– А зачем ты рассказал? – Нам всем велели подготовить рассказ. В пятницу была моя очередь. – П-по-ирландски или по-английски? – спросил Донал. – По-английски, тупица. – Не обзывай брата тупицей, – одернула Нора. – Ну а как он скажет “Газовый свет” по-ирландски? * * * Едва взглянув на анонс, Нора поняла, что знает фильм. Она вспомнила название – Шангри-Ла[17], вспомнила, как они с Морисом хохотали перед домом в Дублине с таким же названием на воротах. Смеялись, что хозяева, должно быть, выбрались в мир и узнали наконец-то, сколько им лет. Нора решила, что эта сказка безобидна по сравнению с “Газовым светом”, и когда мальчики спросили, можно ли посмотреть, она согласилась, сказав, что если надоест, лягут спать. Но как только фильм начался, в нем обозначилось нечто резкое и странное. Во-первых, музыка, а затем авиакатастрофа, которая была страшной сама по себе – настолько реалистичной, что тяжело смотреть. На первой рекламной паузе мальчики попросили рассказать, в чем суть. – Эта страна похожа на Тир на Ног[18], – объяснила Нора. – Называется она Шангри-Ла, и люди там не стареют. Некоторым сто, а то и двести лет, а выглядят молодыми. – Старые, как миссис Франклин? – спросил Конор. – Куда старше. В Шангри-Ла она была бы девчонкой. Но это же кино. Однако постепенно, по ходу фильма, она поняла, что неважно, что они смотрят, – фильм в любом случае напомнит об их положении больше, чем все произнесенное дома за день. Она не знала, правильно ли поступает, сидя с мальчиками вот так, в молчании, под напряженную музыку и тихие голоса с экрана. Она не помнила имени актера, игравшего главную роль, вряд ли ей доводилось видеть его где-то еще. Он был привлекателен – надежный, сильный, романтичный, исполненный открытости и любопытства. Во время эпизода, когда Лама начал слабеть и стало ясно, что он умрет, Конор принялся придвигаться к Норе и делал это, пока она не дала ему подушку, и тогда он сел рядом. Донал держался в стороне. Похоже, этот фильм увлек его даже больше, чем “Газовый свет”. Во время перерыва он смотрел рекламу и даже не повернулся, когда Конор принялся задавать вопросы, а Нора отвечала. Она знала, что будет дальше, хотя считала, что все забыла. Три героя уходят за высокие горы в надежде спастись и перенестись обратно в Англию, и стоило им выйти за пределы священной местности Шан-гри-Ла, как лицо женщины увяло. А затем она умерла, а брат героя в ужасе прыгнул, чтобы умереть заодно, после чего – спасение и возвращение в Англию. На последней части фильма Донал заерзал. Герой захотел вернуться, покинуть привычную жизнь, брести куда глаза глядят, пока заново не отыщет место вне мира, где его никто не найдет, где его не одолеет тоска по дому, где он станет жить в раю и никогда не состарится. Смысл был настолько очевиден, что Норе не пришлось гадать, о чем думают мальчики, – они считали, что именно так поступил их отец. Она тоже об этом подумала, все трое поняли фильм одинаково, а потому, когда он закончился, обсуждать было нечего. Выключив телевизор, она занялась обедом на завтра, а мальчики отправились в постель. Утром, впервые идя через город на службу, она ощущала на себе пристальные взгляды. Она встала рано и какое-то время выбирала, что надеть. Ей хотелось, чтобы вышло не слишком броско, но и не затрапезно. Было еще не так холодно, чтобы влезать в одно из двух шерстяных пальто, и она выбрала красный плащ, который купила перед самой болезнью Мориса и ни разу не надела. Он был слишком броский и лучше смотрелся бы на молодой женщине, но ничего достаточно легкого для подобного утра у нее попросту не нашлось. Но, дойдя до Корт-стрит, Нора поняла, что ошиблась. Миновала женщин, направлявшихся на работу в больницу Святого Иоанна, и мужчин, спешивших к пивоварням Роше, и все оглядывались на ее крашеные волосы и красный плащ. Она понадеялась, что не встретит знакомых – никого, кто остановится, заговорит, спросит. Она поспешила свернуть с людной Фрайери-Хилл и зашагала по Фрайери-плейс, надеясь избежать встречи. Пересекла Слейни-плейс и с облегчением вышла на мост. Цель уже совсем близко. В конторском здании ей предстояло попросить секретаршу позвать мисс Кавана. Она решила, что бессмысленно изображать сердечность и дружелюбие с Фрэнси Кавана. Они никогда не любили друг друга – не полюбят и сейчас. Оставалось надеяться, что предложение работы, сделанное лично Уильямом Гибни в присутствии его жены Пегги, и то, что Морис учил мальчиков Гибни в школе, заставит Фрэнси Кавана вести себя более или менее сносно. Когда секретарша спросила ее имя, Нора обнаружила, что ответила слишком уж свысока, и поймала взгляд секретарши. Подобный тон неуместен, подумала Нора. Она сосредоточилась, стараясь выглядеть тихой и кроткой, но одновременно энергичной и уверенной. Чем придется заниматься, она понятия не имела. Томас Гибни сказал, что это решит мисс Кавана, но что бы ей ни поручили, дело окажется новым, и понадобится время, чтобы научиться. Она ждала в приемной, а мимо по узкому коридору проходили сотрудники. В большинстве своем – женщины, и все намного моложе. Некоторые и вовсе смахивали на школьниц. Наконец секретарше удалось привлечь внимание мисс Кавана и указать на Нору. – Ох, вы выбрали худшее утро в году! – крикнула та в полуоткрытое окно, выходящее в приемную. – Не знаю, что нам и делать. Кто вам велел явиться сегодня? – Мистер Томас Гибни сказал приступать нынче утром, – ответила Нора. – Ох уж этот Томас Гибни! Дождется, что я до него доберусь! – сказала мисс Кавана и принялась рыться в ящиках архивного шкафа. После чего она куда-то ушла и пропала с концами. Нора попыталась заговорить с секретаршей, но та и не взглянула в ее сторону. Нора прикинула, не повысить ли голос и не потребовать, чтобы кто-нибудь ею занялся, но передумала. Пока она томилась в ожидании, дверь распахнула молодая женщина, не похожая на тех, что Нора видела в коридоре. Красивая прическа, дорогая одежда. Выделялись даже очки. – Это вы миссис Вебстер? – О, я вас знаю, – сказала Нора. – Вы не похожи на других служащих. Вас зовут Элизабет. – Господи, да уж надеюсь, что я не похожа на других! – Вы Гибни, я сразу поняла. – Да я бы все отдала, чтобы не походить на Гибни, но ничего не поделать. Я больше никому не нужна, так что вернулась в Эннискорти, живу дома и работаю в конторе. А когда-то заявила, что всему этому не бывать. – Я знала вашу бабушку по отцовской линии, и вы ее точная копия, – сказала Нора. – Я ее отлично помню, – ответила Элизабет. – Она слегла в этом доме и больше не встала. Вполне еще может лежать где-то там, кто ее разберет. Нора секунду поколебалась, не зная, стоит ли просить Элизабет помочь ей разыскать мисс Кавана. – Кого-то ждете? – спросила Элизабет. – Да, мисс Кавана. – Да, а ее тут нет? Она обычно тут торчит. – Появилась, а потом пропала. – А, примерно в это время она ходит в бухгалтерию, чтобы поорать там всласть. Идемте-ка лучше со мной, прошмыгнем незаметно. Нора последовала за Элизабет в большой шумный зал, а после – в комнату поменьше, окно в которой выходило на далекие горы и двор с множеством припаркованных грузовиков и легковых автомобилей. В комнате стояли два стола и какие-то шкафы. – Единственное, чего я добилась по возвращении, – сказала Элизабет, – так это выкурила в соседний кабинет Эльзу Дойл с ее сарафанчиками и прищурами. Слушала мои телефонные разговоры, а потом устраивала их обсуждение. – Эльза Дойл? – переспросила Нора. – Это не дочка ли Дэйви Дойла? – Она самая, – ответила Элизабет. – Приставучая и любопытная, как папаша, но без его мозгов. Дома я объявила, что вернусь в Дублин и пойду на панель, если она не уберется из моего кабинета. Кстати, до моего приезда это был ее кабинет. Хотите на ее место? – Элизабет указала на стол, стоявший ближе к двери. – Занимайте, пока не спохватились. Я скажу, что так распорядился отец, и никто не вякнет. Нора села за стол, а Элизабет вышла и вернулась с чаем и печеньем. – Печенье у меня свое. Я храню его в тайнике. И берегитесь, Фрэнсиха Кавана вас ищет. Явно вышла на тропу войны. Спросила, не видела ли я вас. Я не ответила ни да ни нет. – Так, может, я пойду ее поищу? – Сначала выпейте чаю. * * * Вскоре явилась какая-то особа с известием, что мисс Кавана ждет миссис Вебстер в своем кабинете, а ей самой поручено проводить туда миссис Вебстер немедленно. Кабинет мисс Кавана находился в самом конце большого зала, через стекло ей было видно все, что там творилось. – Вам объяснили обязанности? Мистер Уильям-старший или мистер Томас? – осведомилась мисс Кавана, на миг подняв глаза и снова уткнувшись в бумаги. – Нет, не объяснили. – Что ж, мне тоже, и оба уехали в Дублин, так что нам придется определиться самим. Нора не ответила. – Эта Элизабет Гибни самая большая лентяйка во всей Ирландии, – заметила мисс Кавана, – и в высшей степени неприятная. Мне все равно, чья она дочь. Я со всеми держусь одинаково. А она выставила из кабинета несчастную Эльзу Дойл. Эльза очень обязательная и работящая. – Она вдруг подняла взгляд. – Ну а сейчас то, с чего я начинаю со всеми новенькими. Она вынула папку. – Большой пример на сложение. – Она протянула Норе потрепанный листок с шестью цифрами в каждой строчке, которые занимали всю страницу и половину оборотной. – Подсчитайте это, милочка, – велела мисс Кавана, села прямо, уставилась на Нору и протянула ей ручку. Нора принялась складывать. Раньше она была мастером этого дела, и старый мистер Гибни всегда обращался к ней, потому что не умел сложить без ошибок. Она не обращала внимания на мисс Кавана, которая продолжала глазеть на нее, пока она занималась подсчетами. Сложив все числа в первом столбце, записала результат. – Не пишите здесь! Мне это еще понадобится. Вот тут давайте. Мисс Кавана выдала ей клочок бумаги и сбила с мысли. Нора решила начать заново, чтобы уж точно не оплошать. Когда она покончила с двумя первыми столбцами и наполовину с третьим, мисс Кавана вмешалась опять: – Это мистер Уильям-старший или мистер Томас велел вам делить кабинет с Элизабет? Нора взглянула на мисс Кавана и пару секунд выдерживала ее взгляд. – Ну? – поторопила та. Нора опустила глаза и принялась за третий столбец сначала. Она старалась не думать о сидевшей напротив мисс Кавана и полностью сосредоточилась на цифрах. Те уже путались, и она была готова, если мисс Кавана снова откроет рот, как можно вежливее попросить ее не мешать. Но, пока думала, забыла, докуда дошла, и теперь не знала, сколько цифр перенесла из третьего столбца в четвертый. Она на секунду остановилась и из-за этого сбилась полностью. – Давайте быстрее, – сказала мисс Кавана. – Я не могу убить на это весь день. Нора решила в очередной раз начать заново. Быстро, как только могла, она сложила цифры в первом столбце, но результат получился отличным от того, который она записала после первой попытки. Придется попробовать снова и считать очень медленно, вдумчиво. Годом раньше такая картина показалась бы ей дурным сном. Она не могла и представить, что будет решать пример на сложение под надзором Фрэнси Кавана. Не такое будущее она себе рисовала. Она опять отвлеклась, пришлось снова остановиться. Она посмотрела на конторский зал. – Там нет ничего интересного, – сказала мисс Кавана. – Опустите голову и смотрите на цифры.