— Нет-нет, майор, это безусловно, — вскинул ладони Крюков, прося притормозить. — По происшествию в кафе драть инфестата будут долго и качественно. Он сейчас сильно мается от гипонекрии и охотно сотрудничает с дознавателями, поэтому решение о заключении его под стражу будет принято в ближайшее время. Я имел в виду, что до встречи с тобой он толком ничего натворить не успел. — В таком случае, мне дальнейшая судьба этих братьев неинтересна, — равнодушно откинулся я в кресле. — Судя по тому, как охотно один из них преступил запретную черту, то момент, когда бы он окончательно сорвался, был очень близок. Можно сказать, мне повезло повстречаться с ним раньше. Теперь главное, чтоб наказание для него было соразмерным и неотвратимым. Выслушав мою позицию, офицеры переглянулись и о чем-то призадумались. Однако у меня сейчас на повестке дня стояли задачи поважнее, нежели игра в молчанку. — У вас еще остались ко мне вопросы, товарищ генерал? — нарушил я затягивающуюся паузу. — Пока что я услышал от тебя все, что хотел, — отреагировал на мою реплику начальник ФСБН. — Можешь быть свободен, но оставайся на связи. — Есть! — коротко отрапортовал я. Покидая кабинет, я успел заметить, как все время молчавший Калистратов провожает меня долгим изучающим взглядом. Однако он сразу же спрятал глаза, стоило мне только повернуться в его сторону. Ох, не нравится мне это все. Отчего-то в душе зародилось такое неприятное ощущение, будто меня всеми силами пытаются низвести в ранг безвольной пешки. Опутать плотным контролем, чтобы я без приказа сверху не вздумал и шага сделать. Ведь, с одной стороны, я вроде бы и слишком полезен, чтоб от меня избавиться, но вместе с тем и не до конца предсказуем. И начальство явно устало от моей инициативности, а потому наверняка захочет найти способ сдерживать меня в узде. Не исключаю даже такой вероятности, что мою нынешнюю ситуацию они попытаются обернуть себе на пользу. Ну что же, тогда у меня не остается иного выхода. Действовать мне предстоит самостоятельно. И я даже знаю, с кого именно начну… Глава 21 Распростертое на металлическом верстаке тело подростка было надежно обмотано цепями, дабы он никуда не смог сбежать, если вдруг воскреснет. Следователь ФСБН склонился над трупом и брезгливо потыкал пальцем в огромный шрам, пересекающий живот и раздваивающийся под грудью. Никаких сомнений, грубые стежки толстых нитей вросли в кожу, будто бы мертвец понемногу регенерировал! Кроме того, если надавить сильнее, то сквозь оставшийся после аутопсии разрез выступали небольшие капли какой-то мутно-серой сукровицы, что явно сигнализировало о том, что тело в некоторой степени живо. Что ж, хоть одна хорошая новость за последние дни. Завтра должна состояться плановая встреча с Широковым, и подполковника уже заранее разбирал нервный тик от недобрых предчувствий. За очередной провал с Факелом бизнесмен его просто уничтожит. А когда Дмитрий Аркадьевич узнает, что еще и жертву Валентинки до сих пор не удалось реанимировать, то грянет настоящий гром… Твою мать! Как бы сказать нанимателю, что некроэфира от смерти тех пятнадцати человек не хватило для полноценного воскрешения инфестата? Задрожавший в кармане кителя мобильник вывел служащего из раздумий. Подполковник глянул на экран и скрипнул зубами, увидев, что это звонит начальник отдела внутренней безопасности. Придется ответить… — Савонов! — с ходу назвался следователь. — Слушаю вас, товарищ полковник. — Ты где есть? — не удостоил подчиненного приветствием собеседник. — По делу отъехал, скоро буду в офисе, — отчитался инфестат, уже давно привыкший к подобному обращению со стороны руководителя. — Что-то случилось? — Майка в жопу засучилась! — захрипел динамик, не справляясь с громкостью крика на том конце провода. — Ты чего, Савонов, совсем с дуба рухнул?! Меня Крюков сношает не переставая, а ты спрашиваешь, что случилось?! Что с покушением на семью Факела, какие подвижки?! — Хм… вот вы о чем. Товарищ полковник, я как раз этим и занимаюсь. Отрабатываю тут одну любопытную версию. Сдается мне, что наш вернувшийся с того света герой не такой беленький и пушистый, каким хочет казаться. Я выяснил, что у него с отцом были на редкость поганые взаимоотношения, и вся эта комедия с попыткой похищения матери и девушки могла быть разыграна Жарским только для того, чтобы отвлечь внимание от убийства своего дражайшего батюшки. А то уж больно много совпадений в истории Факела. Срывается посреди ночи, чтоб поехать в Подольск, приезжает к матери ровно в тот момент, когда ее вытаскивают из дому. А в это же время в другом конце города его отец шагает в окно… Мое мнение, надо брать Жарского и колоть, пока не сознается! — Закончил? — холодно осведомился начальник. — Так точно… — от недоброго предчувствия кишки подполковника сжались в болезненный комок, однако, как оказалось, шеф не собирался ему устраивать разнос. — Ну тогда слушай. Крюков этого инквизитора на руках носит и разве что в сраку не целует. Поэтому я очень прошу, не говори вслух ничего подобного, пока у тебя не появятся хоть какие-нибудь доказательства. Услышал меня, Савонов? — Так точно! — Мне тоже легенда Жарского кажется очковтирательством и сказкой про белого бычка. Он явно знает больше, чем рассказывает. Но вместе с тем, не забывай, что он одаренный, и мог бы кончить папаню гораздо тише и проще. Короче, Савонов, копай дальше в этом направлении. Если сможешь доказать, что никакой утечки от нас не было, то мы генерала прямо мордой в это ткнем. А до тех пор держи меня в курсе, понял? — Разумеется, товарищ полковник… — Каждый свой шаг мне докладывай! — повысил напоследок голос начальник. — Вечером жду тебя с отчетом. — Понял, всё подготовлю! — Тогда конец связи, Савонов. Работай. Сбросив вызов, следователь не сдержал радостной ухмылки. А вот это удачно получилось! Он-то до последнего считал, что в Факеле весь честной народ видит исключительно безукоризненного героя без страха и упрека. Но погляди ты, сам начальник СБ, как оказалось, не разделяет такого мнения. С этим уже вполне можно работать. Первым делом, придется забрать у полиции все материалы по убийству папаши Жарского, а потом разослать запросы в ГИБДД. Вдруг инквизитор в самом деле засветился где-нибудь на дорожной камере близ адреса проживания отца? Вот и улика появится против него, хоть и косвенная. А там уже и мотив какой-нибудь наверняка удастся притянуть. Если получится спровоцировать Факела на нападение во время допроса, то и вовсе волшебно выйдет! Из кутузки он сотрудничать будет гораздо охотнее, чем с воли… От резко поднявшегося настроения, подполковник засвистел себе под нос какую-то прилипчивую попсовую мелодию и засобирался на выход. Если уж контора неофициально дала «добро», то нужно хорошенько постараться, а не засиживаться с трупом малолетнего инфестата. Потому что пока он тут разглядывает бледного мертвеца, дела простаивают, а горячие следы стынут. Наметив себе план действий, фээсбээновец затопал к дверям, ведущим прочь из переоборудованного в подобие мастерской погреба. Но стоило ему только прикоснуться к ручке, как откуда-то сверху донесся отчетливый скрип деревянных половиц. Потом еще раз. И еще… Подполковника тотчас же прошиб холодный пот, а мысли суетливо забегали в черепной коробке словно перепуганные мыши. «Кто проник? Для чего?» А он еще, как назло, от всех кукол избавился, посчитав, что этот балласт, сосущий из него некроэфир, в ближайшей перспективе уже не пригодится! Вот же лажа какая! Топ. Топ. Скрип. Топ… Кто-то неспешно спускался вниз по короткой лестнице, отрезая следователю единственный путь к свободе. И теперь столкновения с неизвестным вторженцем точно не избежать… Призвав на помощь те невеликие остатки тьмы, которые он еще не израсходовал на малолетнюю жертву Валентинки, служащий принялся формировать атакующую фигуру. Он твердо решил прикончить любого, кто сюда спустится, несмотря ни на что! Как показывает практика и наработанный в органах опыт, свидетелей всегда нужно убирать. Напряженное ожидание длилось совсем недолго, но все равно успело довести Савонова до крайней степени исступления. Он почти обрадовался моменту, когда протяжно застонали дверные петли и в проеме появился чей-то смутный силуэт. Тогда подполковник не стал медлить и сразу же спустил рвущийся с поводка некроэфир. Мрак быстро заполнил и без того плохо освещенный погреб, но потом, почему-то, начал стремительно истаивать, будто его засасывало в невидимую воронку… — Я же обещал, что найду тебя, — прозвучало из глубины убывающего черного облака. И, прежде чем ошарашенный следователь успел понять смысл сказанного, из клубов смертоносного тумана к нему вышел… Факел?! — Ж-ж-жарский? — промямлил служащий, прекрасно ощущая, как бледнеет его собственное лицо. — К-какого дьявола ты сюда п-п-приперся? Но инквизитор не ответил. Вместо этого он, источая фанатичную решимость, сделал еще один шаг по направлению к фээсбээновцу, отчего тот попятился. В свете слабенькой лампочки, подвешенной в голом патроне под невысоким потолком, Факел выглядел устрашающе. Глубокие тени гуляли по исхудавшему лицу борца с нежитью, превращая его в подобие жуткой маски. А в глазах ликвидатора отныне поселился какой-то дьявольский огонь, которого ранее совершенно точно не было. — Не подходи! — выпалил инфестат, слепо шаря руками позади себя в тщетных поисках хоть какого-нибудь подобия оружия. Разумеется, его отчаянный крик не остановил неумолимое приближение инквизитора ни на йоту. Факел сделал какое-то неуловимое движение, буквально просто плечом дернул. Следователь даже не почувствовал самого удара, а только ощутил, как щелкнули его зубы. Изображение в глазах окуталось мутной пеленой, а затем сознание упорхнуло в какие-то недосягаемые для разума дали. Как долго фээсбээновец находился в отключке, он затруднялся предположить, ведь в этом полутемном погребе невозможно было понять, день на улице или ночь. Подполковник застонал и попытался потрогать пострадавшую от удара челюсть, но не смог даже пошевелиться. С трудом осмотрев себя все еще плывущим взглядом, он понял, что сидит на стуле, связанный цепями, которыми ранее был опутан труп несовершеннолетнего инфестата. — Очухался? — поинтересовался инквизитор, отрешенно перебирающий разного рода инструменты, оставшиеся еще от старого хозяина этой халупы. — Ты-ы совсем оборзел, что ли?! — зло выкрикнул следователь. — Ты чего творишь?! — Этот тебе для каких целей понадобился? — проигнорировал Жарский вопрос и ткнул пальцем в сторону освобожденного от пут мертвеца. — Развяжи, идиот! — рявкнул подполковник. — По тебе за это инфестатская зона плачет, понял?! Реакция бойца на прозвучавшую угрозу оказалась не совсем той, на которую рассчитывал фээсбээновец. Факел порывисто подскочил к сжавшемуся в испуге пленнику и навис над ним в нескольких сантиметрах, прожигая яростным взглядом. Савонов никогда не считал себя впечатлительным человеком, но в этот раз ему хватило одного только вида полыхающих адским пламенем глаз Факела, чтобы оказаться на грани обморока. — Еще раз раззявишь пасть не по делу, — прорычал инквизитор, — и я начну тебя, падаль, резать. Так или иначе, но ты мне все расскажешь. — Да ты сбрендил! Я ничего не… ай!!! Голова подполковника дернулась от хлесткой пощечины, которая оставила после себя красный пульсирующий след на его щеке. — Завали. Хлебало. — членораздельно отчеканил Жарский. — Не хочешь говорить по-хорошему, я начну задавать вопросы по-плохому. В руках бойца словно по волшебству возник аккумуляторный шуруповерт, уже снаряженный сверлообразной битой, а затем уткнулся служащему в левое колено. — Даю последний шанс. Зачем тебе похищать моих близких? — Ты с ума сошел! — завопил следователь, дрожа всем телом. — Я тут ни при чем… А-а-а-а-а-а!!! Инструмент зажужжал, вкручивая сверло прямо в коленную чашечку, но шум его работы оказался начисто заглушен истошным воплем фээсбээновца. Зрачки Факела расширились, как у наркомана, когда болезненные пароксизмы коснулись его дара. Но в остальном он сохранил полную невозмутимость, словно занимался самой обычной рутиной. — Дубль два. Чего ты хотел добиться этим похищением? — Ах-р-р… ах… сука… ай… — подполковник ФСБН судорожно дышал и никак не мог обрести дар речи. — Я… я… не при делах… — Как знаешь. И шуруповерт заработал снова, избрав на этот раз целью вторую ногу. Теперь уже инквизитор не останавливался, покуда сверло не погрузилось в сустав на всю свою длину. Второй раунд пытки показался следователю не просто долгим, а целой вечностью. Мужчина неистово бился в своих путах, визжал и ронял на себя слезы вперемешку с соплями. Штанины форменных брюк быстро пропитались кровью, а воротник кителя намок от летящей из раззявленного рта тягучей слюны. Когда мотор инструмента сбросил обороты, а острие биты с чавканьем выскочило из глубокой раны, фээсбээновец чуть не зарыдал от счастья. Неужели, он это пережил? — Итак, я слушаю тебя, — невозмутимо проговорил Факел. — Я… хорошо… я скажу! — кое-как вытолкнул следователь слова из охрипшего после длительных воплей горла. — Это все из-за тебя… из-за твоих… способностей… — Отъем некроэфира? — сразу уловил Факел, откуда дует ветер. — Ты ведь этим интересовался в нашу первую встречу? — Да-да! — Савонов так неистово затряс головой, что продырявленные колени отозвались вспышкой резкой боли. — У меня есть заказчик… он заплатил большие деньги за эту информацию. А ты… ты отказался говорить. Мне пришлось… — Что за заказчик? — Широков! Его фамилия Широков! Он занимается строительным бизнесом в столице! — И зачем какому-то строительному магнату знать, как можно выкачать силу из инфестата? — вскинул бровь инквизитор, по-видимому, заподозрив неискренность.