Словно прочитав ее мысли, Слава недовольно заворчал во сне. Вера невольно прислушалась. — Живым не дамся, суки, — невнятно бормотал он. — Не удастся меня за решетку упечь. Всех перестреляю. От этих слов Вере стало жутко. Как же не вязался этот монолог с его нежной и ласковой натурой! Видимо, насмотрелся ее любимый боевиков. Вот и снятся ему самые яркие эпизоды из фильмов, где в роли главного героя не Арнольд Шварцнегер, а он — Слава, Слава… Интересно, а какая у него фамилия? Надо будет обязательно спросить. Полностью убедив себя в безгрешности любимого, Вера расслабилась и задремала. А разбудил ее грубый толчок кулаком в бок. — Вер, опять к тебе кто-то приперся, — недовольно пробурчал Слава. — Спать не дает ором своим. Да пес лает, как сумасшедший. Иди разберись. Плохо соображая спросонья, девушка кубарем скатилась с кровати, закуталась в отцову телогрейку и выскочила во двор. Дружок уже перешел на хриплый редкий лай. Значит, уже устал доказывать преданность и потерял всякую надежду дождаться хозяйку. Как же она могла так крепко спать?! Никогда такого с ней не было. На заборе, свесив одну ногу во двор, сидел нахохленный дядя Коля и испуганно смотрел блеклыми узкими глазами на Веру. — Дрыхнешь до сих пор что ль?! — изумился он и даже сплюнул от прилившего к горлу возмущения. — Я-то думал, случилось с тобой чего! А она дрыхнет! Помоги мне с забора слезть. Штанина у меня зацепилась, а наклоняться боюсь. Рухну еще прямо в пасть к твоей зверюге. Могла бы и привыкнуть ко мне. Сколько лет к тебе шастаю, а она все орет на меня. — Не орет, а лает, — автоматически поправила старика Вера и отцепила штанину от ржавого гвоздя. Сколько раз Вера собиралась выдрать его из забора, пока кто-нибудь об него не поранился. Да все руки не доходили. Но ничего, теперь в ее доме есть мужчина. — Еще и ногу ободрал, — с надсадным кряхтением слезая с забора, пожаловался дядя Коля. — Я ведь за тебя запереживал. Мало ли чего. Все ж таки одинокая девка. Кто тебе еще поможет, кроме меня? Или ужо нашла себе помощника? Хитрые дяди Колины глаза забегали по Вериному лицу, словно выискивая там ответ на свой вопрос. — Чего юлишь, дядь Коль, — подмигнула ему Вера. — Прямо как чужой. Думаешь, не знаю, что Машка давно всем растрепала, что мужик у меня появился? — Какой такой мужик? — попытался изобразить удивление он. Но актер из дяди Коли был никудышней. Его потуги вызвали у Веры только улыбку. — Самый настоящий, с кожей и костями, — заявила она и погладила Дружка между ушами. Пес тяжело, почти по-человечески вздохнул и сел мохнатым задом хозяйке на ноги. Лаять не было больше сил, да и надобности. Дядю Колю он действительно знал давно и даже радовался, когда тот заявлялся к ним в дом. Также он твердо знал, что тот не причинит его хозяйке никакого вреда. Но, как положено всем порядочным собакам, он должен был предупреждать ее о визите чужака. Весь этот мысленный поток Вера прочитала в преданных глазах своего питомца и прижала его голову к коленям. — Молодец, Дружок, умница, — похвалила она пса. Отчаявшись дождаться от Веры хоть каких-то комментариев, дядя Коля не выдержал и решил спросить напрямую: — Че за мужик-то? Городской что ль? И чего его сюда занесло? Ты машину его видела? Обычные люди на таких не ездят. — А он у меня необычный, — тихо выговорила Вера, и тут же здоровый румянец заиграл на ее упругих щеках. — Оппачки, — выкатил глаза старик. — Так ты влюбилась? Ну, девка, ну ты даешь! Ты хоть знаешь, кто он такой? — Ничего не знаю, — честно призналась Вера. — И знать не хочу. Зачем? Я люблю его, а он меня — вот и все уравнение. — Он тебе сам об этом сказал? — опешил дядя Коля. — О чем? — Ну… про любовь, — отчего-то смутился старик. — Зачем говорить? Я и сама все вижу. Точнее, чувствую. — Чувствует она! — передразнил ее старик. — Чувствительная какая нашлась! Ой, Верка, подведет тебя твой мужик под монастырь. Лысиной чую, что подведет. Еще наплачешься ты из-за него! — Чего каркаешь, дядь Коль? — округлила красивые глаза Вера. — Нельзя так говорить. Не ожидала от тебя такого. Думала, ты счастья мне желаешь. А ты вон чего выдумал. Неужели, зла мне хочешь? — Дура ты! — покрутил старик у виска. — Ты ведь мне как дочка. Я ж отцу твоему обещал приглядывать за тобой. И обещание свое держал. И теперь своим долгом считаю предупредить, что мужик он мутный. Связываться с такими опасно. — Мутный, мутный — слово какое нашли, — проворчала Вера. — Вы всей деревней сговорились? Да? — Люди-то не дураки, — глубокомысленно изрек дядя Коля. — Видют, что за демон к нам наведался. Это у тебя одной разум от любви отшибло. Поэтому и предупреждаю — гони его от себя подальше. И не верь не единому его слову. Врет он все. Точно говорю — врет. — И чего он врет? — Так… все, — пожал тот плечами. — Вот, что он о себе рассказывает? Только честно скажи. Не таи. Я же тебе не чужой. — Даже и сказать мне тебе, дядь Коль, нечего, — поджала нижнюю губу Вера. — Говорит он много, но все как-то не по делу, словно воду из пустого в порожнее переливает. — Так ты понастойчивее будь, — посоветовал ей старик. — Не отставай пока не скажет. — Постараюсь я, дядь Коль, постараюсь, — пообещала Вера. — А теперь ступай, хватит болтать. У меня еще дел по горло. — Веруш, а двадцаточку не займешь? — заискивающе заглядывая Вере в глаза, тихо спросил он. Неодобрительно качнув головой, Вера молча просунула в сморщенную ладонь две десятирублевые купюры, приготовленные еще три дня назад на сдачу Машке, но так и не пригодившееся. Довольно цокнув языком, дядя Коля засеменил по узкой улочке. Монотонное шуршание, будто кто-то быстро перелистывает книгу, заставило Веру замереть на пороге и прислушаться. Наверное, опять в ее дом пробрался бездомный, лишайный кот, которого девушка иногда подкармливала. Осторожно, на цыпочках она пошла на звук. Шуршание явно доносилось из зала. Волна негодования обожгла ее встревоженный мозг. Сейчас эта котяра обязательно разбудит его любимого Славика, а ведь он так любит поспать! Девушка хотела было распахнуть сдвинутые шторы, прикрывающие вход в зал, но так и замерла. В узкую щель между гобеленами она отчетливо видела, как сильные руки, за последние три дня ставшие для нее самыми родными руками на свете, нервно пересчитывали огромную пачку долларов. Слава громко сопел и то и дело поглядывал в окно. Вера, как завороженная, наблюдала за его действиями. Постепенно на смену изумлению пришел страх. Прижавшись взмокшей спиной к прохладной стене, она до боли во лбу зажмурила глаза. А ведь она действительно ничего не знает об этом человеке! Он обрушился на ее жизнь, как огромная весенняя сосулька на голову бедного прохожего. Так же резко, со свистом, оглушив и лишив ее способности думать. Как же так? Ведь она всегда отличалась от своих сверстниц здравомыслием. Неужели любовь настолько жестока, что лишает человека разума? Так же на цыпочках Вера прокралась к выходу, со всей силы хлопнула входной дверью и громко, стараясь придать своему голосу веселую интонацию, спросила: — Любимый, ты проснулся? Быстрые шаги и едва уловимый удар закрывающихся створок. Видимо, он спрятал деньги в антресоли. И вновь шаги. Скрипнул диван и из зала донесся недовольный голос: — Теперь уже проснулся. Чего раскричалась спозоранку? — Так день на дворе, — одним движением распахнув тяжелые шторы, Вера ввалилась в зал. Счастливая, улыбающаяся, будто секунду назад не тряслась от страха, пропитывая отцову телогрейку собственным потом, обильно выступающим на спине. — Десять часов только, — лениво приоткрыв один глаз, Слава посмотрел на настенные часы. — Какой же это день? — В это время все деревенские обедать собираются, — усмехнулась Вера и потянула на себя одеяло, в которое зябко кутался молодой человек. — Половина дневной работы уже переделано. Можно и перекусить. — Значит, завтракать будем? — игриво поинтересовался Слава и облизнулся, но стянуть с себя одеяло не позволил. — Мой мальчик успел проголодаться? — деланно удивилась девушка. — Вроде спал, не занимался ничем с утра. — Так я за ночь сколько энергии потратил, — усмехнулся он. — Или забыла? Так я и напомнить могу. — Вставай, герой — любовник ты мой, — криво улыбнулась Вера и пошла на кухню. — И за стол. Уплетая пышные оладьи и нахваливая густую домашнюю сметану, Слава не забывал время от времени бросать на Веру пылкие взгляды и болтать всякие пошлости. Девушка успела привыкнуть к этим высказываниям и даже почти не краснела, когда он нагло пялился на ее глубокое декольте. — Славик, сегодня мне нужна твоя помощь, — нежно пропела она, когда молодой человек с самым довольным видом откинулся на спинку стула. — Верка, ну ты же знаешь, что помощник из меня никакой, — плаксиво протянул он. — Я никогда не жил в деревне и совсем не умею ничего делать. Руки у меня из жопы растут, понимаешь? Вот такой я недотепа. Но ты же меня все равно любишь? Правда? — Правда, правда, — улыбнулась ему Вера. — Но, думаю, пакет муки купить даже ты сможешь. — А! До магазина добежать! — обрадовался Слава. — Так это я всегда пожалуйста. Могу даже в ваш центральный универмаг сгонять, или как он там у вас называется? Я же у тебя не бесприданник какой-то, а мужик с автомобилем. Неплохой, кстати, автомобиль у меня, Верк. Джип «Лэнд-Крузер». Слышала про такой? — Слышала, — вздохнула Вера. — Только не видела никогда. В жизни, в смысле. Только по телевизору. — Вот я дурак! — звонко хлопнул себя по лбу молодой человек. Вера вздрогнула. — Как же я раньше не догадался тебя на машине покатать?! Верк, так давай сегодня вместе в магазин махнем. Я тебе даже порулить дам! Ты когда-нибудь сама автомобиль водила? — Нет, только трактор, в детстве, с отцом, — робко улыбнулась она. — Так ты у меня трактористка! — заржал Слава. — Верка-трактористка! Ну, умора. — Ничего смешного не вижу, — обиженно надула губки девушка и резко встала из-за стола. — Между прочим, профессия тракториста в деревне очень почетная. Знаешь, сколько грамот и благодарственных писем у моего отца? Всех и не перечесть! Его ценили, как специалиста. Даже когда пить стал — прощали. — Потому что его заменить некем было, — усмехнулся молодой человек и, выхватив у Веры грязные тарелки, сам положил их в раковину. — Вот и прощали. У вас на селе три калеки проживает — явный напряг с кадрами. — Когда папа был жив, у нас почти все дома заселены были, — упрямо продолжила отстаивать своего отца Вера. — Так что смена ему легко бы нашлась. Знаешь, сколько желающих на его место было? Просто он незаменимым был. После папиной смерти трактор в село забрали. Потому что работать на нем стало некому. — Да ты не обижайся на меня, Верк, — тихо сказал он и прижал напряженное тело девушки к себе. — Бесспорно, твой отец был талантливым трактористом. И мужиком талантливым был. Вон какую красивую дочь заделал! Не каждый сможет такое сотворить. — Ты правда считаешь меня красивой? — мгновенно оттаяла Вера и обмякла в его объятиях, и вспыхнула, и смущенно опустила глаза. — Ты просто бесподобна, — сверкнул идеальными зубами он. — Так мы едем в магазин или так и будем языками чесать? — Едем, — легко согласилась девушка. — Тогда я пошел за машиной, — довольно потер руки Слава. — Через полчаса выходи.