– А где холодильник? – вдруг поинтересовался он. – В коридоре. – Я кивком указал направление. На конкурсе самых нестандартных вопросов этот парень явно займет первое место. Строганов быстро вышел и бросился к холодильнику. Открыв его, он внимательно изучил содержимое. Затем извлек что-то из пакета и съел. – Вода у нее холодная, я и решил посмотреть, – невразумительно объяснил он свои действия и направился в ординаторскую. Я, еще раз оглядев пациентов, последовал за ним. – А в тот вечер медсестра пила минералку? – спросил частный детектив, едва я вошел. – Анжела кока-колу пила, – вспомнилось мне. – Она часто ее пьет. – А она не говорила, что вкус был какой-то странный? – поинтересовался частный сыщик. – Нет. Кстати, я сам ее пил утром, уже после дежурства, обыкновенный вкус. – Я устало сел на диван. – Ты выпил колы и… – Арсений выжидательно посмотрел на меня. – Да, меня тоже утром вырубило, но это часто после суток дежурства бывает. Строганов передразнил меня, причем довольно гнусным тоном: – «Это часто после суток бывает»! Вы оба пили колу – и вас обоих вырубило! Потрясающее совпадение! – И, не давая мне возразить, продолжил: – Кто из посторонних заходил вечером в реанимацию? – А с чего ты взял, что были посторонние? Не было… – Я развел руками, но тут нервный сыщик аж замахнулся на меня, и я отпрянул. – Должны были быть! – прикрикнул он. – Доктор, соберись! Ты ведь уже вспомнил, как подключил монитор к мужику… – Не к мужику, а к пациенту! – буркнул я. – К тому же доктору. – Что, мужик не может быть пациентом? А доктор – мужиком? – съязвил Арсений. – Это же элементарно! Убийца, как и я, замаскировался под доктора… или медсестру… или санитарку! Он пришел и подсыпал снотворное в колу… Вспоминай давай! Я ошарашенно попытался представить замаскированного под доктора убийцу, но перед глазами возникал только Арсений Строганов в образе интерна-невролога. Я усмехнулся видению и отрицательно покачал головой. – Так, не хочешь, значит… – нахмурился сыщик. – Ладно, пойдем другой дорогой… Вы торчите в той комнате, где лежат больные, все двадцать четыре часа и ни на минуту не выходите, да? – Нет, конечно, – возразил я. – Возим больных в операционную, на исследования… Или, бывает, в отделения вызывают, если там кто-нибудь помирать начинает… Слушай, – вдруг припомнил я, – на том дежурстве нас вечером вызывали в соседнее отделение, у них там пациент был с остановкой дыхания, зубной протез гортань обтурировал… – Отлично! – перебил меня Арсений, радостно потирая руки. – И вы все вместе свалили из реанимации? Надолго? – Санитарка оставалась. А мы ушли минут на десять-пятнадцать, – уточнил я. – За пятнадцать минут многое можно успеть! – многозначительно произнес Строганов, глаза его блестели. – А когда вы вернулись, кто из посторонних выходил из реанимации? – Да никто не выходил! Ну, просто в реанимации нас ждали медсестра из отделения гинекологии и доктор из «приемника», – не чувствуя подвоха, ответил я. – И ты, конечно, хорошо знаешь этих сотрудников? – не скрывая сарказма, спросил Арсений. Я пожал плечами. – Медсестру я только мельком видел, с ней Анжела или Паша разговаривали. Они мне потом сказали, что она приходила за магнезией. У них в отделении кончилась, такое бывает иногда, – объяснил я. – Ты ее, разумеется, не разглядел. – Арсений извлек из кармана мятую маску и надел на лицо. – Не помню. – Я покачал головой. – Да, она вроде в маске была… – А доктора ты, конечно, хорошо знаешь, – с улыбочкой предположил он. – Нет, не знаю, – ответил я с раздражением, поскольку сыщик оказывался прав. – Доктор сказал, что он новенький. Занес нам анализы, но оказалось, что они для кардиореанимации. Перепутал. И вообще, в больнице тысячи сотрудников, я что, должен их всех знать? Строганов в ответ театрально продекламировал: – «Сейчас я маску надену, не удивляйся мой друг, когда будет маска страшна!» – Затем сорвал с себя маску и заговорил обычным голосом: – Так вот! Ставлю сотню, что твой новенький врач был в маске! И ты его не запомнил. В плане внешности. – Ну и что? – хмуро ответил я, уже понимая, к чему он клонит. – А то! – Строганов не мигая уставился на меня. – Вспоминай, не было ли в этом докторе чего-то странного? Ты же раскусил меня, что я типа не похож на врача, так напряги память вместе с интеллектом и в этом случае! Я закрыл глаза и призадумался. – Одет он был вполне обычно для доктора, – начал я вспоминать нашу короткую встречу. – Странно только, что он искал кардиореанимацию, хотя у нас на двери написано «нейрореанимация». – Это раз, – с важным видом кивнул Арсений. – Потом, он зачем-то ждал нас, хотя мог просто оставить анализы на столе и уйти… – Это два! – довольным тоном отреагировал детектив. – Маска у него была натянута по самые глаза, как у тебя, – продолжал я воскрешать в памяти подробности встречи с доктором. – А доктора чаще всего опускают ее на подбородок, когда не заняты работой с больными. – Это три! – воскликнул Арсений так, как обычно кричат «бинго!». – А если еще и цвет глаз вспомнишь… И возраст! – Вряд ли, – покачал я головой. – Хотя постой… – Я вдруг отчетливо вспомнил быстрый удивленный взгляд того доктора: брови приподнялись, глаза округлились… – Темные глаза у него были! Точно! И мне он показался довольно молодым. – Да ты true detective, – усмехнулся Арсений. – Но это был доктор? Или просто переодетый в доктора чел типа меня? – Пожалуй, доктор, – подумав, ответил я. – Но который не хотел, чтобы его могли опознать, и который делал свое темное дело под видом доктора из приемного отделения. – Строганов хлопнул в ладоши. – И, кстати, он вовсе не ждал вас. Он провел разведку, установил следящую аппаратуру и собирался свалить, когда вы пожаловали. – Какую аппаратуру? – изумился я. – К тому же он заходил в реанимацию около полуночи, а Яблочков умер значительно позже, в два. – Где-то записывается, кто и когда дежурит в приемном отделении? – перебил меня сыщик, не слыша ни моих вопросов, ни возражений. – Разумеется, – кивнул я. – Есть график дежурств. Можно позвонить в «приемник»… – Так звони уже давай! – закричал на меня этот несдержанный тип и забегал по ординаторской. Оказалось, в тот день работали три доктора, которых я хорошо знал, причем двое из них дежурили и сегодня. Никаких новых врачей на том дежурстве не было… «Да и вообще, мы уже больше месяца ищем в «приемник» доктора, никто не хочет идти!» – сообщил мне по телефону коллега. – Эврика! – Строганов потер руки и громко запел: – «Стиль, как яд белладонна, с летальным исходом. Ты падкий на промо. Поставь трижды крест на себе, как фанатки Мирона…» Я пожал плечами. Умный, конечно, может позволить себе подурачиться, но… – Ты почему еще не звонишь Анжеле и Паше? – строго спросил Арсений. – Э-э… а зачем? – Узнать про медсестру из отделения гинекологии, разумеется! Если они ее тоже не знают, то позвонишь туда. Что ты сидишь? – Они спят, – спокойно, но твердо заявил я. – Я могу позвонить им завтра утром. От ругательства, которое готово было сорваться с уст Арсения, меня спас зазвонивший телефон. Меня срочно вызывали в отделение. Строганов собрался было идти со мной. Но я засомневался. Все-таки он такой непредсказуемый, лучше бы подождал меня здесь. Но медсестра мудро заметила, что если мне вдруг понадобится помощник, то юный коллега будет незаменим. А она лучше здесь останется и присмотрит за больными. Я вздохнул и согласился. – Слушай, а зачем тебе все это надо? – рискнул я спросить у Строганова, пока мы шли в ЛОР-отделение. – Ты так зарабатываешь на жизнь? Или просто адреналина не хватает? Извини, конечно… – Адреналин – это кайф! И деньги тоже. – Он мечтательно заулыбался. А я напрягся, ведь мы так и не обговорили стоимость его услуг! Но дальнейшие его слова так удивили меня, что про деньги я и забыл. – Но самое классное, – Строганов аж остановился прямо посреди лестничного пролета, глаза его горели, – это быть на вершине! Ощущать счастье, понимаешь? А у меня такое бывает, когда я побеждаю зло. Я становлюсь от этого добрее и счастливее! Добро должно побеждать зло, согласен? Вот у самурая нет цели, а только путь. А у меня есть путь и есть цель. Круто, правда? – И он голосом счастливого человека запел: – «We passed upon the stair, we spoke in was and when…» Это моя любимая песня у Дэвида Боуи! Я поймал себя на том, что стою с открытым ртом, пораженный этим самураем. Больше всего меня изумило то, что говорил он искренне, совершенно не рисуясь и не пытаясь произвести на меня впечатление. Вернулись мы через полчаса. «Коллега», как я его называл во время консультации, был в восторге. Он только один раз заставил меня вздрогнуть, когда на прощание дал совет дежурной медсестре: – Если увидите светящихся людей в золотых плащах, сразу звоните нам. Это ангелы пришли за душой! – Интерн… молодой, сериалов насмотрелся, – виновато пояснил я изумленному медперсоналу. – Шутит неудачно… – Я это у тебя в книге вычитал, – обиженно отозвался «интерн». Когда мы вернулись в ординаторскую, Арсений буквально заставил меня позвонить в отделение гинекологии. Пока я набирал номер телефона и вел переговоры, Строганов сидел в кресле и в нетерпении тряс ногой – то одной, то другой. Увы, никто не вспомнил, что было две недели назад, заканчивалась ли магнезия и посылали ли кого-нибудь за ней в реанимацию. Не было и новеньких сотрудниц в последний месяц. Я извинился за ночной звонок и повесил трубку.