– Эта сумасшедшая – моя сестра. – Ты не говорил, что у тебя есть сестра. – Я хотел брата. Незнакомка покосилась на Артура и поинтересовалась: – А по лбу не хочешь? – Тогда тебе придется принести лестницу. Ты же у нас… ка-а-арлик. Селиверстов захихикал, а девушка вновь ударила его по плечу, потом по животу, ну и хорошенько по затылку. Ударами это, конечно, сложно было назвать, потому что Артур продолжал смеяться. А незнакомка продолжала злиться. В конце концов она сдалась и на выдохе взмолилась: – Садись уже в машину, иначе я за себя не ручаюсь. – Какая же ты милая. – Это у нас в генах. Селиверстов улыбнулся и, сгорбившись, поплелся к пассажирской двери. Костя не особо понимал, что происходит. К тому же он до сих пор плохо видел из-за плавающих черных точек и мутной пелены. Кто заставлял его столько пить? Отчаяние – да, именно оно. Парень протер глаза и вновь уставился на девчонку: она держалась руками за голову, будто ее одолевала жуткая мигрень, и тихо повторяла: – У тебя еще три часа. Целых три часа. – Три часа на что? Девушка перевела взгляд на Костю и пробормотала: – Завтра в шесть утра подниматься. – Это паршиво. – А у вас завтра выходной? – Да, собственно… нет. Сестра Артура улыбнулась и с усталым видом подошла к Ромалу, протягивая руку: – Алина. – Костя. Ромал серьезно кивнул, как на собеседовании, и стал разглядывать необычное лицо девушки. У нее и правда было слишком много веснушек: на носу, на щеках, у самых глаз. Глаза, к слову, были такими же черными, как и у Кости, а может, и еще темнее. «Довольно крепкое рукопожатие для девчонки», – подумал Ромал, выпуская ее ладонь и невольно сжав и разжав пальцы. – Ты его сосед? – Сосед. – Молчаливый или вечно недовольный? Костя пьяно ухмыльнулся и ответил: – Видимо, вечно недовольный. – А ты ведь разбил моему брату нос. – скрестив на груди руки, напомнила девушка и выгнула дугой правую бровь. – Ничего не скажешь в свое оправдание? – Ты, что ли, адвокат? – Я «что ли» прокурор. – Артур сам напросился, – пожал плечами Костя. – Я невиновен, ваша честь. – Навешали друг другу тумаков, а потом решили подружиться? – Девушка вдруг усмехнулась. – Типичные мужики. Едва Ромал устроился на заднем сиденье, Алина вдавила педаль газа, и машина лихо сорвалась с места, подняв облако пыли. Она черной стрелой пронеслась по опустевшим, будто бы вымершим улицам Санкт-Петербурга, на которые широкими полосами ложился свет фонарей. Летали, парили, смазывались огни светофоров, мосты и набережные. Костя открыл окно, и в салон ворвался свежий холодный воздух, от которого мурашки пробежали по телу. – Ты что там делаешь? – удивилась Алина и покосилась на незнакомца. Она увидела его ярко горящие глаза, наблюдающие за проносящимися мимо зданиями, и отвернулась с легкой улыбкой на губах. – Дай парню насладиться, – проворчал Артур. – Он ведь впервые на такой машине по городу разъезжает, да еще и по Питеру! Питер и ночь – это как Ромео и Джульетта. Нельзя представить одно без другого. – А ты ценителем заделался? – Я никогда им не разделывался. – Кажется, ты слишком много выпил. Как и твой друг. Может, ему плохо? – Мне хорошо, – отозвался Ромал, завороженный стремительным движением. Какое же безумие и какая красота… Циник умер всего на мгновение, позволив любознательному мальчишке насладиться великолепием своего города. – Мы едем по центру, да? – Ага, – кивнула Алина. – Вон там, видишь, Петропавловская крепость, на острове, с золотым крестом на самом-самом пике. – О, – одновременно протянули парни, на что девушка рассмеялась и сказала брату: – А ты что «охаешь»? Ты тут сто раз ездил. – Ну ездил, – возмутился Артур, – как будто я что-то замечал. Ты лучше за дорогой следи и не издевайся над моим пауком, сбавь обороты. – Что за паук? – обернувшись, спросил Костя. – Крошка, в которой мы сейчас сидим. «Порше 919 Spyder»[14],– невзначай бросил Арт, а потом опять уставился на сестру и недовольно свел брови: – Ты выжимаешь все… – Я сама разберусь, как мне ехать, – перебила его Алина. – Ничего ты не разберешься. – Разберусь. – Цыц! Я старший, значит, я умничаю, а ты соглашаешься. Девушка хмыкнула, будто уже в миллионный раз выслушивала эту нотацию, а Ромал протиснулся между двух передних сидений и спросил: – Если ты старший… она, что ли… без прав ездит? Артур только развел руками – мол, что поделаешь, а Алина покосилась на парня и, коварно сверкнув угольными глазами, прошептала: – Никому не говори. – Отлично… – Ромал пожал плечами, откинулся назад и скатился по кожаному чехлу, как по снежной горке. – Почему бы и нет? Вполне себе нормальное поведение для дочери известнейшего питерского детектива. Проблем с ментами ведь не будет, правильно? – Чтобы ты знал, меня еще ни разу не останавливали. – На этой неделе, – вставил Артур. – Слушай, если не устраивает, сам за руль садись. – Да ты смотришь на меня, а я две головы твои вижу. Мне и одной хватает, а тут две, как в фильме ужасов! А вообще, знаешь, интересно, за что меньше дадут: за вождение без прав или за вождение в состоянии алкогольного опьянения? Ну же, вортако, ты ведь у нас будущий юрист. Что посоветуешь? Костя удрученно поджал губы. Все, что происходило, казалось нереальным. Он ехал в машине с детьми самого Марка Селиверстова. Ехал в «порше»! Ехал с теми, кого привык считать врагами, но не хотел сровнять их с землей, а наоборот, общался, как с друзьями. – Ты чего завис? – Артур обернулся. – Вспоминаешь Уголовный кодекс? Ромал почесал саднившую рану на подбородке и проговорил: – Там столько этих кодексов, что мозг сломается. Блондин усмехнулся и вновь повернулся к лобовому стеклу. Он ехал непристегнутым. Громко болтал и отвлекал сестру от дороги. Был весел. И совершенно спокоен. Как можно было отказаться от такой жизни? Жизни без правил. Жизни, где твое имя открывает любые двери и приносит больше плодов, чем труд и амбиции? Костя смотрел на Алину, на Артура и не представлял, что могло причинить им боль, сбить с пути, смешать карты. Неприкосновенные. Так он их окрестил про себя. А потом отвернулся и замолчал до конца пути. Алине пришлось заплатить охраннику, чтобы тот пропустил всех троих в общежитие. Бедняжка тащила Артура за руку, как упрямого барана! А он все хотел пробежать по коридору и постучать во все двери, словно маленький ребенок. Ромал плелся за ними, ступая точно по их следам, играя в квест, созданный пьяной фантазией, и смеялся, когда Артур вырывался из рук сестры и заносил руку перед чьей-то дверью. Один из таких его смелых порывов закончился тем, что он неуклюже споткнулся и налетел щекой прямо на дверную ручку. Алина вскрикнула, Костя затормозил с поднятой ногой, боясь наступить на воображаемую лаву. А блондин застонал и распластался на грязном линолеуме, будто советский пестрый ковер. – Пардон, – прокряхтел он, – кажется… у меня что-то… жопа. – Ну что с тобой не так? – встревоженно воскликнула девушка. За дверью кто-то зло выругался, и шатенка поспешила поднять брата с пола. – Больно?