– Ретт, Вы уверены, что хотите уехать? – спросила она напрямик, нервно теребя при этом попавший под руку детский веер, который Элла случайно оставила в кресле. – Конечно, а Вы что, сомневаетесь в этом? Скарлетт молча опустила глаза. Я должен уехать к Розмари, она вот-вот родит, а мне не терпится присутствовать при рождении племянника или племянницы. – Розмари ждет ребенка? – Да. И очень счастлива, что он вот-вот появится на свет. – Ну что ж, я рада за нее. Передайте ей мои поздравления после того, как он родится. – Непременно. Скарлетт отвернулась от него, не в силах скрыть своего огорчения и снова подошла к креслу. – Вы напрасно позволили Фердинанду сидеть с нами за одним столом, Ретт. – Сказала она с упреком. – Я, во всяком случае, предпочла бы обходиться без его общества. Ну, а если Вы решили, что это должно быть именно так, то Вам не мешало бы самому присутствовать при этом, а не сбегать из дома, оказав мне такую медвежью услугу. – Правда!? Я как-то об этом не подумал. Прошу прощения! И так как это моя вина, то я перед отъездом постараюсь все уладить. – Каким образом? – Скажу ему, чтобы он садился за стол только в том случае, когда с Вами вместе будут находиться дети, если нет, пусть обедает на кухне. Или Вы вообще не желаете его присутствия? – Какая разница, желаю или нет! Теперь уже неудобно ему об этом говорить и пусть все остается как есть. Вас же я попрошу впредь без меня таких решений не принимать, ведь это касается в большей степени меня, чем Вас! – Вы абсолютно правы, и мне здесь нечего Вам возразить! Обещаю, что впредь я буду осмотрительней. Потом он улыбнулся и посмотрел на нее с дружелюбным примирением. – Не огорчайтесь, Скарлетт! Фердинанд интересный собеседник, он учтив, умен, наблюдателен и умеет, при случае, довольно пикантно пошутить. Вы его ведь совсем не знаете, и думаю, что через некоторое время общество с этим молодым человеком покажется Вам очень приятным. – Мне теперь остается только на это надеяться. – Она многозначительно взглянула на него и тяжело вздохнула. – Ну же, Скарлетт, Вам совсем не идет строить из себя трагическую героиню. Да и потом, у Вас теперь столько дел, что ни привыкать к обществу Фердинанда, ни скучать по мне Вам будет просто некогда. Она подняла на него глаза, полные грусти и непомерной любви, а через миг, взяв себя в руки, улыбнулась. – Да, у меня будет много дел и скучать мне действительно не придется! – Да, вот еще что! Оплату за обучение Уэйда я беру на себя – Ретт усмехнулся. Так что, хотите Вы этого или нет, моя дорогая, придется Вам с этим смириться. Это, своего рода, моя прихоть, желание, и Вы уж, будьте добры, не перечьте мне по этому поводу! – Вот и прекрасно! – Скарлетт тоже усмехнулась. – Я как раз и не рассчитывала на такие расходы. К тому же Вы, по моему мнению, в случае с Фердинандом, оказались уж очень щедрым, а коль Вы сами все это и затеяли, то я ни в коем случае не стану возражать. – Договорились. Ах, да, Скарлетт, я совсем забыл! Когда Вы были в Нью-Йорке, Вас навещал некий Эдвард Гирд. – Правда?! – удиилась Скарлетт. – Он, что сейчас в Атланте? – Да. Сказал, что гостит у своего брата, как его, Дарсон, кажется. – Это тот, что с Пяти углов, Вы разве его не знаете? – Нет, что-то не припоминаю. – Я познакомилась с мистером Гирдом в поезде, когда уезжала из Чарльстона в последний раз. – Я знаю, он рассказал мне о Вашем случайном знакомстве. – Он рассказал Вам? – Конечно. Наверное, хотел оправдать перед мужем случайное знакомство его жены с посторонним мужчиной. Я ведь произвожу впечатление грозного мужа, не так ли, моя дорогая? Если бы Вы только видели, как вытянулось его лицо, когда он меня увидел! Н-да! И хоть я тут же реабилитировался в его глазах и принял как почтенного гостя, он все равно разговаривал с опасливой осторожностью. – Вы что же, приглашали его сюда к нам в дом? – Да, а почему это Вас так удивляет? Мы познакомились с ним и даже выпили по рюмочке коньяка, а потом я и вовсе нашел его прекрасным собеседником, и скажу Вам, дорогая, оценил Ваш вкус в выборе друзей. – Да я его и не выбирала. Я вообще была очень расстроена, что не застала Вас тогда в Чарльстоне, а он как раз и обратил на это внимание. – Не важно, почему он обратил на Вас внимание. Мужчины могут найти массу всевозможных причин, из-за которых они, якобы, и обращают внимание на женщин. На самом же деле все гораздо проще. – Что Вы имеете в виду? – То, что Вы ему понравились, вот и все! – Но он, он же совсем седой! – Седые волосы еще не делают мужчину стариком, моя дорогая, да к тому же, красивые женщины способны, как говорят японцы, и мертвого воскресить. Вспомните хотя бы своего отца, Скарлетт, каким шустрым он был до войны, как лихо скакал на коне и делил застолье в салунах наравне с молодыми юнцами, а голова у него, при этом, была совсем седая. Этот Гирд, скажу я Вам, мужчина хоть куда, и он даст сто очков любому молодому франту, по крайней мере, в обращении с женщинами. Тут уж, как говориться, было бы желание. – Какую Вы несете чушь! Мистер Гирд просто очень хороший человек и он отвлекал меня всю дорогу от грустных мыслей. Он как никто другой обладает способностью утешать людей и вселять в них надежду, что все будет хорошо. – Вот, вот, как раз с этого все и начинается! Скарлетт с удивлением посмотрела на Ретта. – Уж не ревнуете ли Вы меня к мистеру Гирду? Вам теперь это вроде бы ни к чему! – Боже упаси, как раз, напротив. Я просто открываю Вам глаза на его намерения и советую обратить на это внимание. Ведь он, кажется, вдовец, и Вы могли бы учесть это на будущее. Мужчина, Скарлетт, который просто утешает по пути случайную знакомую, не станет брать на себя труд и наносить ей визиты в незнакомом городе. – Какая глупость! Я просто неожиданно узнала, что у него в Атланте живет двоюродный брат, с которым он не виделся уже много лет, и я сама предложила ему заехать ко мне в гости, как только он соберется навестить брата. – Он так и сделал, только не кажется ли Вам, что сделал это уж очень поспешно? – Мне кажется, что Вы говорите глупости, а потом сами начинаете в них верить. – Ну что ж, посмотрим! На следующий день Ретт уехал, а Скарлетт с самого утра отправилась к Филу Полтнеру, чтобы вручить ему письмо от отца, которое она до сих пор все еще носила в своей сумочке. Фил был дома и принял Скарлетт очень радушно, а она, в свою очередь, поблагодарила его за поездку в Нью-Йорк, которую он ей устроил. – Ах, Фил, я так благодарна Вам за эту поездку! Ваши родители оказались прекрасными людьми. Они приняли меня как родную, а мистер Полтнер, к тому же, очень помог в делах, и я не знаю, как теперь смогу их отблагодарить. Ну, по крайней мере, здесь в Атланте, я теперь Ваш должница навеки. – Навеки! – Фил грустно улыбнулся. Боюсь, миссис Батлер, что навеки не получится. За это время я нашел покупателей на свои магазины, и думаю, что мы с Луизой в самое ближайшее время возвратимся в Нью-Йорк. Луиза радуется этому переезду, ведь здесь в Атланте ей все чужие и она чувствует себя совершенно одинокой. Она родилась в Нью-Йорке и с тех пор, как мы перебрались сюда, постоянно по нему тоскует, я же, напротив, с удовольствием остался бы здесь. Мне гораздо привольнее дышится на Юге, чем на Севере под непрестанным оком своего отца. Скарлетт открыла, было, рот, чтобы сказать Филу о том какие перспективы его ожидают в отчем доме, однако вовремя спохватилась и подумала, что ей не следует совать свой нос в чужие дела. Ведь миссис Полтнер сказала ей о «прекращении Южного варианта» своего сына вовсе не для того, чтобы она, Скарлетт, поведала ему об этом. – Да что Вы говорите, Фил?! – изумленно воскликнула она, вовремя переключившись на другое. – И кто же покупает Ваши магазины? – Тот, что на Персиковой, – Брюс Хоплинг, а тот, что на Пяти Углах – Рене Пикар пополам со своей тещей. – Ба! – воскликнула Скарлетт. Ее не удивило то, что один из магазинов покупает Брюс Хоплинг, состоятельный северянин, друг Фила Полтнера, но миссис Мерриуэзер?! Ничего себе как разбогатела дородная матрона на своих булках! Ведь для того, чтобы купить магазин, да еще такой, как у Фила Полтнера, требовалась немалая сумма денег. Так вот в чем дело! – сообразила Скарлетт – теперь понятно, почему миссис Мерриуэзер, привыкшая беспардонно совать свой нос в чужие дела по дороге на кладбище, не стала судачить о ее фабрике и даже не поинтересовалась, как она съездила в Нью-Йорк. Ведь тогда и ей самой пришлось бы открывать перед Скарлетт свои карты насчет покупки магазина, а она, видно, не хотела пока об этом говорить. Ну и дела! – Чему Вы так удивляетесь? – Фил недоуменно посмотрел на Скарлетт. – Тому, как разбогатела миссис Мерриуэзер. – Ах, это! Разбогатела, но не совсем. Рене уговорил меня продать им магазин в рассрочку на полгода. – И Вы согласились? – Конечно. А что мне было делать, ведь у меня совсем не осталось времени на поиски новых покупателей. В этом письме – Фил потряс голубым конвертом, который Скарлетт ему привезла, и который он все еще держал в руке – отец наверняка опять меня торопит. – Вы что же и на свой дом нашли покупателя? – Нет! Я и не думал его продавать. А вдруг мне придется сюда вернуться? Вдруг у отца все пойдет на лад? Согласитесь, миссис Батлер, что скупить несколько магазинов в округе и построить пару текстильных фабрик гораздо проще, чем снова строить дом и обустраивать в нем все сообразно своим вкусам.