Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 10 из 16 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
* * * В начале июля подписываю чек за аренду и несу его Харви. – Не кисни. – Он расплывается в улыбке. – Говорят, чтобы здесь прижиться, надо лет десять. Будь на позитиве. Прав я или абсолютно прав? Показываю ему большой палец (иначе не отвяжется), он хлопает в ладоши, и я уношу ноги. Господи, как я устал от этой непереносимой тупости, от Харви с его вечной идиотской улыбкой и от своего босса Келвина, который мешается под ногами, – увы, он не мистер Муни, да и на свой фейсбучный образ тоже мало похож. Вообще, Келвин из тех, кому хорошо бы совсем уйти из реальной жизни и полностью переместиться в виртуальное пространство, чтобы постить там свои идеальные фоточки с телегеничной улыбкой и густой черной шевелюрой – потому что когда я встречаюсь с ним в жизни, мне хочется лишь остричь его наголо и убрать дурацкие огромные очки в пол-лица. Вообще, мне тут постоянно хочется сорвать с людей одежду (без всякого сексуального подтекста), постричь и, выстроив в шеренгу, отправить на дезинфекцию. Все свои пароли Келвин хранит в кошельке на одной бумажке (чертов кретин!), а в магазине всегда включает фильмы (будто это видеопрокат из девяностых). Сегодня «Настоящая любовь», и он непременно в сотый раз заявит, что некоторые сцены Тони Скотт снимал здесь неподалеку, на Бичвуд-драйв. – Чё как, Джо-бро? – Норм, Келвин. Как сам? Сам он, как всегда, не очень. Врет что-то про своего агента. Еще месяц назад я понял, что Келвин един в трех лицах. Все зависит от того, на чем он сидит. Есть Кокаиновый Келвин, уверенный, что его возьмут в телесериал «Лучше звоните Солу». Есть Ганджа-Келвин, невозмутимый и расслабленный, мечтающий сняться у Тарантино и ржущий до икоты над несмешными шутками. Есть Келвин-актер-неудачник, с напомаженными волосами, в очках и в тесной фиолетовой футболке, из-под которой торчит живот. Этот просит меня быть потише, потому что он ви-зу-а-ли-зи-ру-ет, мать его. Ах да, еще есть Келвин-писатель. Он собирает патлы в хвост и работает над какой-то хренью под названием «Фургон-призрак». В моменты трезвой самооценки это незамысловатый сценарий дешевого хоррора для подростков про заколдованную закусочную или синопсис шоу для кабельного канала про призраков, торгующих жратвой с колес. Келвин уверен, что дело выгорит, ведь идея оригинальная. А когда он уж совсем отрывается от реальности, говорит, что это пилотный сценарий для HBO или FX (никак не меньше) про серийного убийцу, который колесит по стране и вертит из своих жертв буррито. В общем, как и сам автор (как и все здесь), это нелепая, неубедительная, аморфная чушь, принимающая черты того, что посмотрел накануне Келвин. Или его друзья. Или соседи. Сегодня меня встречает Кокаиновый Келвин в довольно сносной своей разновидности: танцует, бьет себя в грудь и рассказывает про «Настоящую любовь». Таким его еще можно терпеть. Как непоседливый ребенок, он сам себя измотает и скоро выдохнется. Отчаливает на пробы, чтобы покорить Голливуд, а я размещаю очередное объявление о поиске «высокой, красивой, талантливой блондинки». С каждым разом потуги мои становятся все банальнее и безнадежнее. И с каждым днем я чувствую себя все более похожим на детектива из нелепого сериала, который убеждает родителей, будто их ребенка уже не найти, если с момента пропажи прошло двадцать четыре часа. Поиски в Эл-Эй – ад кромешный, вот почему люди здесь такие несчастные. И захочешь – не найдешь. Ни нужного человека. Ни славу. Ни любовь. Ни свободное место на парковке. Ни дешевый бензин. Ни хорошее недорогое портфолио. Ни агента. Ни продюсера. Ни сносные начос по нормальной цене. Ни блондинку-аферистку по имени Эми. Уже месяц на горизонте ни облачка, ни дождинки. Ни единой зацепки. Я сделал все, что мог. Расставил ловушки. Сколотил команду. Келвин ждет в засаде в магазине: он сообщит мне тут же, если кто-то принесет «Случай Портного» (Эми уже давно должна была явиться. Чем она, мать ее, платит за свои гребаные суперфрукты?). Харви в курсе, что мне надо докладывать обо всех высоких блондинках в университетских майках. Дез – тоже. Деана из «Птиц» уволилась, но я завел там новые знакомства. И в «Ла Пубелль». И во всех окрестных заведениях. Специально купил банку с пренатальными витаминами и наплел, что моя бывшая беременна. Даже слезу пустил. Новая барменша из «Птиц» заявила, что мы все здесь одна семья, и сама чуть не расплакалась от умиления. Парень из «Ла Пубелль», конечно, не ревел, однако байку выслушал сочувственно. Посмотрел мне в глаза и пообещал помочь. Я был уверен в успехе. Почему же, черт побери, я до сих пор не нашел эту суку?! В магазин Келвин возвращается вконец упоротым: орет, смеется и танцует джигу в честь своего триумфа. Лезет в «Тиндер». – Зачем? – удивляюсь я. – Ты же вчера кого-то подцепил. Кивает: – Мне сейчас не секс нужен. Это работа, Джо-бро. «Тиндер» – самая крупная кастинг-площадка в мире. Там тусуются все актеры. Это как клуб или киоск с газировкой в пятидесятые. – Он рыгает. – Охрененная штука. Серьезно, чувак. Мой дружище Лео на прошлой неделе роль нашел. – Я думал, там только знакомятся… Черт! Неужели он прав? Не хочу лезть в то дерьмо. Даже представить противно, как Эми ищет себе там «пару». – Свайпай. Встречайся. Трахайся. У меня не осталось выбора. Я поддался. И через двадцать четыре часа мои глаза и мозг опухли от бесконечной череды лиц. Их там сотни, тысячи. В моем телефоне отображаются телочки, находящиеся в радиусе пяти миль. «Тиндер» поработил меня, я свайпаю как заведенный, боясь, что если остановлюсь хоть на секунду, Эми в вытянутой футболке Калифорнийского университета, случайно забредшая в мой радиус, зевнет и снова лениво исчезнет в недрах ненавистного города. И я свайпаю без передышки, потому что не могу ее больше упустить. Двое суток уже не спал. И дошел до ручки. Еще чуть-чуть, и Калифорния сведет меня с ума. Набираю номер мистера Муни. Он неумолим: – Пусть тебе отсосут. Я привык его слушаться. Пригласил на свидание телку из «Тиндера». Ее зовут Гвен, и это все равно что китайская жратва на дом. На фотках она вся такая сияющая, расслабленная и аппетитная, как рис со свининой, а на деле невзрачная и унылая, как разваренная жирная каша. Лицо опухшее и бледное (кто там говорил про калифорнийских «шоколадок»). Болтает про свои актерские курсы и последнее неудачное свидание. Пьет красное вино и смотрит на себя в зеркало. Зубы желтые. Чихает. Говорю «будь здорова». Глушу водку и по привычке ищу глазами Эми. Я отвык от свиданий. Гвен замечает, что я пялюсь по сторонам. – Я, как сюда приехала, тоже пару месяцев наглядеться не могла. Такие все красивые! Даже мужчины… Замираю. Вот черт! Стоило прийти в бар с телкой, как на горизонте появляется самая красивая девушка в мире. Я таких еще никогда не видел. А подойти нельзя! Она не классическая красавица и уже не юна, но сиськи, как два шарика мороженого, мягкие и нежные, заманчиво выглядывают из-под майки, спущенной на одно плечо. Волосы как сладкая вата. Ноги как карамель. Когда официант приносит мне наконец стакан воды (заказанный, между прочим, час назад), мы тянемся к нему одновременно. – Ой, простите, – мурлычет она. – Ничего, берите, – шепчу я. Она улыбается. Подкатывать к ней сейчас будет скотством, а я хороший мальчик. Поэтому больше ничего не заказываю и соглашаюсь посмотреть новую квартиру Гвен в мини-отеле с бассейном в богемном районе Лос-Фелис. Там тесно, мрачно и всюду висят портреты Мадонны. Гвен лезет ко мне, я закрываю глаза и представляю карамельную девушку из бара. Мы трахаемся. Она мне отсасывает. Я остаюсь на ночь… и понимаю наконец, почему здесь все озабочены тем, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте. Стоило выбраться из Франклин-Виллидж и забыться сном в Лос-Фелисе, как задребезжал телефон. Три сообщения от Келвина.
«Чувак пришла телочка со случаем портного». «Странная такая. Требует наличные. Говорит что перевод на карту ее не устроит. Книгу брать?» «Все норм. Она торопилась так что я сам с ней договорился. Книга у меня». Меня трясет. В квартире воняет супом. Вскакиваю со скрипучей кровати и ищу ботинки. Черт! Я сам все испортил. Отвлекся. Надо скорее бежать. Проклятье, где моя обувь? Заглядываю под кровать. Там только фаллоимитаторы, туфли на шпильках и книги по актерскому мастерству. К черту ботинки! Я их не заслуживаю. Мое такси уже подъезжает. Выскакиваю за дверь на дебильное, вездесущее солнце и спотыкаюсь… о свои ботинки. Они аккуратно, в рядок стоят вместе с туфлями Гвен – пусть все соседи знают, что у нее появился мужчина. Запрыгиваю в такси. Кондиционер не работает. Водитель без солнечных очков переспрашивает, куда мне: во Франклин или в Фаунтейн – и допускает ошибку, когда забивает название моей улицы в навигатор. Будь все проклято! Кто придумал фразу «случайные связи»? Нет тут никакой случайности! Только закономерное возмездие за постыдную беспечность. 11 Келвин – идиот. У меня в руках не книга, а сценарий. Обычные белые листы, отпечатанные на принтере и скрепленные кнопками. – Чувак, ты же сам просил купить «Случай Портного», – заявляет он, потягивая смузи из кейла[5]. Еще только утро, а он уже обдолбанный. – Книгу, – выцеживаю я, еле сдерживаясь. – Ну… Вот. – Это сценарий. Кому он вообще нужен? – Джо-бро, не обижайся, ты какой-то дерганый… Расслабься. Пробовал соковую диету? Он нервов, говорят, кортизол повышается. Это плохо. Меня трясет, как тогда на дороге, когда нас тормознули за невключенный поворотник. Я готов прикончить Келвина. Прикончить Эми. Вообще всех вокруг. А потом засунуть в блендер и перекрутить в смузи. По телику идет «Форсаж-5»; я смотрю, как Доминик Торетто и безвременно усопший Брайан О’Коннер собирают бравую команду. А в моей команде одни идиоты. – Джо-бро, – не унимается Келвин, – ты склеил телочку на «Тиндере» и все равно хандришь. – Пришлось бросить ее ради «книги». – Ну, сценарий же написан по книге, значит, это все равно что книга, только немножко в другой форме. Как кофе со льдом. Все равно кофе, пусть и холодный. Не сдерживаюсь: – Да пошел ты! – Чувак, расслабься. Я сейчас придушу его. Торетто никогда не расслабляется, потому что на расслабоне далеко не уедешь. Келвин бормочет что-то про виниловую пластинку «Флэйминг липс», кафе на колесах, горном курорте Биг-Беар, беконе и своем обломе прошлой ночью. Лучше б он сегодня был под кокаином, потому что под анашой Келвин невыносим – тормозной высокомерный бездарь. Говорит, что его дружок сейчас на каком-то гребаном фермерском рынке в центре и может купить нам пожрать. Идиот, мать его! Говорю, что не голоден. Он сует мне свой «Айпэд» и включает новое «уморительное» видео Хендерсона, чтобы я «развеселился». Отказываюсь, он настаивает. – Хендерсон жжет. Поливает дерьмом свою новую девушку. Ржачная херня. Охрененная ржака. Гениально! Как здесь все легко бросаются громкими словами. – Келвин… – Джо-бро, поверь, тебе надо отвлечься, – не отступает он. – Смотри. Отдыхай. Расслабляйся. Как? Как тут расслабишься, когда то и дело шлет сообщения Дилайла, а Келвин бубнит про свой «Фургон-призрак»: то он собирается пропихнуть его на юмористический канал, то снять мультик для взрослых, вроде «Футурамы», то совсем забывается и начинает бредить, как идею возьмут на HBO, а главную роль отдадут Джону Кьюсаку, и тот станет колесить по стране и подбирать по дороге девушек, а те будут исчезать, а он будет их искать, но никого так и не найдет, потому что фургон – призрак, и сам он – призрак, только не догадывается об этом. Я сдаюсь и говорю Келвину, что идея гениальная. Он начинает строчить в телефоне своему соавтору Слейду, а я голову готов дать на отсечение, что ничего они не напишут. Тут, в Эл-Эй, все носятся с собственными пьесами, сценариями, романами, а по факту одна болтовня: никто ничего не пишет. Это как в Нью-Йорке: все твердят, что надо непременно сходить в Клойстерс, музей средневекового европейского искусства на Манхэттене, а заканчивается рабочий день и… на улице либо слишком жарко, либо слишком холодно, либо вообще выходной и тянет поваляться на диване и позырить телик. И чем тогда я лучше местных? Такой же придурок. Даже Эми не могу найти. – Сгоняю еще за смузи, – говорит Келвин. – Тебе взять? – Нет, спасибо. – Джо-бро, послушай совета: отвлекись. Посмотри мистера Х.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!