Скарлетт нетерпеливо прогуливалась взад и вперед, моля бога о удаче, потом вдруг начала волноваться, подумав, что, если ей повезет и Ретт окажется дома, успеет ли она добраться до гостиницы к его приходу? Не получится ли так, что они разминутся, ведь Ретт может отправиться на встречу в карете и тогда уж точно обгонит ее. Ах, ей следовало бы уже сейчас отправиться к гостинице, а черномазому сказать, чтобы он явился туда, а не сюда, в этот безлюдный переулок. Однако волнения по этому поводу оказались напрасными, юноша появился довольно быстро. Даже Скарлетт не ожидала такой прыти с его стороны. Он торопливо приближался к ней, и по выражению его лица Скарлетт поняла, что ее постигла неудача. – Леди, в этом доме никто не живет, окна и двери в нем заколочены. – Сказал он, вытаскивая из-за пазухи письмо Скарлетт. – Как? – изумленно воскликнула она. – Ты что – то спутал, не может этого быть! – Нет, мэм, серый двухэтажный дом, номер четырнадцать. Нет, мем, это именно тот дом. Скарлетт молча смотрела на него, не веря своим ушам. В самом деле, дом находился рядом и поблизости не было ни одного серого здания, этот парень не мог ошибиться. – Но как же так?! И тут ее осенила догадка. – Да ведь они, наверное, перебрались в дом миссис Элеоноры после ее смерти! В самом деле, какой смысл им ютится в невзрачном домике Саймера, когда дом, купленный Реттом для родных, остался теперь без хозяев. – Леди, Вы должны мне доллар, я же не виноват, что в доме никто не живет. – Сказал юноша, протягивая ей письмо. – Послушай, как тебя зовут? – Сэм, мэм. – Послушай, Сэм, я дам тебе доллар и заплачу второй, если ты сбегаешь еще раз на Беттери в дом номер двенадцать, который находится по соседству с серым. Это двухэтажный, красивый дом белого цвета с зеленым орнаментом. Понимаешь, эти люди скорей всего, переехали туда. Сем удивленно посмотрел на нее, после чего на его широкоскулом лице заиграла хитрая улыбка. – Может мэм пошлет меня потом еще в какой-нибудь дом и даст третий доллар? Но Скарлетт было не до шуток. Она не отреагировала на его игривое настроение. Сем же, переминаясь с ноги на ногу, согласился. Скарлетт сказала, что будет дожидаться его около гостиницы и направилась туда, как только Сэм скрылся из виду. Скарлетт нервничала. События последнего часа испортили ей настроение и поубавили пыл перед предстоящей встречей. А в душу уже маленькой змейкой забирался едва ощутимый холодок тревоги, который она изо всех сил пыталась отогнать прочь. Все будет хорошо, говорила она себе. Они, конечно же, переехали туда. Ну куда, куда им еще деться?! И Ретт там. Ведь он же сам написал, что будет долго находиться у Розмари. Однако тревожное чувство не покидало ее, а предчувствие неудачи когтило душу. От волнения Скарлетт усилила шаг так, что у нее даже началась одышка, но сбросила темп лишь тогда, когда выбралась из переулка. К гостинице они подошли почти одновременно. Скарлетт увидела широкую фигуру негра, показавшуюся из-за угла, и остановилась перед самыми ступеньками парадного крыльца, поджидая его. Она почувствовала, как у нее вспотели ладони от волнения, а тело напряглось в нетерпеливом ожидании, как натянутая струна. Сэм приближался к ней как- то не так, что-то в его походке настораживало, она была неуверенной, не предвещавшей ничего хорошего. Это не была походка человека, выполнившего, наконец-то случайное поручение и спешившего поскорей получить за это вознаграждение. Сэм приближался, все больше замедляя шаги, и на его черном лице Скарлетт прочла искреннее сожаление. Сердце у нее упало. – Мэм, эти люди действительно переехали в белый дом, но мистера Ретта Батлера сейчас там нет. Леди сказала, что он ушел на яхте в море прогуляться и они его ожидают не раньше, чем через неделю, а может и дней через десять. Скарлетт машинально вытащила деньги, и, сунув их в руку участливому Сэму, повернулась, чтобы уйти, даже не сказав спасибо. – Мэм, Вы забыли это. – Сэм протянул ей письмо. – Я сожалею, мэм! Глава 20 Скарлетт была сломлена этим известием и в тот же миг ощутила это физически. Она медленно поднималась по ступенькам гостиничного здания, с трудом передвигая одеревеневшие ноги и что-то тяжелое, словно свинец, наполняло ей грудь. Отчаяние охватывало ее все больше с каждой минутой, а к горлу подкатывал удушливый ком. Только бы добраться до своего номера и не разрыдаться, думала она, ускоряя шаги и подчиняя своей воле непослушные ноги. Только бы добраться до своего номера, отослать Ренду куда-нибудь в город, броситься на кровать и рыдать, рыдать, рыдать. Скарлетт открыла дверь и окликнула Ренду. По испуганному виду служанки она поняла, что «на ней нет лица», но попытаться сделать вид, что ничего не произошло, у нее просто не было сил. – Ренда, мы уезжаем – с трудом произнесла она. Немедленно отправляйся на вокзал за билетами. – Миссис Скарлетт, уже поздно, сегодня не будет поезда. – Все равно отправляйся, купишь билеты на завтра. Скарлетт сняла накидку и шляпу, вручив все это оторопевшей Ренде. – Помоги мне снять платье, я устала и хочу немедленно лечь в постель, а ты возьми деньги и иди на вокзал. – Миссис Скарлетт, билеты брать на утро? Скарлетт посмотрела на Ренду так, словно та была виновата во всех ее неудачах. – Если я хотела уехать уже сегодня, как ты думаешь, зачем мне дожидаться завтрашнего вечера? Ренда, не дослушав последних слов хозяйки, пулей вылетела в другую комнату, а потом Скарлетт услышала, как она осторожно прикрыла за собой дверь, выходя из номера. … Скарлетт не знала, сколько времени она предавалась горю, но ей казалось, что прошла уже целая вечность с того момента, как Сэм принес ей неприятное известие. Время, словно замедлило свое течение и минуты длились как часы. Вот так всегда, когда человеку хорошо, время проносится с бешеной скоростью, словно хочет отнять это хорошее, не дать насладиться им всласть, но как только ему плохо, оно замирает на месте, продлевая страдания, будто чья-то неумолимая рука замедляет его ход. Подушка Скарлетт была уже мокрой от слез, а вместе с ней и разметавшиеся во все стороны волосы – все, что осталось от модной прически, из-за которой она так нервничала еще совсем недавно. В голове сумбурно переплетались события последних дней, сулящие, казалось, только хорошее. Как радовалась она предстоящей встрече и сколько труда вложила в подготовку к ней. Маски, неприятно стягивающие кожу, воздержание в еде, примерка одежды, подбор макияжа, поиски любимых духов, на которые Скарлетт потратила три часа кряду, мотаясь по всем магазинам в Атланте, пока наконец, не нашла их – все напрасно! Боже, как хотелось ей увидеть Ретта, только увидеть, черт возьми, и больше ничего! Но она лишена и этого, совсем малого, ненавязчивого желания. Ну почему, почему он ушел в море именно в это время, и вообще, зачем ему это понадобилось? Что интересного нашел он в этом путешествии по пустынному водному пространству, пугающему своими опасными просторами?! После того, как от пролитых слез боль немного отступила, Скарлетт с ужасом подумала о предстоящей сделке. Что она теперь скажет Филу Полтнеру? Сможет ли она убедить его подождать еще пару недель? В сущности, ведь ничего страшного не произошло. Если Ретт приедет дней через десять, то сразу же одолжит ей деньги, надо только постараться убедить в этом Фила. Нет, такой как он не станет ждать, и если подвернется другой покупатель, Фил не задумываясь, нарушит обещание. Значит ей остается только молить бога, чтобы покупатель не нашелся. Да, такая перспектива была совсем неутешительной, но тут уж ничего не поделаешь, придется ей и в этом случае положиться на удачу. Ренда вернулась в гостиницу и сообщила Скарлетт, что купейных билетов на завтра уже не было и ей пришлось купить билеты в общий вагон. – Миссис Скарлетт, кассир сказал, что билеты можно сдать назад сегодня до восьми часов вечера, в случае если Вы не захотите ехать в общем вагоне. И еще он сказал, что до Огасты наверняка освободятся купейные вагоны и, договорившись с кондуктором о доплате, можно будет перебраться туда. Боже, и тут неудача, подумала Скарлетт, но задерживаться до завтрашнего вечера ей вовсе не хотелось. Уж лучше как-нибудь дотянуть до пересадки в общем вагоне. Она написала Ретту письмо, в котором сообщила, что приезжала в Чарльстон и не застала его на месте, чтобы поговорить о важном деле и умоляла его немедленно приехать в Атланту, как только он возвратится. Для пущей важности она приписала, что дело ее не терпит отлагательства и что без Ретта она решить его не может. Скарлетт не стала сообщать в письме никаких подробностей «своего дела» из осторожности, что Розмари вдруг решится его вскрыть, не дождавшись Ретта. Возможно, он сам поручил ей читать свои письма в его отсутствие, кто знает! Прибыв утром на вокзал, Скарлетт с трудом отыскала свой вагон, пробираясь сквозь толпу пассажиров, которые спешили занять места. Ей еще никогда не приходилось ездить в общем вагоне и потому она плохо представляла себе, какое количество людей здесь может скопиться перед посадкой. Возвышаясь над толпой, проводники, с самой верхней ступеньки поезда выкрикивали номера вагонов, и люди, как бездумное стадо коров, понукаемых пастухом, сновали вдоль платформы, пробираясь то к одному, то к другому вагону. Но вот, наконец, Скарлетт с Рендой в потоке общей массы людей пробрались в свой вагон и уселись на свободные места. По соседству с ними разместился приятный седовласый мужчина, лет шестидесяти, а напротив, дородная дама, с большой корзинкой овощей и мужчина, одинакового с ней возраста. На даме было простенькое ситцевое платье, теплая стеганая накидка и выцветший чепец, а мужчина и вовсе был одет неопрятно – рубашка, сюртук и брюки были откровенно грязными, и Скарлетт даже почувствовала неприятный запах, исходящий от него – запах дешевого табака и непромытого тела. Вдобавок ко всему, он часто кашлял, прикладывая к губам замусоленный носовой платок. Боже мой, подумала она. Неужели придется дышать этим всю дорогу? Ах, и зачем только угораздило их с Рендой занять здесь места! Скарлетт так огорчилась от такого соседства, что стала растерянно озираться по сторонам, отыскивая другие свободные места. А народ все прибывал и прибывал, заполняя вагон и раскатывался по скамьям, словно горошины в посадочные лунки. Наблюдая за этой картиной, Скарлетт поняла, что ей повезло, ведь при таком количестве народа многим просто вообще могло не достаться места. Совершенно расстроенная, она повернулась к окну, не в силах скрыть своей досады, и в этот момент перехватила любопытный, полный сочувствия взгляд своего соседа – седовласого мужчины. Он приветливо улыбнулся ей, всем видом показывая, что прекрасно понимает причину ее недовольства. Скарлетт криво улыбнулась ему в ответ и отвела взгляд. В этот момент кондуктор объявил о конце посадки и поезд, наконец, тронулся. Суета в вагоне еще долго не утихала. Кто-то громко разговаривал, кто-то разворачивал припасы с едой, шурша бумагой, кто-то размещал вещи на полках, передвигая их с места на место, а в самом углу, у входа, расположилась шумная веселая компания молодых парней и оттуда доносились взрывы смеха. Затем, как по команде, по вагону пополз шелест газет и журналов, а голоса стали приглушеннее, сливаясь в единый, монотонный гул. Скарлетт не купила ни одной газеты. В таком состоянии ей было не до них, и теперь очень сожалела об этом. Она хоть и не увлекалась газетами, но сейчас бы они ей не помешали. Путь предстоял долгий, а обстановка, в которую она попала, делала пребывание в поезде совсем неуютным. Она с завистью посмотрела на кипу всевозможных газет, которую доставал в это время из сумки ее седовласый сосед и тяжело вздохнула. Мужчина вновь поднял на нее глаза и улыбнулся. – Позвольте представиться – произнес он мягким баритоном – Эдвард Гирд, а как Ваше имя, если Вы, конечно, не против знакомства. – Миссис Скарлетт Ретт Батлер. – Неохотно ответила она. – Очень приятно, мэм. Позвольте предложить Вам несколько газет на выбор, чтоб скоротать время. По всему видно, что Вы случайный пассажир в этом вагоне и чем скорее доберетесь до места назначения, тем будет лучше для Вас. А газеты определенно скоротают Вам путь, можете не сомневаться. Мужчина был добродушный, а его речь приятной, располагающей, и это нацелило Скарлетт присмотреться к нему повнимательней. Лицо его было приветливым и интеллигентным. Тяжелый подбородок и прямой нос придавали ему мужественность, крупные серые глаза были выразительными, темно-русые густые волосы, большая часть которых уже отливала сединой, были аккуратно зачесаны назад. Он был не худой и не полный, и вообще во всем его облике чувствовалась какая-то сдержанность и норма. Одним словом, он являл собой некий скульптурный эталон стареющего мужчины и напоминал Скарлетт античного героя, умудренного жизненным опытом. Одет он был в добротную коричневую тройку и блузку песочного цвета. Судя по одежде, мужчина был богат, и Скарлетт тут же подумала, что его присутствие в этом вагоне, так же, как и ее, совсем неуместно. – А разве Вы не случайный пассажир в этом вагоне? Мужчина вновь улыбнулся ей. – Ваше замечание совершенно справедливо. Обстоятельства сложились так, что мне срочно нужно было уехать, а других билетов не было. Выходит, мы с Вами друзья по несчастью. Вам далеко ехать?