти обсидианового клинка. На тропинке одна из гусениц встала перед ней на дыбы, как змея, готовая напасть на свою жертву. Кровь в её жилах взревела, и Урсула вонзила нож в тело гусеницы. Клинок Серы глубоко впился в её плоть. Гусеница с визгом отпрянула назад. Остальные насекомые уставились на неё, словно в ужасе. Затем они бросились на неё, вгрызаясь в плоть. Урсула перевела дыхание. «Пусть лучше её едят, чем меня». Она осмотрела горизонт в поисках места, куда могла бы скрыться. Но теперь вся тропинка была усеяна гусеницами, морем извивающегося меха. Бежать невозможно. Как только они закончат пировать над своим павшим товарищем, они придут за ней. Урсула полоснула по другому насекомому, рассекая плоть ниже его головы. Визжа, оно стало корчиться на земле. Она пнула его ногой назад, в сторону приближающейся толпы голодных хищников. Подобно акулам, почуявшим кровь, гусеницы жадно набросились на неё. «Как долго я могу продолжать в том же духе?» У Урсулы перехватило дыхание. Её мышцы горели. Что-то коснулось её ноги, она посмотрела вниз и увидела гусеницу всего в нескольких дюймах от себя. Инстинктивно она сбросила ту с края обрыва. Существо покатилось вниз вихрем меха, отскакивая от боков, прежде чем шлёпнуться на шляпку гриба. Если она не найдёт способ выбраться отсюда, то присоединится к трупу гусеницы на шляпке гриба, и её кишки будут разбросаны по нижнему лесу. Пронзительные крики летучих мышей эхом отражались от стен, и в её груди загорелась искра надежды. Есть ли шанс, что Сотц где-то там? Урсула резко свистнула как раз в тот момент, когда гусеница бросилась на неё. Она нырнула в сторону, уклоняясь от атаки, и её лицо сильно ударилось о камень. Боль пронзила её череп. И всё же это сработало. Гусеница по инерции перелетела через край утёса. Вокруг неё другие гусеницы придвинулись ближе, готовые прикончить её. Паника разрывала её разум на части. «Как, чёрт возьми, мне выпутаться из этой ситуации?» Урсула схватила нож, направив его на гигантских личинок. — Отвалите, вы, гребаные мохнатые черви! — проревела она. Личинки мгновенно прекратили двигаться. Она нахмурилась. Почему, чёрт возьми, это сработало? Позади неё в воздухе послышалось отдалённое хлопанье крыльев, и её захлестнуло облегчение. Сотц. Гусеницы её не опасались, но, по-видимому, они боялись летучих мышей. Урсула оглянулась, испытывая трепет при виде спускающейся тёмной фигуры Сотца. Она снова присвистнула. «Поспеши». Поскольку приземлиться было негде, он полетел вдоль края обрыва. Когда он пролетал под ней, она прыгнула. Глава 42 Урсула прижималась к Сотцу, вдыхая знакомый запах его меха и чувствуя успокаивающее биение его сердца. Она судорожно вздохнула, и её ноги дрожали. Она выжила благодаря чистой случайности. Повсюду вокруг них пронзительно кричали летучие мыши, и их вопли эхом отражались от стен. И всё же чувство спокойствия согревало её тело. Если она смогла пережить атаку легиона гусениц, возможно, у неё есть шанс против Бернаджу. Урсула наклонилась и прошептала: — Отвези меня домой. Сотц парил в темноте. По мере того, как тускнел свет, какофония на гнездовье стихала. После нескольких минут мирной темноты они вырвались из кратера на свет. Ставший уже знакомым шпиль Асты возвышался над землей — странно приятное зрелище в этом месте. Сотц медленно повернул по дуге в сторону особняка. Урсула глубоко вздохнула, наслаждаясь чистым воздухом, ощущением ветра и молочного солнечного света на своей коже. Ей суждено быть в воздухе, а не погребённой в тёмном туннеле. Сотц низко спикировал к крыше особняка, затем грациозно приземлился на её скользкую поверхность. Урсула переводила дыхание, её сердце всё ещё сильно колотилось. — Спасибо, что пришёл за мной, здоровяк, — она поднялась, чувствуя, как болят её мышцы. «Не слишком умно ввязываться в драку перед настоящим боем, но сейчас уже слишком поздно что-либо исправлять». На мгновение Сотц потёрся о её ногу, как кот, а затем спрыгнул с крыши. Направляясь к лифту, Урсула дотронулась до своего сердца, сквозь одежду чувствуя, как сильно оно колотится. Она вошла в лифт, и холодный лунный бриз пронёсся по её коже. Лифт, поскрипывая, медленно спускался вниз, минуя один разрушенный этаж за другим, и она вцепилась пальцами в металлические прутья. Она всё ещё понятия не имела, что Баэл делал с онейроями. Она понятия не имела, что он вообще общался с ними. Как именно он оказался с Серым Призраком в грибном лесу? Когда лифт опустился в атриум, Урсула взглянула на дверь в покои Баэла. Она оставила ту открытой, но с тех пор дверь кто-то закрыл. Она украдкой огляделась по сторонам, следя за тем, чтобы никто не застал её пробирающейся обратно в свои покои. Она поспешила по мостику в свою гостиную, затем направилась прямиком в ванну. Кровь, грибной сок, жидкость от гусениц и грязь покрывали каждый дюйм её тела, и от неё воняло, как со дна могилы. Урсула взглянула на себя в зеркало. Прямо под её глазом расцветал темно-фиолетовый синяк. Наполнив ванну тёплой водой, она содрала с себя одежду и засунула вещи в шкафчик под раковиной. «Позже я найду для них место получше». Урсула шагнула в ванну, наслаждаясь ощущением тёплой воды на своих ноющих мышцах. Она опустилась ниже, позволяя воде унять боль в бёдрах. И всё же её лицо пульсировало в том месте, где она ударилась. Она окунула волосы под воду, затем снова встала, наслаждаясь теплом ванны. Приближалось время для её настоящей битвы — сражения с Бернаджу и кем бы то ни было ещё. И ей нужно быть чистой и отдохнувшей перед боем. Урсула схватила мыло с ароматом лаванды, намылила им кожу и взбила пену, прежде чем вымыть волосы. Закончив, она снова окунулась под воду, смывая пену. Тишину нарушил тяжёлый стук, донесшийся из гостиной. Её сердце забилось быстрее. Определённо стук Баэла. Когда она вышла из ванны, позволяя воде стекать с её кожи, он затарабанил ещё громче. «И он кажется немного раздражённым». Он продолжал колотить в её дверь, и Урсула сдёрнула полотенце с вешалки, быстро вытираясь. Баэл ударил кулаком в дверь. — Урсула! «Грёбаный ад». Она завернулась в полотенце. — Мне нужно с тобой поговорить, — прогремел из-за двери его голос, и в нём прозвучала такая резкость, что её спина невольно застыла идеально прямо. «Почему у меня такое чувство, будто он знает, что я сделала?» — Иду! Она распахнула дверь и обнаружила Баэла, стоящего в дверном проёме. Его руки крепко сжимались в кулаки и упирались в косяки. Он посмотрел на нее сверху вниз, и в его глазах сверкнула холодная ярость. — Где ты была? Мысли Урсулы лихорадочно метались. Что именно он подозревал? Она могла бы солгать и сказать, что весь вечер провела в своих покоях, но он должен что-то знать. — Каталась на Сотце, — лучшая ложь всегда содержит немного правды. — Ты открывала дверь в мои покои? Начав лгать, отступать уже нельзя. — Нет. Его взгляд скользнул по её обнажённым плечам. — Я почувствовал твой запах. Её щёки вспыхнули. — Что? От меня не так сильно пахнет. И в любом случае, я к тебе вообще не приближалась.