Фрост вел доктора Штейн по улочкам прибрежного района, расположенного к югу от бейсбольного стадиона и известного под названием Догпатч. Вокруг были сплошные стройки. Многомиллионные лофты выходили окнами на пакгаузы и склады. Ультрамодные рестораны соседствовали с заброшенными зданиями. Сейчас, когда стояла глубокая ночь и лил дождь, район был пустынным. Свет от фар десятка полицейских машин освещал разрушенные постройки у воды. Лучи фонарей скользили по зарослям сорняков и по парковкам под переплетением бетонных эстакад трассы 280. Прошло уже два часа, но ни «Лексус» Даррена Ньюмана, ни пыточная Ночной Птицы найдены не были. Фрост все больше мрачнел, в голове его почти непрерывно пульсировала боль. «Дворники» двигались вверх и вниз по ветровому стеклу, сгоняя воду. Они ехали вдоль длинного приземистого здания с металлическими стенами без окон, и Фрост жестом велел Фрэнки остановиться. Он вылез в дождь и, включив фонарь, огляделся по сторонам. Его внимание привлекли небольшие металлические ангары, разрисованные граффити. Луч фонаря высветил опоры эстакады на заднем плане; от грузовиков, проезжавших наверху, вниз летела россыпь брызг. Признаков жизни нигде не было. Истон сел в машину, и они медленно поехали вперед, разглядывая все машины, припаркованные по обе стороны улицы. – Уже поздно, – спустя какое-то время сказал Фрост. – Я сейчас договорюсь, чтобы вас отвезли домой. – Нет. Вы же слышали его. Он хочет, чтобы я умерла. Я хочу быть с вами, пока вы ищете его. Он не стал разубеждать ее. Он знал, что она упряма. Между ними снова воцарилось молчание. – Вы не против, если я задам вам один вопрос? – наконец нарушил тишину Фрост. Доктор Штейн пожала плечами: – Задавайте. – Вы сказали, что у вас нет уверенности в том, что в своей жизни вы принесли больше пользы, чем вреда. Почему? – спросил он. Фрэнки крепко сжала руль и на мгновение прикрыла глаза. Все звуки вокруг тонули в шуме дождя. – На этот вопрос есть тысяча ответов, – проговорила она и через секунду добавила: – Я очень высокомерный человек. – Есть недостатки и похуже. – Ну а в науке такое качество является роковым. Все это время я считала: я знаю, что делаю, а люди, которые противостоят мне, просто заблуждаются. Сейчас я спрашиваю себя, а не веду ли я себя как ребенок, который бездумно тычет в клавиатуру, напрочь не разбираясь в компьютерах. – Люди – не компьютеры, – заметил Фрост. – Наверное, было бы лучше, если б были. Тогда мы знали бы правильные ответы. Все это какая-то ирония, честное слово… Мы строим машины, которые всё помнят, но наш мозг похож на самый неорганизованный накопитель. Мы убираем прочь воспоминания и больше не видим их, но если мы их находим, они уже не такие, какими мы их себе представляли. Я думала, что вношу порядок в этот хаос, но велика вероятность того, что я делаю только хуже. Фрост пытался осмыслить сказанное, когда доктор Штейн остановила машину. – Складские помещения, – пробормотала она. – Что? – Простите меня. Я полная дура. Сижу тут и жалуюсь на память, а сама забыла такую важную вещь… В ту ночь я следила за Дарреном. Прежде чем переехать на тот берег, он останавливался здесь, в Догпатче, у складов. Я не смогла выяснить, что он там хранит… – Где это? – перебил ее Фрост. – В конце Двадцать второй улицы, у Залива. – Поехали. Джесс и спецгруппа встретят нас там. – Думаете, это что-то значит? – Думаю, что человек, владеющий многими зданиями в этом районе, нуждается в отдельной складской секции лишь в том случае, если ему есть что прятать. Штейн прибавила скорость. Они поехали на восток, в сторону Залива, пересекли Третью улицу и оказались в заброшенной промзоне, ведущей к пирсам. Фрэнки уверенно проехала по узкой, не шире их внедорожника, улочке и остановилась у ворот складского комплекса. – Здесь, – сказала она. Фрост вылез из машины. Дождь плетью хлестнул ему в лицо. Он подошел к запертым воротам и нашел звонок для вызова охраны. Окрестности уже осветили мигалки – по узкой улочке двигалась полицейская машина. Седан Джесс ехал следом. Охранник в непромокаемом плаще с капюшоном не протестовал, когда увидел жетоны, и открыл ворота. Фрэнки, словно возглавляя мини-парад, въехала на территорию впереди вереницы машин. Уверенно ориентируясь в лабиринте рядов, она добралась до секции с зеленой дверью и остановилась. У других секций двери были белыми, а у этой – зеленая, в цвет самого контейнера. Фросту стало интересно, почему. – Вы видели, как Даррен Ньюман заходил внутрь? – спросил он у Фрэнки. – Уверены, что именно в эту секцию? – Уверена. Истон вылез из машины. Джесс уже ждала его. Они подергали дверь – та была заперта на мощный висячий замок. Дождь так громко стучал по металлическим крышам, что казалось, будто где-то забивают гвозди. Джесс вытерла лицо и прокричала, чтобы Фрост услышал ее в этом шуме: – Как ты думаешь, что внутри? – Люси Хаген, – ответил он. – Я надеюсь. Лейтенант вгляделась в него, пытаясь прочесть что-то по его глазам. Своим видом она демонстрировала твердое намерение проникнуть внутрь секции. Сальседа подала знак, и из полицейской машины вылез дородный коп. Джесс подняла руки над головой и постучала нижней частью ладоней друг о друга. Коп достал из багажника мощный болторез и перекусил дужку замка с той же легкостью, будто резал масло. Замок упал на землю, доступ в секцию был открыт. Фрост колебался, в глубине души боясь увидеть то, что внутри. Он надел перчатки, наклонился и дернул дверь. Та с лязганьем поехала вверх. В секции было темно, и он нащупал выключатель. На потолке загорелись две люминесцентные лампы. Фрост не смог скрыть своего разочарования. Внутри ничего не было. Помещение было небольшим, всего десять на двадцать футов. Вдоль окрашенных в ярко-желтый цвет стен, почти до потолка, стояли упаковочные ящики. Такими же ящиками был заставлен и пол. У дальней стены Фрост заметил дубовый стол, над которым висело зеркало. В секции стоял странный тяжелый запах чая, и когда он сдвинул в сторону крышку на одном из ящиков, внутри оказались упаковки китайского чая. В дверном проеме он увидел Фрэнки. Она не переступала порог. – Вы уверены, что Даррен заходил сюда? – спросил инспектор. – Вокруг много других секций, вы могли и ошибиться… – Это та самая, Фрост. Он открыл следующий ящик. Там тоже был чай. Истон сунул руку глубже, до самого дня, но и там смог нащупать лишь упаковки с чаем. Теперь его рука пахла корицей и вишней. То же самое повторилось и со следующим ящиком. И с еще одним. – Какой любитель чая, – сказала Джесс, внимательно разглядывая ящики. – Подождите-ка… Дайте мне болторез. Офицер в форме протянул ей инструмент, и Джесс сунула его в ближайший ящик. Отметив на ручке верхнюю линию стенки, она вытащила болторез и приложила к стенке снаружи. – Разница в шесть дюймов. У ящиков двойное дно. Фрост перевернул один из ящиков и вывалил на пол упаковки чая. Потом болторезом несколько раз ударил по дну ящика, расщепляя деревянные планки. Расширив отверстие, он просунул в него руку. Нащупав вакуумные упаковки, вытащил одну. В стерильном пластмассовом пакете было запаяно шесть пластмассовых пузырьков. – Оксикодон, – сказала Джесс, прочитав этикетки. – Ньюман контрабандой ввозит рецептурные обезболивающие. Фрост оглядел пространство, как будто оно могло дать новые ответы. Он сомневался, что секция арендуется только ради таблеток. – Когда Ньюман был здесь, он что-нибудь загружал или разгружал? – спросил инспектор у Фрэнки. – Этого я не видела. Он вошел внутрь, пробыл там пятнадцать минут или около того и вышел. – И что же он там делал? – спросил Фрост. Никто из присутствующих не ответил. Истон прошел в дальний конец секции и сел на стул, стоявший у стола. В зеркале напротив отразилось его лицо. Странно это. Зеркало… Зачем Даррену Ньюману понадобилось смотреть на свое отражение, спросил он себя. И тут его осенило: «Он хочет видеть, не зайдет ли кто-нибудь в секцию позади него». Фрост осмотрел стол, на котором ничего не было, если не считать яркой лампы, ножа для бумаги и лупы. Затем открыл ящики, но нашел там лишь ордерные векселя и инвойсы. И все они были на чай. К Люси это его никак не приближало. – Что же Ньюман здесь делал? – снова вслух спросил Фрост. Он открыл нижний ящик, оборудованный для вертикального хранения папок. Вынув все папки, стал изучать дно. – Второй раз тебе меня одурачить не удастся, – сказал Истон. С помощью ножа для бумаги он поддел дно ящика и легко приподнял его. В тайнике лежал конверт из манильской бумаги. Фрост взял его, открыл и высыпал содержимое на стол. У него за спиной охнула Джесс. – Вот подлец, – процедил Фрост. Глава 43 Фотографии.