Нутро в очередной раз скрутило, и из моего горла полилась перечно-горькая слизь, вперемешку с проглоченной зубной пастой. Господи, да сколько меня полоскать-то еще будет?! Откуда эта пакость вообще в таком количестве берется?! Собравшиеся в коридоре о чем-то коротко посовещались, произнося такие слова как «инфестат», «некроэфир» и «гипонекрия», а потом чей-то молодой и смутно знакомый голос попросил всех отойти подальше. Я определенно знал его обладателя, но в таком состоянии никак не мог сосредоточиться, чтобы покопаться в своей памяти. И вот, во время очередного приступа, мой дар ощутил, как его коснулась невесомая прохладная тьма. Мозг отказывался думать, откуда на меня свалилось нежданное счастье, а просто воспринял появление некроэфира как данное. Я жадно втянул в себя разлитый в пространстве мрак, и буквально в ту же секунду почуял, как тяжелая ломка отступает, ослабляя свою душащую хватку. Мой дар подобно страждущему наркоману, дорвавшемуся до дозы, смаковал каждую капельку энергии смерти и бережливо складывал в ныне пустующую житницу. Пришедшее облегчение оказалось настолько явным и мощным, что я на некоторое время выпал из реальности, зависнув с блаженной улыбкой над загаженным сортиром. На то, чтобы сосредоточиться на происходящем за дверью, в которую ломился комбат с неизвестным сопровождающим, у меня ушло минуты две, не меньше. –… считаю до трех и выламываю! Раз! Два! Три… — Да выхожу, выхожу! — просипел я, кое-как поднимаясь на ноги. — Что за люди, даже в толчке уединиться не дают… Дрожащими словно после недельного запоя пальцами я отодвинул шпингалет, и толкнул дверь, едва не заехав кому-то по физиономии. Выйдя из ванной, я окинул плывущим взглядом всех присутствующих, и не сдержал кривой ухмылки. Ба! Знакомые все лица. Зареванная Марина, злой нахмуренный полковник и перепуганный Умар, у которого при моем появлении глаза стали натурально квадратными. Видимо, его мне и следует благодарить за ту каплю некроэфира, что не дала мне загнуться окончательно. Черт, как же удачно Гиштап его с собой захватил! Высшие силы определенно мне благоволят. Причем настолько явно, что так недолго и в веру удариться… — Ну привет, коллеги, — невозмутимо разгладил я запачканный черными брызгами халат. — Как поживаете? — Ф-факел?! — чуть не поперхнулся комбат. — Т… ты?! — Сам удивлен, Анатолий Петрович, — развел я руки в стороны, а потом перевел взгляд на молодого напарника. — Спасибо тебе, Сынок, с меня причитается. — Юрий… ты жив? — трясущимися губами проблеял Салманов, сравнявшись цветом лица с побеленной стеной. — Так, ну хватит уже глаза таращить, будто явления Христа народу увидали! — прикрикнул я на обомлевших служащих. — Пойдемте лучше обсудим мое возвращение на службу. Мариш, поставишь еще чаю? А то из меня все вышло… Подавая пример остальным, я с гордо поднятой головой отправился на кухню, звонко шлепая босыми пятками по линолеуму. — Да какого дьявола? — догнал меня вопрос шокированного командира. — Ты ведь погиб! — Скажем так, слухи о моей смерти несколько преувеличены, — процитировал я кого-то из иностранных классиков. — Преувеличены?! Да я же лично крышку твоего гроба запирал! — За это, кстати, отдельное спасибо, — ядовито прокомментировал я. — Выбираться оттуда было не очень-то и просто. — Так, стоп! — озадаченный Умар вскинул руки и с силой помассировал лицо. — Юра, ты можешь обо всем по порядку рассказать? — Именно это я и собирался сделать, но только не в прихожей. Надеюсь, вы никуда не торопитесь? А то мое повествование рискует затянуться. Гиштап и Салманов, недоуменно переглянувшись, неуверенно сделали первый шаг по направлению к кухне. Заметно успокоившаяся Марина тоже засеменила за ними. И несмотря на то, что времени на принятие моего возвращения в мир живых у нее было значительно больше, мимо меня она проходила с таким же испуганным выражением, как и мои коллеги. Ну, блин, какие все впечатлительные, словно призрака повстречали. Ладно, сейчас попробую развеять их опасения… Глава 6 Броневик пограничного патруля резко затормозил на пригорке, прочертив во влажной грязи глубокую колею. Из кабины транспортного средства выскочили несколько человек и принялись напряженно вглядываться вдаль, периодически подправляя резкость на армейских биноклях. — Кур-р-рва! Я ни черта не вижу! — ругнулся один из них. — Ты что, слепой, Божен?! — неодобрительно рявкнул на него командир. — Тебе зрение подправить? — Да я честно не понимаю, что вы там разглядели, пан старший капрал! — запричитал солдат. — Ну трава, ну слякоть, ничего необычного! — Вот я о том и говорю! В расположение вернемся, я тебе лично коррекцию проведу. Ну а ты, Ян? Рассмотрел? — Так точно, пан старший капрал! — браво отчитался второй боец. — Неопознанный объект движется на северо-запад со скоростью не более двух-трех километров в час. Но расстояние слишком большое, чтобы определить, что это. Прикажете подъехать ближе? — Давай, — согласился командир, не опуская бинокля. — А ты, Божен, на рацию садись. Связь с постами поддерживай непрерывно. — Есть! — хором рявкнули военные и ловко запрыгнули обратно в броневик, умудрившись прямо в воздухе отряхнуть ботинки от налипшей грязи. — Пост-два, прием, как слышно? — Пост-один, слышим тебя хорошо. Что такое? — Там со стороны Кошице что-то движется, нужно прикрытие. — Понял, отправляемся. Бронеавтомобиль заурчал мощным мотором, и крупные колеса закрутились, выбрасывая комья влажной земли. Водитель, положив винтовку себе на колени, уверенно вел машину, безошибочно выбирая оптимальный маршрут, чтобы не застрять посреди бездорожья. Остальные же бойцы пограничного патруля занимались проверкой снаряжения, готовясь к вероятному столкновению. Ведь времена нынче были неспокойные, через границы их страны какая только нечисть не пыталась прорваться, особенно с севера. — Вот курва! — сплюнул старший капрал, убирая бинокль в кофр. — Ян, возвращаемся на маршрут. Божен, передавай «отбой». — Что такое, пан? — озадачился один из подчиненных. — Это обычная корова бредёт. — Вот же скотина! — вспылил радист. — Это мы ради нее километры наматывали?! Ух, я ей сейчас… Патрульный подорвался с места и полез в люк, прямиком к станковому пулемету, но начальник перехватил его на половине пути, сцапав за рукав. — А ну-ка, жопу прижал! Куда тебя понесло?! — Так я это… очередь хотел в нее пустить, чтоб обратно к себе шла… зря что ли ехали? — Сядь, а не то я тебя высажу, и ты с этой Зорькой на пару пастись будешь! А если эта беглянка от наших фермеров удрала? Кто ущерб возместит? — Да что ты, пан капрал, я ж просто… — Лучше замолкни, Божен. Возвращаемся на маршрут. Бронеавтомобиль остановился и принялся грузно разворачиваться, замешивая огромными колесами почву. А понурая корова продолжила свой нелегкий путь, апатично переставляя копыта и изредка отрывая голову от земли. Перепачканная от кончика хвоста и до самых рогов, она упрямо тащилась вперед, строго придерживаясь одного направления. И остановилась только тогда, когда солнце налилось болезненной краснотой и опустилось к горизонту. То, что произошло потом, могло ввергнуть в шок любого случайного наблюдателя, но в здешней глуши не нашлось ни одного свидетеля. Животное остановилось, медленно подогнуло под себя ноги и упало набок. В таком положении не составляло труда разглядеть на животе парнокопытного огромный кривой шрам, идущий от вымени и до самой грудины. Под толстой шкурой что-то зашевелилось, будто в чреве у коровы перекатывались гигантские паразиты, а потом швы на брюхе разошлись, обнажая сочащееся нечистотами нутро. Первым из широкого разреза выпал объемистый походный рюкзак, а следом за ним на божий свет выбрался шумно фыркающий и отплевывающийся мужчина. — Тьфу, сука… господи, какая же ты вонючая, Бурёнка, — хрипло проворчал Изюм, жадно хватая ртом воздух. — Но до последней станции довезла, этого не отнять. Тот идиот, который придумал поговорку, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти, никогда не катался в трупе… Кое-как обтеревшись от багровой слизи пучками влажной травы, спецназовец продел руки в лямки и взвалил свою поклажу на спину. Потрепанный «Винторез» он повесил на плечо, а на сгибы локтей уложил трофейную HK, чтобы иметь возможность открыть с нее огонь максимально быстро. Все-таки дальнейший путь придется преодолевать на своих двоих, а в дороге всякое может приключиться. — Спасибо тебе, рогатая, — почти ласково попрощался беглый инквизитор со своим транспортом, — выручила. Теперь можешь бежать пастись на небесных лугах, ну или куда там твой дух занесло. Мимолетный взмах рукой, и клубы черного тумана маленьким фонтаном выстрелили из туши коровы, лишая мертвую плоть движущей силы. Животное уронило голову в траву, уставившись одним остекленевшим глазом в стремительно темнеющее небо. А Виноградов отправился дальше, не оборачиваясь назад, и вскоре его широкоплечий силуэт окончательно растворился в подступающих сумерках. * * * — Ну, какую сказку ты мне сегодня расскажешь, Савонов? — не счел нужным скрывать своего истинного отношения к собеседнику Широков. — С нашего последнего разговора прошло больше месяца. Однако ни своих денег, ни запрошенной информации я так и не получил. Борзеешь? Сидящий напротив него подполковник ФСБН нервно сцепил ладони и, казалось, опасался лишний раз даже шевелиться. Это было весьма хорошим знаком. Офицер постепенно приручается, и в сегодняшней беседе можно позволить себе еще чуточку больше. — Кхм… Дмитрий Аркадьевич, у меня наметился значительный прорыв по вашему делу, — судорожно сглотнул слюну следователь. — Только мне потребуется еще время… — Мне надоело ждать! — неожиданно рявкнул бизнесмен и стукнул кулаком по столу, заставив визитера пугливо вздрогнуть. — Я прошу, сначала выслушайте! — взмолился фээсбэновец, для наглядности прижимая ладони к груди. Оценив несчастный и жалкий вид собеседника, Широков самодовольно ухмыльнулся. Ему нравилось, когда перед ним заискивали и лебезили. И кто бы мог подумать, что этот своенравный и спесивый следак опустится до жалобного скулежа столь быстро! — У меня уже изжога от тебя, — картинно скривился Дмитрий Аркадьевич, щедро подбавляя дров в пожар беспокойства своего визави. — Лучше десять раз подумай, что и как ты мне будешь сейчас говорить. Подчеркнуто игнорируя подполковника, бизнесмен отвернулся от него и нажал замаскированную кнопку на подлокотнике кресла. Практически сразу двери его кабинета распахнулись, и внутрь вбежала молодая секретарша, сияя смесью легкого страха и желания угодить. — Вызывали, Дмитрий Аркадьевич? — медовым голоском пропела она, расплываясь в сладкой услужливой улыбке. — Да, Алисочка, — в тон ей отозвался начальник, — что там с моим ужином? — Все уже готово, — едва не поклонилась девушка, — как и заказывали. Ростбиф из мраморной говядины слабой прожарки с луком и маринад… — Так неси мне его сюда, сука ты тупая!!! — проорал Широков, моментально вводя сотрудницу в состояние шока и мандража. — Или хочешь, чтоб я с голоду тут сдох, овца тухлодырая?!! — К-к-конечно… с-с-сейчас… п-простите…