– А я неуравновешенный псих, пап. И меня это задело. – Ну, что ты ожидаешь от меня услышать? – Что больше ты не станешь мне врать. – Хочешь, скажу банальщину? – Обожаю твои банальщины. – Я буду тебя обманывать, если увижу в этом необходимость. Ты мой сын, и я обязан тебя защищать, нравится тебе это или нет. – Марк вдруг отвернулся. Он нахмурил брови и задумчиво вздохнул: – Тяжелый был год, ты казался мне сильно расстроенным. Разбитым, если хочешь. – Пап… – Я смотрел на тебя, – он перевел взгляд на сына, – и не знал, чем помочь. – Просто я почувствовал себя полным идиотом, – горячо признался Артур, – я думал, что у меня все получилось, а в итоге – ни фига. Вообще ничего. Ноль, пап. Это ведь жутко неправильно. Не мне тебя учить, но… черт возьми, зачем верить в то, чего нет? Особенно в сложившихся обстоятельствах, когда меня точно так же продинамила девушка мечты. – Ну давай, – кивнул Марк, – я заслужил. – Так дела не делаются. – Согласен. – Благими намерениями вымощена дорога в ад. Ты же читал Библию. – В Библии такого нет. – Значит, это из какой-то другой духовной литературы – не знаю. В Интернете полным-полно таких цитат. Не переводи тему! Ты хотя бы представляешь, как неинтересно с тобой ругаться? – Представляю, – усмехнулся Марк и сжал плечо сына. – Я не хотел тебя обидеть. И это единственное, что ты должен знать. Вот и все. Будут свои дети, поймешь, о чем я. – Ну, отлично, – проворчал Арт, – чтоб ты знал, я жениться не собираюсь. – Вот как? – Ни одной девчонки к себе больше не подпущу. Постригусь в монахи. – Шутки у тебя не изменились. – А кто сказал, что я шучу? Сбрею шевелюру и уже не буду похож на маму. – Размечтался, – Селиверстов-старший приобнял парня за плечи и потащил за собой к лестнице, – у тебя от мамы не только светлые волосы, но и… прекрасный характер. – Артур засмеялся, Марк улыбнулся в ответ. Они поднялись почти на самый верх, и Марк внезапно признался: – Скучал по тебе. Ты мог бы приезжать почаще, и мама меньше волновалась бы. – Легенда, пап, – напомнил Арт. – Я не должен раскрыть свою легенду. – Точно. Как тебя там зовут? Артур… Попов? – Мой однофамилец радио изобрел, между прочим. – Как тебе учится? – Сложновато, но в целом неплохо. – А как тренировки? – Опозорился на первой же, – нехотя ответил Артур. Марк открыл перед сыном дверь, и они вышли в холл. Медленно побрели на кухню. – Если честно, меня тут вообще не учили. Удивляюсь, как я школу закончил. – Что ты выдумываешь? Школа у тебя была отличная. – А учителя все продажные. Я половину правил не знал, пока мне Якунин их не разжевал. Фехтование – вещь тонкая. Баллы начисляются в зависимости от техники. А я полный профан в технике. Да и в практике. Артур Попов – шут гороховый в сравнении с Артуром Селиверстовым, уж поверь. – Раньше ты на учителей не жаловался. – А что на них жаловаться, если они по струнке ходили? – А в университете не ходят. – Вообще нет. Приходится отчитываться, почему я на тридцать секунд опоздал. И я не шучу! Тренер действительно как-то заставил меня оправдываться перед всей группой. – Ну, – усмехнулся Марк, сняв пиджак и повесив его себе на руку, – хорошо, что тебе не дают поблажек. Ты ведь этого хотел, когда отказался ехать в Москву? – Если бы я в Москву поехал, я бы так и не понял, что ни черта не умею. Ты ведь мне там уже место забил, то есть «купил», прости. Хотя ты и тут купил мне место… – Я ничего тебе не покупал. Количество внебюджетных мест тоже ограниченно. – Оправдывайся теперь. – По-моему, мы закрыли эту тему. – Закрыли, – согласился Артур, – но, чтоб ты знал, я все еще на тебя злюсь. Марк отмахнулся, прошел на кухню и шагнул к жене, раскрыв объятия. Софья сразу же прильнула к нему, словно они не виделись целую вечность. Алина гордилась тем, что у нее такие родители. Они до сих пор смотрели друг на друга влюбленными глазами, и было в этом что-то удивительное, невозможное. Ни один подросток так сейчас не посмотрит на свою половину. Марк и Софья Селиверстовы служили доказательством того, что любовь – не выдумка. А еще они были грустным напоминанием о том, что любить сейчас не так уж и важно. Не модно. Любовь – издержки Средневековья. Возможно, Артур любил свою очаровательную мисс-стерву. Но… почему-то Алине казалось, что после расставания Артур больше страдал от уязвленного самолюбия, чем от разбитого сердца. – Соскучилась? – улыбнулся Марк, щелкнув жену по носу. – Вся извелась. Ты ведь обещал пораньше приехать. – Сейчас вся полиция на ушах, так что мне и на выходных придется работать. Я ведь помогаю им в расследовании крупного дела, ты же знаешь. Я рассказывал. – Ничего ты не рассказывал. – прищурила зеленые глаза Софья и недовольно подбоченилась. – Это безумие какое-то. Неужели там, кроме тебя, работать некому? – Дело важное. – Ты уже больше месяца нормально не отдыхал. – Не бросать же начатое? – У тебя целый штат работников. – И что они подумают, если я буду прохлаждаться дома? – Ну, возможно… что ты их начальник? – Я набирал себе команду не для того, чтобы она за меня впахивала. Софья спорила скорее от безысходности, чем от злости. Она закатила глаза, подошла к плите и безрадостным голосом спросила: – Чай будете? – Будем, конечно, – нараспев произнесла Алина и покосилась на брата, – мы суши заказали. – Суши? – Артур, казалось, сейчас расплачется от счастья. – Я целую вечность суши не ел! Боже, вы мои спасительницы. В общежитии самому приходится готовить. Повар из меня тот еще, вечно все подгорает. У Дани неплохо получается. Хотя чаще всего мы… Парень запнулся, а мама бросила на него любопытный взгляд: – Вы – что? – Ну… – Арт стянул с плеч кожаную куртку и почесал затылок, – питаемся не особо дорогой… быстрой такой… пищей. – Пресвятая Богородица! Ты, что ли, лапшой заварной обедаешь? – И ужинает, – усмехнулась Алина и тут же словила на себе злой взгляд брата. – Что? Ясное дело, что вы там не карбонару готовите. – Откуда знаешь? Может, Костя – повар от Бога. – Костя кто угодно, но точно не повар. – Приезжайте к нам ужинать, – настоятельно порекомендовала женщина, посмотрела на сына и одернула свою нежно-зеленую кофту, из-за которой ее глаза казались намного ярче. – Я совершенно не против, если вы с друзьями… – Ма-а-ам, – Арт облокотился спиной о барную стойку, отделяющую рабочую стенку от дубового стола и десятка стульев, – не выдумывай. Еще туда-сюда мы не мотались. – Забери свою машину, – предложил отец, стащив с миски гроздь винограда. – «Порш» бросается в глаза. – Ну уж извини, что не купили тебе машину попроще. – Да у них есть машина, – усевшись на столешницу, сказала Алина, – старая такая… Я, правда, не запомнила марку. Как она называлась, Арт?