– А во что ты предлагаешь мне верить, Алин? В то, что я никогда не успокоюсь? Что мне всегда будет хотеться… Ромал запнулся, а Алина в недоумении нахмурилась: – О чем ты? – Ни о чем. – Кость. – Парень продолжил закрашивать холст, но девушка положила ладонь ему на плечо и упрямо повернула его к себе лицом: – Ты должен давать сдачи. – Собственным родителям? – прищурился он и отшатнулся назад. – Все это красиво звучит – так героически и свободолюбиво, но попробуй врезать своему отцу, попробуй как следует накричать на мать, встряхнуть ее, попросить, чтобы она хотя бы попыталась помочь тебе. Давай, веснушка, попробуй. Это непросто. Я так не умею. – Артур говорит, ты все умеешь. – Артур ошибается. – Но почему твои родители не понимают, какой ты… – Какой? – Замечательный, – серьезно ответила Алина, слегка покачиваясь на ватных ногах. – Ты так считаешь? – удивился Костя. – Мой брат за тобой на край света пойдет, понимаешь? Это что-то да значит. – А ты? – Что я? – Пойдешь за мной на край света? Девушка отмахнулась, как будто вопрос ей не понравился, хотя внутри у нее что-то замкнуло. Она отвернулась, судорожно соображая, что ответить, но мысли разлетались, словно стаи птиц. – Зовешь меня на край света? – Сарказм – лучший друг обмана. – Не далековато ли? – Смотря с кем идти, – парировал Ромал. – А я ведь могу согласиться. – А я спросил не для того, чтобы ты отказалась. – Расстроишься? – Алина так много выпила, что уже не контролировала поток слов и мыслей. Она открыто улыбалась навстречу мечтам и фантазиям. А вдруг Костя хочет исчезнуть вместе с ней? Ведь нет ничего лучше, чем сбежать с кем-то от реальности. Хотя бы на минуту, на одну секунду закрыться в собственной вселенной, наполненной запахом и голосом единственного человека. – Ты расстроишься, если я откажусь? – Расстроюсь, – честно признался Костя. – Нельзя такое говорить девушкам. – А я и не говорю такое девушкам. Я только тебе это сказал. – Еще одна опасная фраза. – Почему опасная? – Знаешь, предлагаю закончить этот разговор. Он ни к чему хорошему не приведет, точно не приведет. Давай лучше музыку послушаем. Давай? Играла какая-то незнакомая мелодия. Ромал слышал ее в первый раз, но ему совсем не хотелось слушать песни, ему хотелось наблюдать за покрасневшими щеками девушки, за тем, как она смущенно отворачивается, поджимает губы, жмурится. Он шагнул вперед, а Алина отступила назад. Она старалась ухватиться за тот крохотный кусочек разума, что еще не поддался соблазну, но как же хотелось прекратить борьбу… – Потанцуешь со мной? – Потанцевать? – Ага. – Мне не нравится эта песня. – Включим другую, – Костя залпом осушил стакан и бросился к телефону. Названия треков подпрыгивали и смазывались – исчезали. Парень часто моргал, стараясь сфокусировать зрение, но глаза все равно застилала пелена. Заиграла красивая мелодия, Алина заулыбалась, услышав первые ноты, и воскликнула: – Вот же хитрец! – Я всего-то отличный стратег. – Собираешься разбить мне сердце? – А ты позволишь? – И кому потом нужны будут эти осколки? – Я соберу их и склею, твое сердце будет еще сильнее. – Звучит довольно странно. Ромал подошел к девушке, протянул ей руку и повторил: – Потанцуешь со мной? Зачем указывать чувствам, как они должны работать? Зачем говорить мечтам, когда им исчезнуть? Зачем контролировать свою жизнь и прятаться от истинных желаний? Алина тепло улыбнулась, шагнув к человеку, к которому ее тянуло, с которым ей хотелось находиться рядом. И кто ее осудит? Кто высмеет? Словить момент и стать частью чего-то особенного можно, лишь рискнув. Обыденное потому и называется обыденным, потому что в нем нет места событиям, которые переворачивают душу и не испытывают сердце. Каждый хочет заглянуть за горизонт. Не у каждого хватает смелости. Костя вывел девушку в середину комнаты и аккуратно притянул к себе за талию. Слова песни разносились по мастерской: «Вдох-выдох». Это была та самая композиция, под которую Алина мечтала потанцевать на школьной дискотеке. – Ты затеял опасную игру, – пробормотала девушка в шею Ромала. – Я больше не хочу играть. – А чего ты хочешь? – Успокоиться. – Парень закрыл глаза, а Алина отстранилась и прошлась кончиками пальцев по его векам и скулам. Она будто чувствовала, с каким отчаянием Костя борется со вселенной, и все внутри нее сжалась в тугой клубок. – Я устал. – Почему? – тихо спросила девушка. – Мне надоело делать вид, будто ничто не причиняет мне боли и не сбивает с толку. Что я ничего не чувствую и всегда готов двигаться дальше. Я устал сражаться с реальностью и проблемами, устал считать, что всего в своей жизни я должен добиться сам. Я говорю, как должны жить люди, но сам жить не умею, я привожу доводы, но это лишь очередная ложь, которая не позволяет рассыпаться моему карточному домику. Я… – Ромал опустил голову и прикоснулся лбом ко лбу Алины, – я устал. – Ты со всем справишься. – Я устал верить. – Во что? – В себя. – Значит, в тебя буду верить я. – Девушка обняла его. Никогда прежде никто так не прижимал его к себе. Как будто он был тем единственным, в ком она нуждалась. И тогда он тоже обнял ее, прижал к себе так сильно, что у нее перехватило дыхание. – Когда нам хочется опустить руки, нужно вложить их в чьи-то ладони. – Это из какого-то Священного Писания? – Так папа говорит. – А мой папа говорит иначе. – Если я его когда-нибудь увижу… – Алина выпрямилась и посмотрела Косте прямо в угольные затуманенные глаза: – Я за себя не ручаюсь. – Подерешься с моим отцом? – криво улыбнулся парень. – Поставлю ему пару синяков. – Так ты драчунья? – А ты сомневался? – Не связывайся с ним. Он плохой человек. – Я его не боюсь, – хриплым голосом сообщила шатенка и покачнулась. Их обоих повело по комнате, и Алина оказалась у стены, прислонилась к ней спиной, а Костя навис над девушкой, упершись ладонями по обе стороны от ее тела. Такая близость ошеломляла и пугала. Алина в замешательстве подняла подбородок, а Костя нежным движением смахнул капли черной краски с ее щеки. – Ты никогда так раньше на меня не смотрел. – Я не думал, что могу так смотреть.