Майор подсказал: — Цвет волос, глаз, рост, фигура, одежда, приметы лица: нос, родинка. Понятно? Расскажите. Отец, точно на экзамене, перечислил приметы дочери. Майор записал и молча что-то обдумывал. Отец и мать Зои не сводили с него настороженных глаз, ждали действий. Варламов посмотрел за окно: дождь, до рассвета еще далеко. Но и ждать нельзя, нужно что-то предпринимать. Он вышел в свой кабинет и позвонил дежурному министерства: попросил сообщить всем отделениям милиции города и пригородных районов, на посты о пропавшей девушке. — Начнем поиски, — сказал майор, возвратясь с портфелем в руках. — Вы знаете, где живет учительница дочери? — Как же! — ответила мать. — Я с ней знакома. Мы у нее, правда, сегодня не были, постеснялись тревожить ночью. — Придется потревожить, ничего не поделаешь, — сказал майор. — Прошу вас проехать к ней вместе со мной. Классный руководитель учительница Лидия Григорьевна испугалась ночного стука, открыла дверь не сразу, только после разговора с матерью Зои. Увидев человека в милицейской форме, еще больше всполошилась. — Что же случилось с Зоей, Иван Афанасьевич? — спросила она у Ермакова. Тот пожал плечами. — Домой не вернулась из школы — вот и все. Варламов не стал терять время. — Пришли к вам за помощью, Лидия Григорьевна, извините за беспокойство среди ночи. — Да, да, пожалуйста, — ответила Лидия Григорьевна. — Проходите в комнату. — Не беспокойтесь, побеседуем здесь, в коридоре. У меня несколько вопросов. — Пожалуйста. — Скажите, когда Зоя ушла из школы? — Сразу после уроков мы всем классом сажали цветы во дворе школы. Это как раз ее, Зои, затея, она позвала подруг, сказала, что дома уже посадила. — Да, позавчера посадила, — подтвердила мать. — Во дворе и на огороде. Она очень любит цветы. И вообще зелень. В прошлую осень с подружками по всей улице посадила березки. Нынче они уже листочки распустили. Майор терпеливо выслушал мать Зои и снова спросил у Лидии Григорьевны: — Во сколько, с кем и куда пошла Зоя после работы? — Вот этого не знаю. У меня скопилось много тетрадей для проверки, ушла пораньше домой. — С кем работала Зоя? Кто ее близкая подруга? Нужно узнать, когда и с кем ушла Зоя из школы. Ждать до утра долго. Трудно ждать. Мать и отец согласно и благодарно закивали. Лидия Григорьевна ответила: — Я сама готова с вами поехать. Думаю, Зоя, как всегда, ушла с Мариной Колесниковой. К ней и следует заехать. Я сейчас, быстренько оденусь. Колесниковы жили на пятом этаже. Все поднялись по лестнице. Ермаков тяжело дышал, но не жаловался. Варламов остановился у двери, на которую показала Лидия Григорьевна, медленно потянулся к белой кнопке звонка. Не хотелось будить людей под утро, прерывать сладкий сон, тем более, что ночной звонок всегда так неожидан, тревожен. Самое трудное — растолковывать побеспокоенным людям цель нежданного визита: не всегда находятся нужные слова, убедительные доводы. Майор нажал кнопку и, когда за дверью раздался сонный вопрос, посмотрел на Лидию Григорьевну. — Это я, Петр Семенович, учительница Марины, Лидия Григорьевна. Очень важное дело есть, откройте, пожалуйста. Отец Марины не сразу ответил, еще раз переспросил и, распознав голос учительницы, приоткрыл дверь. — Потерялась Зоя Ермакова, — шепотом заговорила Лидия Григорьевна. — Вот и ищем. Марина дома? — Дома, спит. — Надо бы ее разбудить, должно быть, вместе с Зоей ушла из школы. — Проходите. Отец Марины, однорукий, инвалид войны, придерживая культю, сказал виновато: — К сожалению, Зоя к нам не заходила, но была с Мариной в магазине, покупали конфет Владику, братишке младшему, семь лет исполнилось ему. Сейчас я разбужу Марину. Колесников исчез за дверью и через минуту вывел за руку сонную, в распахнутом халатике дочку. Недоуменно моргая, Марина обвела ночных пришельцев сонным взглядом и вдруг застеснялась, запахнула халатик. Узнав учительницу, улыбнулась, глянула осмысленно. — Марина, ты ушла из школы с Зоей? — спросила ее учительница. — Да, сажали цветы. Потом забежали в спортзал, попрыгали немножко. Оттуда — в магазин. А что случилось, Лидия Григорьевна? — Пока ничего, просто Зоя не пришла домой, вот и разыскиваем. Из магазина куда пошли? — Я домой. Конфет Владику купила и домой. Зоя съела одну конфетку, ей понравились, она тоже купила сто граммов. И мы пошли. — Куда? — На улицу. На углу еще немного постояли, поговорили. Зоя пошла домой. И я тоже. Лидия Григорьевна посмотрела на майора. — Когда вы шли из спортзала в магазин, вам никто не встретился, никто с вами не заговаривал? — спросил Варламов. — Нет. — Ты никого не видела, никто за вами не шел? — Я не смотрела. — Понятно. Зоя купила конфеты такие же, какие и ты Владику? — Да. — Какие конфеты? — Карамель. «Снежок». — Вот они, товарищ майор, — показал отец Марины, сразу сообразив, что нужно Варламову. — Если можно, я возьму одну, товарищ Колесников. — Конечно, берите, пожалуйста. Майор оглядел карамельку и спрятал в карман. — В котором часу ты пришла домой, Марина? — Не помню. Во сколько я пришла, папа? — Около восьми часов. — Ну что ж, извините за беспокойство. До свидания. Спокойного сна. Варламов, пропустив вперед учительницу и мать Зои, вышел на лестницу. Спустились вниз молча. Варламов не сел в машину, сказал, обращаясь к Ермаковым: — Я пройдусь пешком, а вы поезжайте домой. И не беспокойтесь, не изнуряйте себя догадками и предположениями, ждите вестей от нас. Мы найдем, думаю, найдем вашу дочь. Спасибо вам, Лидия Григорьевна, за помощь. Извините, пожалуйста, за беспокойство. Вернувшись в отделение, Варламов связался по телефону с дежурным министерства, узнал о результатах опроса отделений и постов милиции: ничего утешительного, никаких следов. Вызвав помощников, майор приказал обследовать улицы, по которым могла пройти Зоя от магазина до дому. VII Аркадий без сна провалялся в постели до самого утра. Отец не пришел и к завтраку. Зато неожиданно заявился Олег. Он привел велосипед, но не Аркадия, а какой-то другой, почти новый. — А где же моя «Кама»?