Крик был предсмертным. Глава 45 Фрэнки услышала крик. Она замерла как вкопанная на лестнице между вторым и третьим этажом. Страдание, звучавшее в крике, ошеломило ее. Врач привалилась к перилам, не в силах сделать следующий шаг. Крик пронзил ее мозг, как она ни пыталась не впускать его в себя. Если человек подходит к концу пути и видит перед собой дьявола, из его горла может вырваться только такой вопль отчаяния. Ей хотелось убежать, но тут сквозь крик она услышала женский голос. Он принадлежал Люси. – Нет, нет, остановите это! Фрэнки отбросила страх и быстро преодолела последние ступеньки. Она оказалась в длинном коридоре, тянувшемся вдоль всего здания. Все двери были закрыты. Голос Люси звучал словно отовсюду, Фрэнки не понимала, за какой дверью. Она дернула ручку первой, но та оказалась заперта. Все двери были заперты. Доктор Штейн шла от двери к двери, зовя Люси. Наконец она обнаружила незапертую дверь и ворвалась в комнату. У нее замерло сердце. Белизна ошеломила ее. То, что она видела в телефоне, не шло ни в какое сравнение с реальностью, потрясавшей до головокружения. Ей пришлось остановиться, чтобы привыкнуть к этой ослепительной белизне. Захотелось сощуриться, как от яркого солнца. Белая комната. Белый свет. Все окна закрыты белым. Комната была большой, как зал, футов сто от края до края. Видеопроекторы – тоже белые – были установлены по всему периметру. Экранами служили стены, низкий потолок, пол. Фрэнки сразу поняла, что помещение задумано так, чтобы его можно было превратить во что угодно. В любое место действия, порожденное воображением. Здесь можно было исполнить любую мечту. И оживить самые глубокие страхи. В этой пыточной находилось три человека. В углу, в двадцати футах от Фрэнки, находился Тодд Феррис. Живой. Он сидел на полу, подтянув колени к груди. Его сложенные ладони были прижаты к подбородку, как в молитве. Когда Фрэнки ворвалась в комнату, он резко вскинул голову и устремил на нее пристальный взгляд, но, судя по его поведению, не узнал ее. Вид у него был изумленный, в немигающих, широко открытых глазах читалось недоумение. Фрэнки решила, что он находится под действием какого-то препарата. Как и Люси. Люси Хаген стояла в центре комнаты. Ее рот был раскрыт. Она с шумом втягивала в себя воздух, словно ее легкие никак не могли насытиться кислородом. Ноги слегка расставлены; и Фрэнки заметила, что у нее дрожат колени. Черты милого личика девушки оставались прежними, такими же, какими их помнила Фрэнки, но Люси уже не была самой собой. Она походила на жертву кораблекрушения, выброшенную на необитаемый остров. Одна рука Люси была опущена вниз, другая держала нож с длинным лезвием. Черная рукоятка, обхваченная изящными пальцами, словно стала продолжением ее руки. Сейчас лезвие уже не сияло зеркальным блеском. Оно было в крови. Люси стояла над телом мужчины. Он был третьим в комнате. Он лежал поперек точно такого же шезлонга, что был в кабинете у Фрэнки. По сути, все это помещение и было ее кабинетом, только переоборудованным с какой-то жестокой чрезмерностью. Руки и ноги мужчины свисали с шезлонга; пальцы и мыски туфель касались пола. На лице едва держалась съехавшая в сторону ухмыляющаяся маска. Это был Даррен Ньюман. Фрэнки узнала его по одежде. На нем была ярко-желтая длинная рубашка, только сейчас желтая ткань пропиталась алым в местах ножевых ранений. Его грудь все еще вздымалась. Кровь сочилась из ран на белый шезлонг и капала на белый ковер. Он доживал последние мгновения. На его губах выступила желчь. Кожа посерела. Ночная Птица был мертв. Он проиграл последний раунд, но игра продолжалась. – Люси, – проговорила Фрэнки, – все хорошо. Я здесь. Ты в безопасности. Люси посмотрела на нее, но не увидела. А потом опустила взгляд на тело Даррена. Она таращилась на него с каким-то безумным непониманием. Фрэнки осторожно двинулась вперед. – Люси, тебе больше нечего бояться. Опусти нож. Позволь мне помочь тебе. – Нет, – простонала Люси. – Нет, пожалуйста… Не заставляйте меня… Фрэнки была все ближе. И ближе. – Люси, я – доктор Штейн. Ты – Люси Хаген. Помнишь? С тобой всё в порядке. Ты прошла через ужасное испытание, но теперь все хорошо. Люси все не выпускала нож. Вдруг она с наводящей ужас медлительностью поднесла его к своей шее. Фрэнки пошла быстрее, протягивая к ней руки. – Опусти нож, Люси, – сказала она. Их разделяло каких-то двадцать футов. – Просто нагнись и положи нож на пол. С тобой ничего не случится. Люси всхлипнула. – Нет, нет, уйдите. Не подходите. Я не хочу это делать. – Знаю, что не хочешь, ты и не должна. – Нет, вы не понимаете… Фрэнки услышала топот ног по лестнице. Громкие голоса. Фрост уже здесь, и он не один. Через секунды в комнату ворвется полиция. У них оружие. А Люси все еще прижимает нож к своему горлу. Причем так сильно, что из раны уже начинает течь кровь. Если она надавит сильнее, то перережет себе горло. Спокойствие. Фрэнки понимала: единственное, что сейчас важно, это спокойствие. Мир Люси должен пребывать в спокойствии. Врач сделала еще шаг. Потом еще. Она намеревалась обойти шезлонг с телом Даррена. Она хотела увести Люси от содеянного ею ужаса. Фрэнки продвигалась вперед, и Люси поворачивалась вслед за ней. Она следила за каждым ее шагом. Они как бы противостояли друг другу. Люси держала нож. Фрэнки подняла руки вверх. Сейчас их разделяло десять футов. – Люси, это я. Ты меня узнаёшь? Помнишь меня? Я пришла, чтобы помочь тебе. Я знаю, что тебе страшно, но поверь мне, все закончилось. Больше никто не причинит тебе вреда. – Не приближайтесь ко мне. Рука Люси дрогнула. Она с трудом удерживала нож, который начал дергаться в ее пальцах. – Люси, я доктор Штейн. Отдай мне нож. Ты же не хочешь поранить себя? Я знаю, ты хочешь, чтобы все прекратилось, но все и так закончилось. Ты в безопасности. Убери нож от горла, хорошо? Просто разожми пальцы, и он сам упадет. Он больше не сделает ничего плохого ни тебе, ни кому-либо еще. Ну, давай, а? Слушай мой голос, Люси. Не обращай внимания ни на что другое. Единственное, что ты слышишь, – это мой голос. Люси была под гипнозом, и Фрэнки пыталась подчинить ее себе, разрушить власть Ночной Птицы. Она не моргая удерживала взгляд девушки. В своей речи врач использовала такие же баюкающие модуляции, как у океанских волн. – Мой голос, Люси. Слушай мой голос. Топот приближался. Полицейские были уже в коридоре. Фрост звал Люси, но она его не слышала. Она была в другом мире и не могла из него выбраться. Фрэнки хотелось закричать им, чтобы они остановились, остались в коридоре, не мешали ей, но она не могла разорвать связь с Люси. Она не знала, что случится, когда в комнату войдут полицейские. Она не знала, что сотворит хаос с сознанием девушки. Ведь нож все еще был у нее в руке. И чтобы перерезать горло, ей оставалось сделать одно короткое движение. – Слушай мой голос, Люси. Больше ничего тебе делать не надо. Только слушать мой голос. Фрэнки сделала еще шаг. Один. И тут начался ад. Она услышала металлический щелчок – вероятно, наступила на какой-то переключатель, спрятанный под напольной плиткой. Люси тоже услышала его, и на ее лице отразился ужас, как будто она поняла, что означает этот щелчок. Что он несет с собой. Что он сделает с ней. Ночная Птица был мертв, но продолжал вести игру. Комнату заполнил громкий тяжелый рок. Фрэнки узнала песню и поняла, в чем состоит жестокость шутки. Так ее дразнили всю жизнь. «Франкенштейн». Комната вокруг нее преобразилась. Камеры автоматически пробудились и выдали изображение высокой четкости. Белые стены, белый пол и белый потолок превратились в настолько реальный пейзаж, что Фрэнки почудилось, будто она из Сан-Франциско перенеслась на тысячу миль. Из скрытых вентиляционных отверстий подуло холодом. Температура мгновенно упала. Они были в горах, высоко, словно перед Господом. Со всех сторон к серому небу тянулись острые пики. В горных складках лежал снег. Далеко внизу, в сотнях футов, по ложбине извивался ледник; огромные глыбы льда отделялись от него и падали в зеленоватые воды реки, которая казалась узкой лентой. Между двумя пиками был переброшен пешеходный мостик. Он висел на тончайших тросах. И на этом мосту стояла Люси, скованная страхом. Фрэнки закричала: – Люси, это обман! Однако для девушки мост был реальностью. Она была там. На мосту. В кошмаре, ставшем явью. – Это все ты! – заорала Люси, перекрикивая музыку. Она смотрела на Фрэнки и отлично знала, кто перед ней. Все это время она поджидала Франческу Штейн. Она была запрограммирована именно для этого момента. – Это твоих рук дело! – Закрой глаза, Люси. Закрой глаза. Мы избавимся от этого. Вместе. Из динамиков зазвучал протяжный голос Ночной Птицы: – Лююююси… Лююююси… – Не слушай его! – крикнула ей Фрэнки. – Ты в безопасности. Просто закрой глаза. Он больше не причинит тебе вреда. – Нож – это ключ… освободи себя. – Нет, Люси. Закрой глаза. Все это обман. Через дверь в углу в комнату зашли полицейские. Фрост. Джесс Салседа. Четверо офицеров в форме. Они увидели тело и кровь; они увидели нож в руке Люси; они достали оружие. Начался хаос. Отовсюду неслись крики. Грохотала музыка. Ситуация выходила из-под контроля. Именно этого он и добивался. – Это все ты! – снова закричала Люси и опустила взгляд на мост, который выглядел так, будто оборвется, если она сделает хоть шаг. Затем отвела руку с ножом от горла и высоко занесла ее над собой. – Я УБЬЮ ТЕБЯ!