— Спасибо, — ни к селу ни к городу сказал Пушин и направился к месту, где укрылись плотники. — На здоровье, — бросила ему вслед Денисова. Альбина опередила Пушина и застучала каблуками резиновых сапожек по гулким доскам, выстланным на бетонных чушках. Вскоре послышались возгласы: — Вася, семерка бубей. — Валет! — Амба, вали на кон. Альбина подбежала к картежникам и накинулась на них: — Как вам не стыдно, ребята! Работа стоит, бетонщицы ждут вас, а вы в карты играете. Да что же это такое! Разве так можно! Где ваша совесть? Где честь рабочего? Плотники — все молодые парни — дружно поднялись, построились в шеренгу, поклонились в пояс и вдруг загорланили: Мы — плотники-работники, Семеро нас, друзей. Сделаем все, что нужно, Только сперва налей. Налей, да-ра-га-я, Налей, не ру-га-а-я. Мы — плотники, Мы — работники, Семеро нас, дру-зе-ей-й... Разевая рты, словно птенцы, парни орали что есть мочи. Альбина растерялась, оглянулась на Пушина, но тот намеренно задержался за штабелем досок, внимательно разглядывая оттуда парней. Плотники кончили петь и снова поклонились. — Репертуар не ахти какой, — насмешливо проговорила Альбина. — Поете, что вас семеро, а я вижу только четверых. Где же остальные? Парень в синей рубашке, тасуя карты, скороговоркой ответил: — Одному жена поясницу перебила, у другого прыщ на носу вскочил, а третий в правительственной командировке, — и показал бубнового короля. — А где бригадир? — спросила Альбина. — О бубновом короле и речь: в правительственной командировке. Секретарь комсомола должен знать и уважать начальство. Пушин заметил невдалеке своего помощника, Ложкина, тоже наблюдавшего за парнями, крикнул: — Эй, друг, не найдется ли папироски? — Есть. Топай сюда, — грубовато ответил Ложкин. «Молодец! — подумал Пушин. — Будто и не знает. Надо привлечь его на работу в милицию — у парня обнаруживается талант». Лейтенант пробрался к Ложкину, прикуривая, спросил тихо: — Узнал? — Думаю, тот, что в синей рубахе, и есть всему голова. Долговязый же, кажется, не очухался еще от моего удара, не вышел на работу. — Ясно. По манерам похоже: и кондуктор о нем говорила, — также вполголоса ответил Пушин и добавил громко: — Спасибо, друг. Лейтенант вернулся к Альбине, встал рядом с ней, бросил папироску и сказал сурово, не сводя взгляда с парня в синей рубашке: — Довольно паясничать, ребята. Ломаетесь, как шуты гороховые. Тебя как зовут? Парень в синей рубашке отступил, словно почувствовав опасность, загородился товарищами. «О, да он пакостливый трус», — подумал Пушин. — Зовут как, спрашиваю? Не прячься за ребят, драться не собираюсь. — Я не прячусь, чего взъелся. Хочешь схлопотать? — парень выдвинулся вперед, сунув карты в карман. — Ну, чего тебе? Кто такой? Откеля Емеля? Товарищи не засмеялись, и парень ссутулился, помрачнел. «На воре шапка горит, — подумал Пушин. — Тут незачем играть в прятки». Лейтенант достал из кармана красную книжечку, показал сначала Альбине, затем ребятам. — Я из милиции, товарищи. Ребята насторожились. Альбина мгновение смотрела на Пушина с недоумением, опомнившись, оскорбленно передернула плечами и заявила: — Милицейские заботы меня не касаются, надеюсь. У меня свои дела, ком-со-моль-ские! — и, крутнувшись, побежала прочь. Лейтенант посмотрел вслед убегающей девушке, нахмурился и резко спросил у парня в синей рубахе: — Прыщ на носу у Казакова? — Имелся в виду он. — В вытрезвителе Олег, напился, как свинья. Желаете с ним повидаться? Парни замялись, глядя себе под ноги, молчали. — Значит, нет желающих свидеться с товарищем. Ну что же, — и снова спросил у парня в синей рубашке: — Так как тебя зовут? Скорее машинально, чем с умыслом, тот ответил без вызова: — Зовут зовинкой, ноги былинкой... Зови Матюш. — Значит, Матвей. Фамилия? — Ну, Гурьянов. — Комсомолец? — Не принимают, поскольку временщик. — Ну, так вот, Гурьянов, приглашаю тебя в милицию на свидание с Олегом. — А я не хочу. — Я тебя не спрашиваю, хочешь ли. Просто приглашаю. Прошу следовать за мной. Ясно? — Теперь ясно. Значит, Олегу мягко постелили? — Там увидишь. Пошли. А вы, ребята, кончайте лодырничать. Принимайтесь за дело. До свидания. XIV Козлов сидел перед Беловым и Морозовым и тоскливо повторял одно и то же: — Все начистоту рассказал, без утайки, поверьте мне, гражданин начальник, ничего не скрыл. Белов с хрустом вывернул сцепленные пальцы. — Поздно спохватился. Почему сразу не отвечал на вопросы ясно и вразумительно? — Струсил я, гражданин начальник. Девушка-то убитой оказалась, а я тут ни при чем — просто пьяный уснул там, сквозь сон и слышал крики. Потом очухался, чиркнул спичкой, а она, бедненькая, и не дышит. Испугался и убежал. Даже берет забыл. Вы его и подобрали.