– Мам, взгляни на меня. – Костя протянул к ней руку, но она отстранилась и крепко зажмурилась, словно не могла видеть сына. – Ты заслуживаешь лучшего. – Хватит. – Эта жизнь… она убивает тебя, она забирает тебя у меня, мам. – Это ты убиваешь меня, – неожиданно воскликнула женщина и повернулась к Косте. Тот едва не отлетел к стене от ее холодного взгляда. – Вы убиваете меня. Я не хочу брать эти деньги, мне они не нужны! Если ты хочешь спасти меня, то попросту возвращайся домой. Домой, Костя. – Но это не мой дом, – в отчаянии прокричал парень, – это место – кладбище. – Не говори так. – Мир «за забором» прекрасен, мам. Там столько возможностей, столько жизни. Ты… я просто хочу, чтобы ты увидела его, и тогда ты уже не вернешься сюда. Отец никогда тебя не отпустит, но ты можешь уйти без спросу. Я же знаю, у тебя получится. – Это невозможно. – Все возможно, мам. С деньгами все двери открываются. – И захлопываются, закрыв ловушку. – Я еще заработаю. У меня их будет еще больше! – Костя, послушай меня. – Анна Ромал шагнула к сыну, положила обветренные руки с толстыми венами на его плечи и попыталась улыбнуться, но не смогла. – У меня все есть. – Мам… – Спорь. Ругайся. Не верь. Но у меня все есть. Только тебя нет. – Я просто хочу забрать тебя отсюда, – прошептал парень и резко отвернулся. На его глаза навернулись слезы, руки задрожали. Он сжал переносицу и вновь посмотрел на мать затравленным взглядом. – Неправильно, что ты – тут, а я – там. – Ты сделал свой выбор, а я свой. – Значит, ты ошиблась в выборе. – Упрямый мальчишка, никогда не говори за других людей. То, что хорошо для тебя, для меня может быть неприемлемым. У каждого из нас своя клетка. Но мы добровольно в эту клетку попадаем, чяво. Я живу так, как считаю нужным. – Я тебя не понимаю. – А я не понимаю тебя. – Чепуха какая-то. – Забирай деньги и уходи. – Я не заберу ни копейки, – процедил Ромал и отстранился. – Они твои. И все, что я еще заработаю, я принесу тебе. – Зачем? – нахмурилась женщина. – Зачем тебе это, чяво? Ты ушел, живи, работай, учись, люби, строй свои стены. – Я лучше твои снесу. – Ромал шагнул вперед, обнял маму и поцеловал ее в лоб. – Я помню, как ты плакала, когда он тебя бил, – прошептал парень, зажмурившись, а Анна впилась пальцами в спину сына. – Я все помню, мам, помню, что ты молчала, но плакала. Он животное, а мы люди. Некоторых животных нужно отстреливать. – Мэ тут мангав… – Скажи спасибо, что я пришел с деньгами, а не с ружьем. – Я не заслужила… – Верно. – Костя вытер слезы с лица матери. – Ты не заслужила такой жизни. Женщина сгорбилась, растеряв все слова, а Ромал погладил ее по голове, уставшую и сломленную. Потом выпрямился и, заглянув ей в глаза, сказал: – Все будет хорошо. – Ты мой сын. – Да. – Мой сын, – повторила Анна и расплакалась сильнее, вновь обняв Костю. Она никогда его так не обнимала. Безнадежно и отчаянно. – Уходи, пожалуйста. – Ладно. – Виктор скоро вернется. – Только спрячь деньги. Спрячь их, мама. – Уходи. – Да. – Костя рассеянно кивнул и поплелся к выходу. – Звони мне, договорились? – Договорились. – Если нужно будет купить новый телефон… – Я скажу. Они попрощались, и Ромал запомнил, какими поразительно печальными были глаза матери. Ему хотелось спасти ее от грусти, вырвать из когтей отчаяния. На ходу он с трудом сдерживал рвавшийся из горла крик. Почему так сложно поступать правильно? На кой черт жизнь заставляла нас невыносимо страдать из-за тех, кто нам дороже всего? Уже на улице он достал сигареты, дрожащими пальцами щелкнул колесиком зажигалки. В душе горел пожар, тело не хотело слушаться. Константин шел прочь от дома, но, отходя все дальше, чувствовал, что должен туда вернуться. Даже ветер, который порывами дул прямо в лицо, казалось, толкает его обратно. Наконец Костя сел в машину и надолго зажмурился. Автомобиль тронулся. – Все в порядке? – осторожно спросил Артур. – Сойдет. – Поздравил маму? – Отдал ей все, что у меня было. Хочу забрать ее оттуда. Селиверстов удивленно вскинул брови и всем телом развернулся к вортако. У Ромала вечно мечты не такие, как у обычных парней. – Ну, это хорошая идея. Ты, что ли, вообще денег не тратил? – Почти. – Вот это сила воли! Блондин невольно покосился на телефон, а Костя усмехнулся: – В отличие от тебя. – Да я просто проверяю. Вдруг Алина опомнилась. – Он достает сотовый каждые семьдесят три секунды, – подметил Даниил, посмотрев на темноволосого друга. – Могу предположить, что у него зависимость. – Нет у меня зависимости. – Есть. – Вот как мы поступим. – Костя достал телефон из заднего кармана и придвинулся ближе к друзьям. – Выкладывайте свои игрушки. Живее. Не копайтесь. – Ты что задумал? – Устроим вечер без сотовых. – Это будет какой-то неправильный вечер, – ужаснулся Артур. – Не ной. Давай. Выключай трубку. – Я не против, – кивнул Даня, – но нужно написать маме сообщение, что я еду в бар. – Никто не говорит маме, что он в бар едет. Лучше скажи ей, что ложишься спать. – Но это же ложь. – А то, что ты работаешь в университете – это правда? – Это вынужденная ложь, – попытался оправдаться Даня, ерзая в водительском кресле. – Не нудите. Никто из нас коньки не отбросит, если мы проживем хотя бы один день без Интернета. – Ромал забрал у друзей сотовые, отключил их и кинул себе за спину. Арт не успел опомниться, как в руках уже ничего не было. Паника сверкнула в его зеленых глазах и пронеслась по телу стаей мурашек, но затем внезапно наступил покой. Костя улыбнулся и хитро прищурился, вглядываясь в темноту ночи: – Чувствуете? – Что? – вытянул шею Волков.