– Молчишь? – угрожающе проговорила экономка. – А кто запер меня в шкафу? Надеюсь, не ты? – Конечно нет! – замотала головой Айлин. – И я не знаю кто! Может быть, Карлотта, она на всё способна. Но я правда не знаю, мама. Пожалуйста, разреши мне вернуться в постель. Но экономка была слишком зла и унижена, чтобы успокоиться. Она взбежала по ступеням, прямиком направилась к спальням четвёртого класса и включила там свет. Все девочки делали вид, что спят. Экономка вошла в комнату, где стояла кровать Айлин, и заговорила громко и резко: – Можете не притворяться, я знаю, что вы не спите! Я хочу знать, кто запер меня в шкафу! Я требую сообщить мне это здесь и сейчас. Провинившаяся будет исключена из Сент-Клэра! Сьюзен Хауз села на кровати и посмотрела прямо в лицо экономке. – Мы все берём на себя ответственность за произошедшее, матрон, – сдержанно сказала она. – Мы просим у вас прощения и надеемся, что вы нас извините. Экономка яростно фыркнула: – Извиню вас?! Как бы не так! Вы у меня легко не отделаетесь! Я настаиваю на том, чтобы вы назвали мне виновницу. Иначе я пойду прямиком к мисс Теобальд, причём сейчас, посреди ночи! Клодин тоже приподнялась в постели, готовая заговорить, – она ни капли не боялась признаться, – но Бобби незаметно положила руку ей на плечо и, притянув к себе, шепнула: – Молчи! А то она побежит к твоей тёте и поднимет дикий шум. Не стоит впутывать в это дело Мамзель. Если захочешь, сама признаешься завтра мисс Теобальд. – Bien[10], – спокойно сказала Клодин, снова укладываясь. – Очень хорошо. Я сделаю, как ты сказала, Бобби. Экономка мрачно оглядела девочек, потом тяжело топнула и гаркнула: – Ну ладно! Я иду к мисс Теобальд. Объясняйте ей сами, куда вы ходили среди ночи и чем занимались. И предупреждаю: я не пощажу того, кто не признался, что запер меня. Айлин, немедленно в постель. Мне стыдно, что моя дочь участвовала в каких-то ночных безобразиях и даже не рассказала об этом мне! И она рассерженно выбежала из комнаты и умчалась по коридору. Девочки тут же сели в кроватях. – Фу-у-у! – выдохнула Бобби. – Ну и вулкан! Слушай, Айлин, где же ты была? Твоя мама правда считает, что с нами? – Да, – тихо ответила Айлин. – Пожалуйста, не выдавайте меня. Я встречалась с Эдди, своим братом. Я побоялась признаться в этом маме, пусть лучше думает, что я гуляла с вами. Я не знала, чем вы занимались, поэтому не смогла ей ничего сказать, и она на меня страшно разозлилась. Теперь начнётся ужасный скандал. – Спорим, мисс Теобальд будет не в восторге оттого, что её разбудили посреди ночи, – заметила Дженет, посмотрев на часы. – Половина второго! Надо поспать хоть немного. А то не успеешь глаз сомкнуть, как придёт директриса и тоже потребует объяснений. Девочки заворочались, укладываясь поудобнее. Первой отключилась Мирабел, потом постепенно заснули остальные. Все, кроме Айлин. Она лежала, глядя в темноту, несчастная и встревоженная. Всё шло не так. Всё становилось только хуже. Лишь бы одноклассницы её не выдали и не сказали, что этой ночью Айлин была не с ними. Они запросто могли наябедничать, ведь она сама столько раз в этой четверти ябедничала на них. Ничего удивительного, если они захотят отомстить! Тем временем экономка уже добралась до отдельного крыла здания, в котором располагались личные комнаты мисс Теобальд. Пройдя по коридору, она громко постучалась в дверь спальни. – Войдите! – откликнулся испуганный голос. Щёлкнул выключатель, и экономка открыла дверь. Мисс Теобальд сидела на кровати, протирая глаза. – В чём дело? – с тревогой спросила она. – Кто-то заболел, матрон? – Нет, – ответила экономка. Её узкое лицо всё ещё пылало от злости. – Гораздо хуже. – Боже, что же это?! – воскликнула директриса, торопливо выбираясь из кровати и хватая халат. – Говорите скорее. – Это четвёртый класс, – зловеще произнесла экономка. – Ни одной не было в постели, ни одной. Даже моей Айлин. Бог знает чем они занимались! Мисс Теобальд облегчённо выдохнула и снова опустилась на кровать. – А, – сказала она, – ночной пир? Я думала, действительно что-то серьёзное. А нельзя было подождать с этим до утра, матрон? – Ни в коем случае, – ответила экономка, – и по весьма серьёзной причине. Кто-то запер меня в шкафу в боковом коридоре рядом с дверью в сад! Мисс Теобальд уставилась на экономку, не веря собственным ушам. – Вас заперли в шкафу? – повторила она. – Вы уверены? То есть… я не могу представить, чтобы кто-нибудь из четвёртого класса так поступил. – Да вы не знаете и половины того, что происходит в школе, – сурово и обличающе заявила экономка. – Даже половины! Моя Айлин мне много чего рассказывает. Вы будете поражены, если я поделюсь с вами кое-чем. – Не думаю, что хочу это знать, – ответила мисс Теобальд. – К тому же я считаю, что вы совершаете ошибку, матрон, поощряя Айлин доносить вам. И не беспокойтесь по поводу того, как много или мало я знаю о происходящем в школе. Это моя забота. Экономка поняла, что её ставят на место, и снова начала злиться, поскольку рассказ про шкаф не произвёл на директрису должного впечатления. – Меня выпустила Айлин, – мрачно сообщила она, – иначе я могла бы просидеть там до самого утра. Хорошенькое дело для экономки такой школы, как ваша! Я немедленно поднялась в спальни четвёртого класса: все ученицы уже лежали по местам, делая вид, что спят. Лгуньи! – Матрон, пожалуйста, успокойтесь, – произнесла мисс Теобальд, поражённая мстительным тоном женщины. – Просто вы никогда раньше не работали экономкой в школе для девочек и не привыкли к их выходкам и проделкам. Но, как правило, их проказы совершенно безвредны. Кто вас запер? – Они не признаются! – зло бросила экономка. – Но я требую исключить из школы виновную! Девочка, совершившая подобный проступок, дурно влияет на окружающих. – Подозреваю, что они все в этом замешаны, – сказала мисс Теобальд. – Я никогда не выгоню ученицу из школы за шалость. Уверена, в этой проказе принял участие весь класс, но вы же не думаете, что я всех исключу? Постарайтесь взглянуть на произошедшее более трезво, матрон. Сейчас вы рассержены и расстроены, но, надеюсь, утром уже не станете требовать исключения. И директриса принялась снимать халат. – А разве вы не пойдёте сейчас со мной в спальни четвёртого класса, чтобы заставить их сознаться в том, кто меня запер? – задыхаясь от ярости, спросила экономка. – Девочки наверняка уже спят, – ответила директриса, снимая тапочки и укладываясь обратно в кровать. – Не вижу причины будить их. Всё это может подождать до утра. Экономка была в бешенстве. Она уже представляла себе эффектное возвращение в спальни вместе с мисс Теобальд: директриса потребует виновницу немедленно признаться и тут же объявит о её исключении из школы. Кусая от злости тонкие губы, экономка так яростно сверлила глазами директрису, что та начала раздражаться. – Пожалуйста, выйдите, матрон, – сказала она. – Мы продолжим нашу непростую беседу завтра утром. Но экономка, вместо того чтобы выйти, сделала шаг вперёд, и на её лице появилось злорадное выражение. – Что ж, – произнесла она. – Я не хотела вам говорить, пока сама не разберусь, но дело в том, что кто-то из четвёртого класса ворует. У меня пропадают деньги, мисс Теобальд, да, а ещё марки, и конверты, и писчая бумага. В четвёртом классе завелась воровка, и прошу вас решить этот вопрос, а иначе, боюсь, мне придётся обратиться в полицию! Глава 18 Снова Клодин В этот миг мисс Теобальд особенно остро почувствовала, что экономка ей крайне несимпатична. Было очевидно, что женщине доставляет удовольствие говорить гадости. – Думаю, всё может подождать до утра, – повторила директриса. – Завтра я вплотную займусь этими делами, а сейчас мы всё равно ничего не решим. Спокойной ночи. Экономка, не отвечая, вышла из комнаты, очень довольная, что сумела произвести впечатление. Вообще-то она не собиралась рассказывать о пропаже денег, поскольку ей нравилось самой выслеживать воровку и представлять, как она схватит мерзавку за руку и торжественно притащит к мисс Теобальд. Теперь ей страстно хотелось, чтобы воровка и девочка, которая её заперла, оказались одним и тем же лицом. Она была почти уверена, что это одно и то же лицо, ведь только очень испорченная девочка могла закрыть её в шкафу! «Возможно, завтра мы наконец-то докопаемся до истины, – подумала экономка, укладываясь в постель. – Я заставлю Айлин подробно рассказать мне всё, что делал четвёртый класс, но не стану упоминать о пропадающих деньгах, чтобы она не проболталась одноклассницам и таким образом не предупредила воровку». Четвероклассницы встали утром сонные и усталые. Все со страхом думали, что будет дальше. Интересно, ходила ли уже матрон к мисс Теобальд? Экономка появилась за завтраком, мрачная и свирепая. У Айлин были заплаканные глаза – мать долго ругала её и допытывалась, что́ четвёртый класс делал ночью, но она ничего не сказала. – Послушай, Айлин, – серьёзно произнесла Бобби, – мы не позвали тебя на ночной пикник, потому что боялись, что ты наябедничаешь матери. Но давай заключим договор. Мы не скажем ни слова о том, что тебя не было с нами ночью, и пусть экономка по-прежнему думает, что ты была, но и ты на нас больше не жалуйся. Ладно? Если нажалуешься, договор перестанет действовать и мы всё про тебя расскажем. Это, видимо, единственный способ объяснить тебе, что ябедничать нехорошо. – Спасибо, – кивнула бледная и расстроенная Айлин. – Я не представляю, что будет, если мама узнает о наших встречах с Эдди. Она страшно рассердится на него. Я больше не буду про вас ничего рассказывать. Я знаю, что ябедничала, но иногда очень сложно не ответить, когда мама спрашивает. Бобби мысленно согласилась с Айлин – да, ей приходилось непросто. Но вряд ли она сможет решить свои проблемы, если будет всего бояться и бегать жаловаться, – раньше или позже она сама это поймёт. Но в это утро Айлин была настроена крайне решительно и не отвечала на настойчивые расспросы матери, а та, конечно, ужасно злилась. Экономка, когда давала себе волю, могла быть очень вспыльчивой, и бедная Айлин ощутила это на собственной шкуре. – Клодин, – тихо сказала Сьюзен, пока все завтракали, – если хочешь признаться мисс Теобальд в том, что это ты заперла экономку, иди сразу после завтрака. Но, если ты решила не признаваться, мы тебя поддержим. Скажем мисс Теобальд, что будем отвечать всем классом. Ведь именно благодаря тебе мы так хорошо провели время, и каждая из нас с удовольствием сделала бы то же, что и ты. Мы не хотим, чтобы тебя наказали. – Спасибо, Сьюзен, – ответила Клодин. Эти английские девочки иногда вели себя удивительно благородно. – Но я пойду к мисс Теобальд. Я не стыжусь того, что сделала. Экономка – злая женщина, и я скажу мисс Теобальд, что с удовольствием наказала её за нехорошее поведение в этой четверти. – Ну что ж, поступай, как считаешь нужным, – сказала Сьюзен, подумав про себя, что, похоже, Клодин всю жизнь будет говорить и делать только то, что хочет. – Удачи тебе! Так что после завтрака Клодин отправилась к директрисе, решительно постучала в дверь кабинета и вошла. – Мисс Теобальд, – проговорила она без всяких предисловий, – я пришла сказать, что это я заперла экономку в шкафу. Наверное, ни одна английская девочка со своей английской честностью не решилась бы так поступить, но я-то – француженка, и мне не нравится экономка, и я хотела, чтобы мои одноклассницы повеселились. Мы устроили ночной пикник, мисс Теобальд, и плавали в бассейне. То есть я не полезла в воду, а остальные полезли, и они сказали, что это было восхитительно. Слушая это мужественное признание, мисс Теобальд не смогла сдержать улыбки. Клодин всегда держалась абсолютно естественно и твёрдо была уверена в своей правоте, даже когда признавалась в самых странных поступках. Директриса с симпатией выслушала признание смышлёной француженки. – За что же ты не любишь экономку?