– Мы же сказали, беженцы – повторил один из парней – а откуда, тебе знать незачем! Ты ведь не скажешь, что натворил и откуда бежишь? – Не скажу. – Ну, так и мы не скажем! – и они, переглянувшись, снова засмеялись. – После этого мы познакомились. Эти трое ребят – здоровяков оказались родными братьями, а женщина была женой одного из них. Они охотно приняли меня в свою компанию, поняв, что я парень не из робкого десятка. После этого мы, разложив съестные припасы под моим деревом, принялись за завтрак, а потом, усевшись на лошадей, отправились на поиски какого-нибудь жилья. Однако в этот день нам снова пришлось заночевать в дороге. В тех краях на многие мили простиралась только голое пространство и не встречалось никаких признаков жизни. На следующий день нам повезло. Мы увидели первое ранчо и попросились на ночлег. Хозяева ранчо оказались молодыми людьми, которые недавно поженились и возможно благодаря своей молодости и еще не успевшей изжить себя, доверчивости, не отказали нам в ночлеге. На следующий день, встав пораньше, мы приготовились отправиться в путь, чтобы подыскать себе хоть какое-нибудь пристанище, однако, хозяин ранчо, Билл, предложил одному из нас остаться и поработать у него за пищу и небольшое жалование. – Моя жена в положении – сказал он – и теперь, как никогда, нам потребуется еще один помощник. Конечно, не плохо было бы нанять двоих людей и желательно женщину с мужчиной, но боюсь, что мы не сможем как, следует расплатиться. Одним словом, Скарлетт, я решил остановиться у этой счастливой парочки молодоженов на некоторое время, чтобы осмотреться и придумать чем следует заняться дальше. На ранчо было еще двое работников. Энтони, который приходился троюродным братом хозяйке, а второй, Норман, был таким же бродягой, как и я. Энтони был слегка не в себе. – Как не в себе? Он был ненормальным человеком, с поврежденным рассудком, этаким, вечно улыбающимся толстячком и выполнял самую черную работу на ранчо. Его заставляли вычищать стойла, омывать зады коров и лошадей и делать то, что другим было неприятно. Норман же был заносчив. Тот часто вступал в спор даже с самим хозяином, невзирая на последствия. Но, так как он выполнял возложенную на него работу добросовестно и старательно, молодой хозяин не особенно ему возражал, а зачастую и прислушивался к его советам. И так, незаметно за полгода, которые Норман прожил на ранчо, он стал кем-то вроде управляющего, без которого молодой хозяин уже никак не мог обойтись. Позднее мы с Норманом подружились. Я нашел в нем многое, что было сродни мне. Спустя два месяца, когда мы с ним уже стали настоящими друзьями, Норман рассказал мне о себе. Родом он был из небольшого предместья под Чарльстоном, и имел свою рисовую плантацию, да небольшой домик, где жил вместе с родителями и младшей сестрой. Полгода назад ему пришлось также, как и мне, сбежать в Техас, после того, как он убил двух негров, один из которых надругался над его сестрой, а второй просто попал под горячую руку в момент расплаты с обидчиком. Вот такая история! – Тонни шумно вздохнул. – Из-за этих черномазых негодяев ему пришлось покинуть родные места, а потом, по счастливой случайности, завернуть на то же самое ранчо, где мы с ним встретились. И таких историй в Техасе много, Скарлетт, куда ни кинь, везде только пришлые да беглые, все ищут убежища от каких-нибудь преследователей или властей. Горе объединяло нас с Норманом и возможно по этой причине мы делили с ним пополам каждый заработанный скудный кусок и кое-какие деньги, которые время от времени выплачивали нам наши хозяева. Конечно, мы с ним понимали, что долго прожить на этом ранчо не сможем и нам надо будет рано или поздно каким-то образом устраивать свою жизнь по – другому. Но куда мы могли отправиться без гроша в кармане, раздетые, разутые, словно бродячие псы?! – Ох, Тонни! – С сочувствием воскликнула Скарлетт – как много пришлось Вам пережить! Но разве нельзя было вам с Норманом немного подзаработать, хотя бы у ближайших соседей? Какие соседи, Скарлетт, о чем Вы говорите, это же Техас, и до ближайших соседей нужно было пройти много миль. Это Вам не Атланта, где из каждого окна можно увидеть дом своего соседа, и не наше графство, где за один день, при желании, объедешь на лошади всех соседей сразу. В Техасе, Скарлетт, есть такие глухие местечки, где, выйдя из дома не увидишь ни одного человека на много, много миль вокруг! Но как же они живут на этом своем ранчо? Они, что ж, совсем никуда не выезжают? Выезжают, в ближайший город, но очень редко. Только тогда, когда надо заняться продажей хлопка, скота или лошадей, а потом на эти деньги закупить все самое необходимое до следующей поездки. – Какой кошмар! Но чем же они живут? – Своим хозяйством, и во многом охотой да рыбной ловлей. Чего, чего, а уж дичи в Техасе хватает! Да в пресноводных озерах, которых там великое множество, полно рыбы. Мы с Норманом частенько ходили на рыбалку в свободные дни, а уж поохотиться нас хозяин снаряжал даже на двое суток! Вот так мы и жили, мечтая о том, что когда-нибудь, накопив достаточно денег, обязательно отсюда уйдем и непременно подадимся в Хьюстон, а там, в этом портовом городе, обязательно найдем работу себе по плечу. А уж потом! Ах, о чем только мы не мечтали потом, но все сводилось к одному – благополучному возвращению домой! Когда-нибудь, хоть через несколько лет! И вот, пожалуйста, мечта моя осуществилась! Ах, Скарлетт, черт побери, неужто я и впрямь еду домой!? – Тонни плеснул себе бренди и разом его опрокинул. – Ну и что, ушли вы с Норманом в Хьюстон или нет? – Я ушел один. – Почему? – Видите ли, через некоторое время с нашим хозяином случилось несчастье, его нашли мертвым через трое суток после того, как он отправился продавать мулов. Что произошло в дороге, и кто его пристрелил, не известно, однако, в Техасе такое часто случается. – Боже мой! – И тогда мы решили, что Норман побудет на ранчо еще некоторое время, пока Эллис со своим малолетним сыном сможет прийти в себя. А я отправился в Хьюстон спустя месяц после этого события, в надежде найти работу. До Хьюстона мне пришлось добираться суток десять, и чтобы не утомлять Вас рассказом о своем нелегком путешествии, скажу только, что прибыл я туда совершенно лбессиленным. А потом семь дней спал, где придется, как нищий и искал себе работу. Ох, Скарлетт, Вы не представляете, что значит оказаться в чужом краю совершенно одному, без гроша в кармане, а через пару дней, к тому же, обнаружить, что заработок тебе может и не подвернуться. Но как бы не было велико мое отчаяние, я продолжал поиски, и на восьмой день мне повезло. Я устроился в лавку к одному деловому джентльмену. – Вы, Тонни, в лавку? И что же Вы там делали? – Что делал? Тонни с возмущением посмотрел на Скарлетт! – Да я готов был делать что угодно, лишь бы поесть! Стыдно признаться, но жизнь поставила мне такие условия и, как говорится, надо было выживать! Я был на подхвате у приказчика и выполнял самую черную работу. Разгружал фургоны с товаром, носил их со склада в магазин, доставлял заказы покупателям и даже убирал в лавке. И, скажу Вам, миссис, так старался, что прямо лез из кожи вон! Все это мне приходилось делать за мизерное жалование, его едва хватало на пропитание, и все-таки я считал, что мне повезло! Ведь вокруг было много безработных людей, которые жили только подаянием. Нигде не приходилось мне еще видеть столько нищих и бродяг, как на улицах этого города. – Ну, а где Вы остановились, ведь надо же было где-то спать? – спросила Скарлетт, совершенно удрученная его рассказом. – Ночевал я в лавке, в подсобном помещении. Хозяин поставил мне туда топчан, так что и работу сторожа выполнял тоже я. Тонни перевел дух, и Скарлетт заметила, как нервно заходили его скулы. – Так пролетело пять месяцев. – Продолжал свой рассказ Тонни. – Однажды приказчик заболел, и хозяин решил доверить его работу мне. К тому времени я уже успел зарекомендовать себя хорошим работником, да и не было у моего хозяина другого выхода. И что Вы думаете, Скарлетт, торговля пошла у меня так бойко, что хозяин не захотел брать назад своего приказчика. Я расставил в лавке все по – своему, чтобы товар был на виду, и расхваливая, сам предлагал его покупателям. Как я в свое время в лавке Френка – подумала Скарлетт, и невольно прониклась к Тонни уважением. – Особенно хорошо мне удавалось продавать конскую утварь, сбруи, уздечки, седла и другие мелочи по этой части. Ведь я, Скарлетт, знал в этом толк и мог часами напролет рассказывать покупателям о преимуществе того или иного товара. В своих доказательствах я был столь убедителен, что многие стали заходить в лавку просто для того, чтобы спросить моего совета, а я старался не выпускать человека из лавки без какой-либо покупки. Так, что торговля у нас пошла в гору. Правда, хозяин мой был человеком неопытным в этом новом для него деле. Он сам эмигрант и прибыл в Техас немногим раньше меня, сколотив небольшое состояние за годы войны. Он, правда, никогда не рассказывал мне чем занимался раньше и откуда раздобыл деньги на лавку, но я – то знаю, что денежки эти были добыты нечестным путем. В Техас ведь по собственной воле не приезжают! – Тонни вытащил портсигар, достал сигару и прикурил ее. – И что же дальше? – Спросила Скарлетт. – Быстро оценив мои способности, хозяин стал поощрять меня жалованьем и, надо сказать, был не скуп! Я понемногу стал откладывать деньги и через полгода снял себе комнату в небольшом двухэтажном домике, который сдавал друг моего хозяина. Это была совсем маленькая, неприглядная комнатка, но я был счастлив, ведь у меня вновь появилась возможность почувствовать себя человеком. Теперь я мог прийти домой после тяжелого трудового дня, умыться, приготовить еду и выспаться на кровати. Тонни взял бутылку бренди, налил полный стакан и выпил его одним махом. – А потом? – А что, потом? Дела у нас шли неплохо, хозяин полностью мне доверял. Вскоре я предложил ему нанять приказчика на свое место, чтобы заняться доставкой товара. Сам он занимался этим неумело, да без особого желания, и потому согласился. С тех пор я стал заниматься закупкой товара. Хозяин полностью положился на меня, и я приобретал то, что считал нужным, как правило, никогда не ошибаясь. Все шло хорошо и гладко. Торговля процветала, я получал хорошее жалование, мы с хозяином прекрасно ладили и даже подружились. Однажды он пригласил меня на именины жены к себе в дом и представил своим друзьям по бизнесу. Они были наслышаны о моей бойкой торговле, и один из них решил переманить меня к себе в магазин. Его приказчик совсем не справлялся с делами. Он предложил мне жалованье вдвое больше. Я начал колебаться и сказал, что подумаю, а утром рассказал своему хозяину о его предложении. Хозяин мой выругался и крепко обиделся на своего гостя, а к вечеру предложил мне стать его компаньоном по бизнесу под небольшой процент. Я был на вершине счастья, никак не ожидая такого успеха, и помнится, изрядно выпил тогда на радостях, так, что на следующий день у меня раскалывалась голова. С тех пор мы так и работаем вместе, только теперь как равные партнеры. Свой бизнес мы расширили за эти годы и у нас теперь три магазина. Вот так – то, Скарлетт! - Тонни умолк, затягиваясь сигарой, не без гордости поглядывая на Скарлетт. – А Норман? Вы так ни разу и не видели его с тех пор? – Видел. Спустя полтора года я решил навестить Эллис, в надежде, что Норман, уходя от нее, оставил хоть какую-нибудь весточку. Черт побери, подумал я, а вдруг Норман прозябает где-нибудь как самый последний босяк. А ведь я смог бы устроить его к себе в лавку. Одним словом, однажды я снарядил обоз в те края, чтобы на обратном пути загрузить его попутным товаром и отправился на ранчо. И что Вы думаете, Скарлетт, Норман оказался там! Он женился на Эллис и стал хозяином ранчо. Ах, как мы обрадовались тогда нашей встрече! Норман не отпускал меня в обратный путь почти двое суток! Вот так и разошлись наши пути, хотя, надо сказать, каждый из нас неплохо устроился. – Ну а домой Вы надолго? – Совсем ненадолго. Дело в том, что я недавно купил себе небольшой домик и хочу жениться, а домой еду за благословением родных. – Ах, как я рада за Вас, Тонни! И кто же Ваша избранница? – Одна девушка из хорошей семьи. Отец у нее испанец, а мать англичанка, они тоже эмигранты. Я не знаю по какой причине они уехали из Англии, но отец ее, видно по всему, горячий парень вроде меня и одному богу известно, какие делишки могут за ним водиться. – Как ее зовут? – Мегги, ей 22 года, и она прехорошенькая девушка. – Как же Вы с ней познакомились? – Она часто ходила в наш магазин, да мне все некогда было ее разглядеть. И вот однажды я все-таки обратил на нее внимание и удивился, как раньше мог не замечать. Потом я стал уделять ей знаки внимания и дарить комплементы. Вы, ведь помните, Скарлетт, как я дарил их Вам и у меня, надо сказать, неплохо получалось! Только девушка эта оказалась не такой кокеткой и сердцеедкой как Вы, да и толпа поклонников ее не окружала. Она радовалась моим комплементам от всего сердца. Скарлетт засмеялась, вспоминая своих кавалеров, среди которых Тонни всегда конкурировал с близнецами Тарлтонами. – Через некоторое время я назначил ей свидание – продолжал Тонни – и мы стали часто встречаться. Она познакомила меня с родителями, и вскоре мы обручились. С тех пор прошло восемь месяцев, и теперь мы хотим пожениться. В связи с этим я и еду домой. Может мне удастся отвезти на свадьбу хотя бы брата, ведь с моей стороны будут только друзья по бизнесу и никаких родственников. Да и потом, я так скучаю по родным местам и конечно же рад возможности побывать дома, чтобы увидеться с родными и друзьями. Ах, Скарлетт, ведь я мечтаю когда-нибудь вернуться в родное гнездо, когда-нибудь, когда будет такая возможность! И поверьте, ни дом, ни бизнес меня не остановят, я все продам и вернусь сюда! Никогда не уезжайте из родных мест, Скарлетт, Вам этого не выдержать! – Ах, Тонни, как я Вас понимаю. – Скарлетт постаралась вложить в свои слова как можно больше теплоты и участия. – А как Вы поживаете, Скарлетт? Теперь Ваша очередь рассказать о себе. Как Ваш бизнес, Вы по- прежнему им занимаетесь, или Ретт Батлер поставил-таки Вас на место подобающее леди? – Ну что Вы, Тонни, я как раз собиралась перед Вашим приходом поехать в магазин, чтобы заняться делами. – Да неужели, Скарлетт, Вы и впрямь занимаетесь делами? Ведь Ваш муж сказочно богат! – Дела доставляют мне удовольствие, и я не прекращала ими заниматься никогда! Я, правда, продала лесопилки Эшли Уилксу, но салун и магазин по – прежнему в моем распоряжении. – Ах, Скарлетт, Вы неисправимы! Я помню, как Френк переживал по этому поводу, а Ретт Батлер, он как к этому относится? Скарлетт хотелось крикнуть – никак! Никак он не относится ни ко мне, ни к моим делам, но она сказала, что он не против. Тонни поднял бокал. – Я хочу выпить в честь Френка. Ведь я узнал о его смерти только сегодня от мисс Петтипет. И вообще, расскажите мне обо всем, что тут происходило за время моего отсутствия. Они еще долго сидели за столом и Скарлетт рассказывала Тонни про общих знакомых в Атланте, про своих родных в Таре и про себя. – Боже мой, воскликнул Тонни – словно целая жизнь прошла с тех пор, как я покинул родные места. Скольких людей уже не стало, а особенно мне жаль эту маленькую миссис Уилкс, она была такой застенчивой и добропорядочной леди, так любила людей, даже белую рвань, даже самого ленивого негра, ах, бедный Эшли Уилкс! Как он? – Он очень тяжело переносит эту потерю и нам всем, старым друзьям и родным, приходится его утешать. – Надо будет мне повидать его на обратном пути.