– До Огасты, а потом дальше, до Атланты. – Вы из Атланты? – Да. – Мой двоюродный брат по линии матери тоже живет в Атланте, Френк Дарсон не знаете такого? – Тот, что с Пяти Углов? – Совершенно, верно. Скарлетт знала семью Дарсон, хоть близко знакома с ними и не была, но они жили на улице Пять углов, а там Скарлетт почти всех знала. – А Вы хорошо с ним знакомы? – Нет, но я знаю, где его дом. Ах, да, вспомнила! Дочь Дарсона, то есть Вашего брата замужем за родным племянником миссис Уайтинг, а ее я хорошо знаю. – Мы с ним не виделись около двадцати лет, совершенно не представляю, как он теперь выглядит. Так значит, моя племянница вышла замуж! Странно, подумала Скарлетт. Двоюродное родство, это довольно близкое родство, что же мешало ему видеться со своим братом чаще? – Вы, наверное, удивляетесь, почему я так долго не виделся с братом? – Вовсе нет! – сказала Скарлетт, смутившись от того, что он угадал ее мысли. – Удивляетесь, удивляетесь, это написано на Вашем лице. Вы знаете, что у Вас очень выразительное лицо? – Что Вы имеете в виду? – Только то, что Ваше внутреннее состояние можно с легкостью прочесть по лицу, оно с удивительной откровенностью отражается на нем, как бы Вы не пытались его скрыть. О, да, и еще то, что оно очень красиво. Мужчина добродушно улыбнулся, и Скарлетт, глядя на его приятную открытую улыбку, ответила тем же. – Ну вот, наконец-то грустная прекрасная незнакомка немного оттаяла и на ее лице появилась улыбка, которая сделала его еще прекрасней. – Я вовсе не грустная, просто вся эта суета утомила меня. – Не отпирайтесь, Вы были очень огорчены чем-то, как только вошли в поезд, я сразу понял это, взглянув на Вас. Как странно, подумала Скарлетт, он совершенно посторонний человек и лезет ей в душу, но это совсем не раздражает ее и не злит, а напротив, располагает его к себе. – Ну что ж, если Вы заметили, то да, я была расстроена – без лукавства сказала она. – Вам не стоит расстраиваться! Все будет хорошо. – Вы что, пророк и умеете читать будущее? Если Вы сейчас скажете да, то я Вам не поверю, потому что я вообще в это не верю, я даже гадалкам никогда не верила! Мужчина засмеялся. – Вы не верили им потому, что это были плохие гадалки, только и всего. – А вам, значит верить можно? – Безусловно! Я знаю, что у таких женщин как Вы в жизни все получается и они просто не могут быть неудачницами. Они расстраиваются по пустякам, как вообще все женщины, однако им этого делать не стоит! Скарлетт довольно ухмыльнулась. – И какая же я такая, позвольте узнать? – Ну что, ж я охотно возьму на себя труд охарактеризовать Вас, если Вы, конечно, не против. – Да?! В таком случае я Вас внимательно слушаю. – кивнула Скарлетт, и на ее лице появилось шутливое заинтересованное выражение. – Вы смелая, решительная, энергичная женщина, любящая настоять на своем. Когда-то мужчины легко попадали под Ваше влияние и влюблялись очень быстро, а Вы заставляли их непомерно страдать, упиваясь своими победами. Вы и сейчас обладаете такими же способностями, и могли бы свести с ума ни одного толстокожего представителя мужского пола, если б только захотели поставить себе такую цель! Он говорил медленно, слегка заведя глаза, так, словно обдумывал каждое слово. Скарлетт слушала его, притворно удивляясь. – Вы любите путешествовать, знакомиться с новыми людьми, любите балы и карнавалы, обожаете танцевать. У Вас приятный голос и Вы неплохо поете, особенно когда Вас окружают обожающие слушатели. Он добродушно улыбнулся, и сделав паузу, вопросительно посмотрел на Скарлетт, словно хотел прочесть в ее глазах довольное одобрение на такую лестную характеристику. – О! Вы меня разочаровали. – Сказала Скарлетт. – Все это можно сказать о любой другой женщине. Какая женщина не любит петь и танцевать, какая женщина не любит, чтобы ее окружали мужчины и при этом влюблялись? – Одно дело любить и желать, как Вы сказали, и совсем другое дело уметь этого добиваться! Скарлетт понимала, что он шутит, и шутка эта была приятной, однако последние слова незнакомца заставили ее признать, что ее характеристика была довольно точной. Скарлетт действительно умела этого добиваться, как он сказал, и потому всегда имела про запас несколько поклонников. И как это он попал в точку, подумала она, надо же! – Так что, Вы все еще не согласны со мной? – спросил Эдвард Гирд, а в глазах его при этом поплясывали веселые искорки. – Ни в коем случае! – сказала Скарлетт, но при этом не смогла скрыть польщенной улыбки. – А что же я, в таком случае, не люблю, можете Вы мне сказать? – Вы не любите… Так, что же Вы не любите? – Он внимательно посмотрел на нее, стараясь быть серьезным. – Вы не любите унывать и скучать, не любите, когда Вам пытаются перечить, не любите рано вставать, не любите грустных историй! Ох, да, не любите ездить в общем вагоне, вот как сейчас и еще… И еще Вы не любите, чтобы всякие типы, вроде меня, говорили Вам разные глупости. Скарлетт рассмеялась весело от души, так, что на глазах выступили слезы. Ее настроение явно улучшилось, да вдобавок ко всему, кашляющий неприятный сосед, вместе со своей спутницей, вышли из поезда через две остановки. Незнакомец, мало, помалу, разговорил Скарлетт и в его приятном обществе поездка уже не казалась ей такой обременительной. Она узнала, что он бывший дипломатический работник, шестнадцать лет проживший в Англии. Вдовец, имеющий двоих взрослых сыновей и дочь. Совсем недавно он ушел в отставку, вернулся в Америку, купил дом в Новом Орлеане, где и решил провести остатки своих дней. В Чарльстоне он гостил у старшего сына, а сейчас ехал в Огасту, получив срочный вызов по служебным делам, последний, как он сказал, чтобы окончательно отойти от этих самых дел. Скарлетт впервые повстречалась с человеком такого высокого политического ранга и была приятно удивлена, насколько он прост в общении, однако не преминула отметить его умение располагать к себе людей, наверняка выработанное многолетним профессиональным опытом. Весь оставшийся путь они болтали без умолку, так и не открыв ни одной газеты и когда подъехали к Огасте, то были уже друзьями. В конце пути они обменялись адресами, и мистер Гирд пригласил Скарлетт к себе в гости на карнавальный сезон, а в свою очередь, обещал непременно навестить ее в Атланте, как только будет гостить у двоюродного брата. Ведь теперь, в отставке, ему вполне предоставится такая возможность. Вторую половину пути после пересадки, Скарлетт ехала в одиночестве, однако настроение ее было уже не таким угнетенным. Эдвард Гирд своими беседами сумел отвлечь ее от грустных мыслей и словно волшебник действительно вселил в нее уверенность, что все будет хорошо. – Ну, в самом деле, из-за чего она так расстроилась? Все, что она задумала, в конечном итоге осуществится, только спустя десять – двенадцать дней. Ретт обязательно приедет, получив ее письмо, а Полтнера, Полтнера она возьмет на себя. Не будь она Скарлетт «О» Хара, если не сумеет его уговорить! Она отвадит от него любого покупателя, посулив большую сумму денег, и в конце концов, он сдастся на ее милость. Да, в этом случае ей придется поторговаться, но тут уж ничего не поделаешь, она пойдет на это, фабрика стоит того! Глава 21 Когда Скарлетт вернулась домой, ее ожидал неприятный сюрприз. Даже, пожалуй, более неприятный, чем задержка, связанная с покупкой фабрики. Клаус Брукс, сияя от гордости и счастья, сообщил, что сделал предложение Керрин и она согласилась выйти за него замуж через полгода. – Мисс Керрин установила этот срок, чтобы окончательно проверить себя, ну, словом, свое отношение к монастырю и всему, что с ним связано. – Сообщил ей счастливый жених. И не успела Скарлетт осознать счастье, которое ожидало Керрин, как получила удар в самое сердце. – Я, миссис Скарлетт, понимаю ее намерение относительно этой проверки – продолжал свое повествование Клаус – однако, в душе уверен, что мисс Керрин давно все решила, а делает это чтобы отмести все сомнения, которые после скоропалительного решения могут ее преследовать. Одним словом, она не хочет потом ни о чем жалеть. Я сообщаю Вам об этом заранее, миссис Скарлетт, чтобы Вы за это время смогли подобрать мне замену. Керрин решила, что мы после свадьбы поселимся в Чарльстоне у тети Полин. – Боже мой, Клаус, но это невозможно! – воскликнула в отчаянии Скарлетт. Она не могла представить себе, что Клаус может вот так взять и вскоре исчезнуть. Кто как не он совсем недавно был управляющим текстильной фабрикой в Ченселорсвилле? Кто как не он знал все тонкости этого нового для Скарлетт дела! Ей, конечно, было бы жаль расстаться с ним, как с управляющим магазином, как с очень хорошим управляющим, но она смогла бы это пережить ради счастья Керрин и подыскать ему замену. Но теперь, когда она решила стать владелицей текстильной фабрики и надеялась, что именно на плечи Клауса ляжет основной груз, связанный с этим делом, такое известие было для нее настоящим ударом. Ведь Скарлетт сразу же сделала ставку на знания и опыт Клауса, как только задумала купить эту фабрику. Она радовалась, что тут уж ей определенно повезло и как все-таки здорово, что человек с таким опытом по этой части находится у нее под руками! А теперь! Боже мой, что же ей делать теперь? Она не знала ни одного человека, который имел бы хоть какое-нибудь отношение к фабричному делу по переработке хлопкового сырья, и где такого найти она тоже не имела понятия. В порыве отчаяния у нее родилось такое чувство, что Клаус предал ее. А ведь это благодаря ей он познакомился с Керрин. И зачем только она послала его тогда в Чарльстон за сестрой! – Миссис Скарлетт, да отчего Вы так расстроились? – воскликнул Клаус, удивленно глядя на ее растерянное лицо. – Я, конечно, не в праве Вам советовать, но думаю, что Билли Янсон, вполне бы справился с моей работой. Да что говорить, я просто ручаюсь за него. И потом, я же не завтра уезжаю. Скарлетт отупело смотрела на Клауса, пропуская все его слова мимо ушей. Она размышляла о том, следует ли сообщить ему о покупке фабрики. Ведь накануне она приняла решение никого в это не посвящать, до тех пор, пока не приедет Ретт и вопрос не будет решен окончательно.