– Это моя работа. – Строганов с довольным видом подошел к тумбочке. – Можно? – И, не дожидаясь ответа, извлек из ящика электронную читалку. Люба снова широко раскрыла глаза. – Так! – Он включил книжку. – Последнее, что он читал… – Про Оппенгейма или Оппенгеймера, я забыла, – сказала Люба. – Он вообще очень любит читать биографии каких-нибудь известных людей. Сережа очень умный! – Известных? – засомневался Строганов. – Я его не знаю. Ого, на английском?! – Он «полистал» электронную книгу. – Доктор, кто это такой? Твой коллега? – Оппенгейм – это известный невролог, – усмехнулся я. – А Оппенгеймер – физик. – Да? А я думал геймер, типа игрок… – Арсений «выключил» книгу, положил ее обратно в тумбочку и недовольно добавил: – И откуда ты все знаешь? – Его называют отцом американской атомной бомбы. Если это тот самый Оппенгеймер, а не какой-нибудь игрок. – Я снова усмехнулся. Строганов хлопнул в ладоши. – Атомная бомба?! А это идея! – И он стал шагать по комнате. – Исследовательский институт, тайные лаборатории, секретные материалы, биологическое оружие, боевые яды… – Ничего у нас такого нет! – возразила Люба. – У нас лекарствами занимаются, препаратами для долголетия, стволовые клетки выращивают. Генной инженерией… – Выращивают мутантов и зомбируют людей! – радостно подхватил Арсений. Он вдруг подлетел к приоткрытому окну, распахнул его и закричал: «Эврика! Недостающее звено!» – Остапа понесло, – вздохнул я. Затем, перекрикивая гул, голоса и автомобильные гудки, он обратился к Любе: – А змеи у вас в МКБ есть? – Змеи? Не знаю… Может, в виварии, – пожала плечами Люба. – Виварий, – смачно повторил Арсений, закрывая окно. – В виварии жил Вий. Прикольно, да? Ну что же. – Строганов с видом триумфатора уселся в кресло. – Как вы там говорите, доктора, диагноз установлен? Так вот, слушайте мой диагноз. То, что Люба непричастна к убийству своего друга, знаю не только я, но и следственный комитет, поскольку его сотрудники отстали от нее и даже не звонят. Это раз. Вполне вероятно, что они накрыли тот самый алкогольный магазин, где, как они думают, Сергей купил ту самую бутылку мартини. – Арсений многозначительно поднял брови вверх. – Это два. – То есть это была трагическая случайность? – спросил я его. – А почему тогда следователь… – Случайностей нет – и это три! – Он воздел руки к потолку. – Как там в «Собаке Баскервилей»? Errare humanum est. Человеку свойственно ошибаться… – Я не понял, кто ошибся? Следственный комитет? – Умничающий Строганов вызывал у меня раздражение. – Зачем тогда к нам Воронцов приходил? – В следственном комитете тоже не дураки и тоже могут ошибаться, – ухмыльнулся этот тип. – Если ему продали эту бутылку с ядом не случайно, то получается, что… – чуть дрожащим голосом произнесла Люба. – Разумеется, чтобы отравить. Или его, или вас! – Он кивнул в сторону девушки. – И не надо быть супердетективом, чтобы понять, кто это сделал. Мы с Любой уставились на него. – Я забыл, это три или четыре? – нахмурился он и стал загибать и разгибать пальцы. – Сейчас стукну, – честно предупредил я его, но Строганов меня даже не слышал. – Но мне не хватает еще какого-то фактика, я просто чувствую! И это пять… – И он стал подпевать радио. – Это «Disturbed», альбом «Believe», – пояснил этот любитель музыки. – Я думаю, что если бы кто-то хотел отравить его, – неожиданно заговорила Люба, – то Сережа бы догадался и рассказал мне. Пение оборвалось. – Не понял… – Арсений уже стоял около девушки. – То есть как «рассказал»? Он же лежал в реанимации. – Там и рассказал бы, – пожала она плечами. – Я же его навещала. И как только он пришел в себя, мы все время с ним разговаривали… – Тут она заметно погрустнела. – Точнее, говорила я, пыталась его ободрить, потому что он был… – А он что, мог говорить, как здоровый человек? – На лице Строганова появилось выражение искреннего недоумения. – Разумеется, – внес я свою лепту. – У него не было речевых нарушений, поскольку левое полушарие мозга… – Я же видел ваших пациентов, – перебил меня сыщик. – Они не производят впечатления болтливых! – Сережа не был болтливым, – строго сказала Люба. – Так что он вам сказал? – вскричал Арсений. – Он знал, что его отравили? И кто отравил? – В том-то и дело, что нет! – воскликнула Люба. – Сережа понимал, что у него случился инсульт, и ни про какой яд даже не думал. Поэтому я… – Вы сбиваете меня с мысли. Значит, до последнего дня он ничего не подозревал… – задумчиво произнес Строганов. – В последний день я у него не была, – тихо сказала Люба. – Никогда себе этого не прощу! – Голос ее снова задрожал. – В смысле? – заинтересовался Арсений. – А почему вы в тот день не пришли? Люба всплеснула руками: – Это все из-за этих проклятых анализов! Детектив впился в девушку взглядом. – Вы анализы, что ли, сдавали? – спросил он. – Нет. – Она покачала головой. – Просто в тот день перед уходом ко мне привели десять человек. У них у всех надо было взять кровь, потом центрифугировать и брать в работу, а это несколько часов занимает… – Ее глаза стали влажными. – Такое редко, но бывает, когда исследование идет круглосуточно. Собираешься в пять часов домой, а не уйти… Я же в научной лаборатории работаю… И именно в тот день! Я же не ожидала, что Сережа… ну, что в тот день он… – Она замолчала. – Никто не ожидал, – негромко сказал я. – Спорный вопрос, – процедил сквозь зубы Арсений. – То есть вас неожиданно загрузили работой, вы задержались и после окончания поехали не в больницу, а домой. Правильно? – Да, – едва слышно ответила девушка. – Я устала и решила поехать домой. – Она закрыла лицо руками и снова расплакалась. – А ведь это след! – с ликованием в голосе закричал Строганов. Я удивленно воззрился на него, да и Люба подняла заплаканное лицо. – Мы, – обратился Арсений ко мне, как Цезарь к своим легионерам, – сейчас делаем набег на винник, адрес которого нам скажет Люба. Вы, – он резко повернулся в ее сторону, – должны немедленно съехать с квартиры и выключить телефон. Кстати, на работу вам тоже не придется ходить… – То есть как не придется? И куда я съеду? – жалобно спросила девушка. – Неважно, поживете пока у подруг, – махнул рукой этот стратег. – А насчет работы… Доктор, ты можешь справку какую-нибудь выписать? Медицинскую, – нетерпеливо пояснил он, видя мой недоуменный взгляд. – Ну, чтобы Любу не выгнали с работы, чего тут непонятного? – Но я не могу… – начала было девушка возражать. – Это жизненно необходимо! – тут же пресек ее возражения Арсений. – Вы своему Сергею доверяли? Так вот, считайте, что это он вам говорит: «Люба! Слушайся этого парня! Он знает, что делает!» И, кстати, поешьте на дорогу. – Он указал на кусочек пиццы, оставшийся на тарелке. – Может быть, ты нам расскажешь про свои выводы? Ты что, правда знаешь, кто отравил Сергея? – насел я на взбалмошного детектива. – Конечно, расскажу. – Он взмахнул руками. – Но сейчас-то времени нет совсем! Люба, вам десяти минут на сборы хватит? Тогда полный вперед. Десяти минут, конечно, не хватило. Пока Арсений пялился в окно и кричал, что видит свой дом («Там, за Собором Петра и Павла!»), Люба созвонилась со своей подружкой и договорилась о предоставлении крова. Я параллельно с ней позвонил своему приятелю с вопросом о больничном для девушки – дело было улажено. Пока Люба собирала небольшую дорожную сумку, Строганов доел пиццу. Глава 7 Посадив девушку в такси, мы с сыщиком двинулись в сторону Фонтанки. – Ну, – обратился я к нему, – я тебя слушаю! – Что тебе спеть? – радостно поинтересовался Арсений. Кажется, он не шутил. – Реквием, – мрачно ответил я. – Смотри, цирк! – заорал он. – Пошли на ту сторону! – И ринулся через дорогу. Я стоял на переходе в ожидании зеленого света и размышлял – не послать ли этого Арсена Люпена куда подальше и не поехать ли домой спать? Арсений Строганов тем временем бодро бежал по мосту, успевая махать зонтиком пассажирам, проплывающим по Фонтанке на кораблике под названием «Талисман».